Антон Демидов - Арктур

— Ладно…

Мысли Николая занимал непростой вопрос — согласится ли он доверить заботу о своем здоровье бездушной машине? Не превратит ли она его в калеку, в результате какой-нибудь не очевидной ошибки? По второму образованию Орлов был врачом, и мог позаботиться о себе сам. Хорошо, если он, получив травмы, останется в сознании, и не будет ничем обязан этой бесчувственной железяке… А еще лучше — не получать травм. Вообще.

Девушка-робот стояла перед ним, и по-прежнему, смотрела на него. Хотя, нет, она не смотрит на него… У нее ведь нет глаз! Или есть? Как эта штука, вообще, ориентируется в окружающем пространстве, и определяет, где находятся стены и двери? Вопросы в голове у Николая возникали один за другим, а ответа ни на один из них не находилось.

Покупка Николаем Орловым заброшенного здания, пустовавшего пару десятилетий, стала яркой сенсацией и пулей облетела все газеты. В интервью отдельным изданиям, артист признался:

— Займусь бизнесом, открою клуб, может еще что-нибудь в этом же духе. Пентхаус оборудую, остальное отдам под аренду.

Роза сидела и читала утреннюю газету с очередным интервью Николая. Интересный человек — купил старую столичную заброшку, и уже планирует открыть там свое дело! Здание-то не за воздух продавалось, наверняка! Откуда у него столько денег? Может, он и в самом деле, агент Легиона? Странно всё это… Но надеяться на лучшее, в любом случае, не помешает.

Николай не врал, и в самом деле, оборудовал нижний этаж здания, обустроив в нем развлекательный центр с небольшим кинозалом, клубом, и буфетом. Все это стоило немалых денег, и вскоре артист начал жалеть о начатом деле, но деваться было некуда, и скрепя сердце, Орлов тратил свои кровные на благоустройство заведения, даже не надеясь на возмещение затрат.

Контролируя работы, он сутки напролет проводил в этом здании, думая, гадая. Николай вспоминал слова товарища «один жив до сих пор… слишком могущественный…». Эти слова в одно и то же время дарили ему надежду, и наполняли лишними тревогами сердце. Что, если Легион со дня на день достигнет своей цели? Во что бы то ни стало, нужно быть готовым к возможности встретиться со сверхчеловеком, чья жизнь не позволила ему стать тем, о ком говорилось в комиксах. Но каков его потенциальный противник на самом деле? Найдёт ли он в себе силы противостоять Легиону? А если и найдёт, то не станет ли его отказ подчиняться последним решением в жизни? Но, если так, тогда загадочный юберменш погибнет героем…

Каждый день на небе все ярче разгоралось дополнительно светило — звезда Арктур, как и обещали астрономы, проявила себя на небосводе. И Николай уже не мог не замечать этой звезды. Каждую ночь он, вылетая охранять город, видел новое светило, сияющим едва ли не ярче Луны. И каждый раз, возвращаясь под утро в своё убежище, снова и снова подмечал на небе яркую звезду.

Облетая ночами город, и спасая людей, попавших в беду, Орлов все чаще размышлял о Розе. Как она там? Почему о ней ничего не слышно? Отчего милая сердцу дева не пишет писем и не звонит? Со временем, он даже стал сравнивать красавицу с той звездой на небе, что все ярче разгоралась, а ныне светила ему и ночью и днём.

Сидеть в убежище было непродуктивно, не имея под рукой какого-либо оборудования, или даже листа бумаги. Вскоре в подвале появился небольшой сервер и несколько компьютеров. На стене — доска с приколотыми вырезками из газет, в которых упоминались различные преступники, возможно, повязанные круговой порукой с агентами Легиона. Компанию Николаю составляла только робот-медсестра, но общества столь унылого существа, с его точки зрения, даже злейшим врагам пожелать было форменным изуверством. И словом не перекинешься, — размышлял артист, глядя как круг за кругом трудолюбивая машина снова и снова проводит уборку помещения. Создавалось впечатление, словно рободевушка собралась выдраить все вокруг себя до зеркального блеска. Или пока все стены и полы до дыр не изотрет, что вполне возможно, при свойственном ей титаническом усердии, позволявшем ставить трудовые подвиги.

Его же собственные подвиги не блистали особенным разнообразием — поймал карманника, задержал пьяного водителя, пару раз предотвратил ограбление банка. Постепенно все это превратилось почти что в рутину, и Орлов начал скучать. Что-то тяготило его, поглощая изнутри. Даже полеты уже не приносили Николаю былой радости. Нет, Николай вовсе не хотел, чтобы в городе объявился какой-нибудь сдвинутый на всю голову психопат, начисто лишенный каких-то принципов и совершающий злодеяния только потому, что ему хочется повеселиться, а в его злодейских искаженных представлениях, порождаемых воспаленным мозгом, всякое веселье непременно должно сочетаться с людскими страданиями и смертями. Но Орлов знал — каждому герою рано или поздно находится злодей, достойный его. Злодей, борьба с которым напоминает схватку пожилого рыбака с коварной хищной рыбой из книги о старике и море. О, если бы та рыба могла разговаривать! Какой бы это оказался злодей! И всё же — рассуждал про себя Николай, — всё хорошо в меру.

Тем временем, удалось открыть развлекательный центр, воспользовавшийся неожиданно громким успехом. Все затраты окупились уже за первую неделю с момента открытия, но и прибыльный бизнес не радовал артиста. Стремительное превращение недавней развалины в процветающий деловой центр и вовсе не произвело на него никаких впечатлений.

В ярко освещенной белой комнате со скрипом открылась входная дверь. На полу сидела в смирительной рубашке худосочная женщина. В лице ее не было жизни, как не хватало и молодости, при отнюдь не пожилом возрасте. На щеках черные потеки туши, в широко раскрытых глазах — безумие. Соломенные волосы давно не чесаны и сплелись, на губах чернела запекшаяся кровь. Обитые подушками стены исписаны ужасными проклятиями и изрисованы отвратительными каракулями мрачного содержания. При взгляде на нее, казалось — она поднимется, вскочит и набросится на всякого, кто войдет в эту комнату, только лишь затем, чтобы растерзать незнакомца. И хотя женщина была связана, вряд ли смирительная рубашка могла стать той необходимой гарантией безопасности, что требовалась ее посетителям.

Тем временем, в палату вошёл человек — горбатый, с разными ногами и руками, с раздутой лысой головой и не по-человечески уродливым лицом. Внешний вид вошедшего был ужасен. Один глаз огромный и выпучен, другой совсем крошечный и словно сощурен, оба выпучены, налиты кровью, и в обоих стоят хищные вертикальные зрачки. Пепельно-серая кожа гостя вся испещрена струпьями и глубокими морщинами.