Майк Ли - Нагаш бессмертный

Слова заклинания легко изливались из губ В’сорана. Похищенные жизненные силы перетекали из его тела в череп проклятого царя, и некромант чувствовал, как расширяется сознание, выходя за пределы стен святилища в темные земли мертвых. В разгар ритуала воздух продолжал дрожать от тяжелых ударов, каждый из которых был громче предыдущего.

Физический мир потускнел, перед колдуном простиралась тусклая сумеречная равнина, озаренная слабым сероватым свечением. Воздух внутри святилища в одно мгновение стал холодным и сырым. Дыхание поющих рабов создавало призрачные завитки пара. Искрящийся иней сверкал на каменном полу где-то за пределами призывного круга.

Время потеряло свой смысл. Постепенно заклинание подходило к концу, и, когда разум В'сорана привык к новому восприятию, он заметил на равнине огромное число каких-то размытых фигур. В наполненной эхом тишине между ударами некроманту показалось, будто он услышал слабые звуки – отчаянные крики потерянных, моливших об освобождении.

Сразу же В’соран почувствовал, что балансирует на краю обрыва. Сумеречная равнина манила его, угрожая вырвать душу из дряхлого тела. Но некромант подготовился к этому. Он быстро начал читать второе заклинание, которое создало временную преграду между мирами в границе ритуального круга.

Удары молота раздавались все чаще. Только заканчивались вибрации от одного удара, как начинался другой, как-то странно сдавливая душу В’сорана. Колдун не мог понять сущность этого давления, но не останавливался. Он продолжал творить второе заклинание, погружаясь в резервы похищенной жизненной силы.

Раздался грохот. Бессмертный не сразу понял, является ли этот звук физическим, или потусторонним. Продолжая петь, он повернул голову и с большим усилием разглядел, что Ушоран неуклюже оперся об один из тяжелых деревянных столов, сбросив кипу свитков и обитых кожей книг на пол. После этого по воздуху прошелся еще один звенящий удар, и В’соран увидел, как лицо аристократа исказилось в гримасе почти детского ужаса.

Губы Ушорана зашевелились. В’соран не слышал его голоса за воплями мертвых, но мог прочитать по губам: «Этот звук! Что это такое?» В’соран немного удивился. Как мог Ушоран почувствовать происходящее? На мгновение он почти потерял контроль над вторым заклинанием. Некромант быстро выбросил мысли об Ушоране из головы и снова сосредоточился на призывном круге.

Бум! Бум!! Бум!!! Колдуна буквально сносило этими звенящими ударами. Его кости будто налились свинцом. Некромант удвоил усилия, выкрикивая слова заклинания. Перед ним начал вырисовываться барьер.

Потустороннее давление усиливалось. В’соран ощущал, как его кости гнутся под этим давлением. С большим трудом он завершил второе заклинание и перешел к третьему. Его дух отреагировал на магические команды и, повинуясь его воле, отделился от тела и приблизился к появившемуся барьеру. Потерянные вопили все громче, чуть не лишая его рассудка.

БУМ!

Бессмертный толкал свой дух вперед, приближаясь к обрыву. Он чувствовал пустоту по ту сторону и, впервые за многие годы, ощутил страх. Вот что ждало его, если смертное тело погибнет. Эта мысль холодком пробежала по позвоночнику. Но он не отвернулся.

БУМ!

У барьера мощь безжизненных земель усилилась десятикратно. В’соран изо всех сил противостоял ужасному притяжению. Запасы сил истощались; еще немного, и ритуал начнет пожирать его физическое тело, пока не останется ничего от оболочки, удерживающей его душу. Потом он станет одним из потерянных, заточенных на целую вечность на бесконечной равнине.

БУМ!

В’соран едва держался. Он собрал последние силы и пересек барьер, попав в мир мертвых.

Духи потерянных сразу почувствовали его присутствие. Они моментально повернулись к нему, хватаясь за его душу, будто утопающие за соломинку.

Сотни сотен тянут его вниз…

В’соран сопротивлялся, как мог.

– Нагаш! Вечный Царь! Хозяин жизни и смерти! Услышь меня! Я, В’соран, призываю тебя!

Его призыв эхом разошелся в пустоте. Духи, окружившие его, сначала отскочили, услышав имя Узурпатора, но потом ринулись к нему, желая совершить возмездие. Их холодящие душу завывания теперь окрасились злобой.

– Явись! Приказываю тебе!

БУМ!

Последний удар получился каким-то странным, похожим на треск разламывающегося камня. А потом в воздухе появилась некая огромная сущность, и мир мертвых задрожал. Духи ретировались с испуганными воплями.

Потратив почти все свои силы, В’соран пытался отойти от барьера – но его что-то притягивало, какая-то воля, в тысячу раз сильнее его воли. Сумеречная равнина исчезла, а вместо нее возникло видение древней, извергающей дым горы, расколотые склоны которой плавали в проклятом зеленоватом тумане. На вершине горы возвышалась огромная крепость, на самой высокой башне которой стоял гигант, облаченный в броню, сверкающую ледяным магическим светом. Гигант сжимал в руках покореженную металлическую корону, а когда он повернул лицо к небу, В’соран увидел лишь ухмыляющийся череп. Глубокие глазницы горели злобным огнем, презрительно оглядывая В’сорана. Бессмертный вгляделся в эти глубины и увидел в них гибель человечества.

В’соран корчился, подобно насекомому, в хватке Нагаша и кричал от ужаса. Потом на бессмертного обрушился оглушительный удар, повергнув его в забытье.

В’соран лежал на спине, в его ушах еще звучало эхо затухающего грома прошедшей бури, а наполненный благовониями воздух трещал от ослабевающей энергии великого ритуала. Пытаясь восстановить дыхание и успокоить тонкие, как пергамент, дрожащие веки, некромант попробовал сесть, но холодная рука сжала его горло и грубо впечатала в каменный пол.

От сильного удара колдун чуть снова не потерял сознание. Когда к нему вернулось зрение, он увидел перед собой разъяренное лицо Нефераты. Брызги крови испачкали ее тонкие руки и переднюю часть запыленного платья. Вокруг лежали обломки тяжелой деревянной кафедры, сокрушенной ужасающим ударом царицы.

– В’соран, – сказала она низким рычащим голосом. – Ты выживший из ума старик. Что ты наделал?

Некромант извивался, как змея, в хватке Нефераты. Он вспомнил мощное заклинание, которое могло превратить кости царицы в порошок и рассыпать его по всей комнате, но ему не хватило бы сил сотворить его. Ритуал поглотил каждую частицу его бережно накопленных сил, оставив безоружным перед гневом Нефераты. Но вместо страха эта мысль наполнила бессмертного яростью.

В’соран ощерился.

– Ты тоже почувствовала это, верно? – прохрипел он. Его узкая грудь затряслась от жуткого, сипящего смеха. – Ты почувствовала это своими костями, как и я. Хозяин постучался в дверь!