Робин Штенье - Заложник

Взмах — и ударная волна сбивает всех, находящихся внизу. Дальше — воздушный клинок, способный бесконечно увеличиваться в длину.

Пой, воздух! Пей чужую кровь и рычи — сегодня ты здесь хозяин!

— Мади Ричмонд, — пират, сопровождавший Ричмонда на арену, боясь прикоснуться, замер рядом. — Мади Ричмонд?

— Что? — Ален помотал головой, пытаясь сообразить где он. — Не трясись: я не собираюсь тебя убивать.

— Рад это слышать, — пират низко поклонился и из этой позы жалобно спросил: — Второй бой вы тоже хотите провести на арене?

Чуть было не спросив «Где?», Ричмонд, наконец-то, осознал, что сейчас натворил. Десять из десяти за оригинальность. Поискав глазами между растерзанных туш несчастных тварей, он нашел того, ради которого спрыгнул. Мужчина растерянно слушал распорядителя боев, боязливо поглядывая на Алена.

— Кто это? — бесцеремонно ткнув пальцем в седовласого, спросил Ричмонд.

— Пабло Мей, мади, — сообразив, что рассудок вернулся к хозяину, пират выпрямился и принял обычный деловой вид. — Раб кого-то из наших. Родственники отказались…

— Выкупи, — не терпящим возражения голосом приказал Ален. — Немедленно. И убери с сегодняшних боев. А мне подай шетаро.

Так в итоге он оказался в местном госпитале для богачей, в палате с крио-боксом мирийского трофея. Стоял, прислонившись лбом к прохладному стеклу камеры, и плакал, не понимая, что плачет.

— Думаю, ты непременно должен услышать одну историю. Она как сказка на ночь. Страшная сказка на бесконечную ночь, закат пред которой мы сейчас наблюдаем. А рассвет… Шансы на него столь же ничтожны, как возможность дать тебе новое тело… Так вот…

Предыдущее занятие по этикету сорвал невыносимый Алекс Венкс, но предъявить ему ничего не смогли — доказательств не было. В тот день заложники изучали бальные танцы. Молодой учитель Рогден Миларэ заставил Лисарда встать в пару с Жаклин, и они показали несколько пробных движений. Дальше танцев не случилось. После слов Рогдена: «А теперь, оставшиеся ребята, разбейтесь на пары!» Система безопасности заверещала, сигнализируя о пожаре в помещении, но вместо пены на учеников посыпались мыльные пузыри.

Компания принца сначала восторженно наблюдала за шоу, а потом принялась доставать преподавателя: «Мастер Миларэ, вам не кажется, что мы только что сгорели?», «Ай-яй-яй, как можно! Вы своим халатным отношением к работе убили семнадцать детей! Вам не стыдно?!» Потом Жаклин кто-то толкнул, она упала и подвернула ногу. В лазарет ее повел Генджи Сатори, потому как остальные мальчишки устроили между собой драку. Вроде бы разнимать их пришла сама Марта Шер-Пин, но Жаклин этого не видела. Она сидела на больничной койке и ревела, оплакивая несостоявшийся бал.

— Полно, душенька, — уговаривала ее мастер Моррисон, учитель общеимперского, — В вашем возрасте даже мелкая неприятность выглядит как трагедия вселенского масштаба. Перестаньте корчить из себя героиню мелодрамы.

Возможно, будь на месте штатный психолог, он бы дал более дельный совет, но девушка вцепилась в идею Ланы Моррисон, как утопающий за соломинку. Нужный жанр искать долго не пришлось — дамский роман! Точно, любовный роман! Что может быть лучше в ее возрасте? Даже начало придумалось — его-то девушка и твердила, глядя на то, как собираются одноклассники в бальном зале. «Ей четырнадцать. У нее вьющиеся волосы до пояса, карие глаза, обрамленные длинными ресницами, кожа без изъянов цвета молочного шоколада, идеально сложенная фигура. Она умна и талантлива, умеет понравиться людям. Ее отец — герцог, а значит все шансы стать нави-принцессой. Даже принц подходящий имеется. Только принц на нее не смотрит. Но это всего лишь начало».

С ней кто-то заговорил, сбивая с мысли. Жаклин обернулась и увидела остальных девчонок: Валентину Родионову, Сару Юнг и Элис Кларк. Она улыбнулась, скрывая недовольство, и подняла руку в жесте приветствия. Пришлось делать вид, будто их глупый разговор ей интересен. Ее мысли по-прежнему занимал только Лисард Крито, который сейчас бегал по бальному залу от кого-то из близнецов. «Вот бы мастер Миларэ и сегодня поставил нас с ним в пару, — молила она непонятно кого. — Мы бы так хорошо смотрелись вместе!»

— Здравствуйте, мои дорогие! — мастер Родген Миларэ лучился радушием, словно его уроки никогда не срывали.

Присмотревшись внимательнее, Жаклин поняла почему: с ним пришел сам Ксеронтнас, а при главе приюта никто не станет озоровать. Так ей показалось в самом начале, но мерзкий Венкс сразу же выступил вперед.

— Мастер Ксеронтнас, вас пригласили на светский раут, и вы решили освежить в памяти как надо двигаться?

— Пришел посмотреть на ваше поведение, мади Венкс.

— А-а… Наслаждайтесь зрелищем, — Алекс отвесил шутливый поклон преподавателям, затем отошёл — не только от них, но и от одноклассников, и остался стоять в гордом одиночестве.

Остальные ограничились приветственными жестами.

Красавец Миларэ расцвел в улыбке и принялся вещать. Он говорил много и в основном не по делу: весна, прекрасная погода, Фестиваль Цветов… Так всегда случалось на его занятиях, а посему слушали его вполуха.

Наконец, включился проектор, и голограммы дамы и кавалера закружились в центре зала под летящую ввысь мелодию. Странно: подобные обучающие программы обычно сопровождаются андроидами, чтобы можно было попрактиковаться на них. Но Рогден то ли забыл о них, то ли принципиально не захотел брать.

Жаклин обвела взглядом девушек: четыре на тринадцать парней. Если ей придется танцевать по очереди с несколькими партнёрами, то она… А что она может сделать? Ксеронтнас имеет право угрозами принудить её, а другие девчонки за неё не вступятся: с Родионовой, например, они терпеть друг друга не могут, а остальные смотрят на Миларэ как на одного из Создателей.

Девушка вздохнула. Нет, ну что они в нем нашли? Ну смазливый преподаватель, а толку-то? Дальний родственник кого-то из графов Империи, своего титула нет. Лучше бы на близнецов смотрели!

Близнецы были самыми красивыми в приюте, обойдя в личном топе Жаклин яркого Эдуарда Кима и мастера Рогдена. Высокие, стройные, с тонкими чертами лица. Светлая кожа, темно-зеленые глаза, пепельные волосы. Невероятно легкие, воздушные, сказочные. Но только один из них мог унаследовать титул, да и тот графский. А принц… Он тоже хорош собой, пусть и не входит в первую пятерку, уступая Борису Максимову и гадкому Венксу.

Она снова посмотрела на Алекса: тот внимательно наблюдал за танцующими голограммами и отбивал такт пальцами по бедру. Идеальный слух — одна из немногих причин, по которой Жаклин терпеть его не могла. Хотя надо отдать Венксу должное: юноша был очень талантлив.