Робин Штенье - Заложник

— Я скажу им, что ты меня заставил! — попыталась использовать последний имеющийся у нее аргумент. — И про девочку тоже расскажу!

— Да, — спокойно согласился Алекс, — расскажешь. Только уходи уже: мешаешься.

Он подхватил девчонку на руки и зашагал куда-то вглубь леса, как обычно, не сверяясь с картой. И Ева все время смотрела на Жаклин, пока они не скрылись из виду.

— Фиолетовые! Ее камьевы глаза фиолетовые!

Девушка, задрожав, обхватила себя руками, упала на колени и заплакала. Алекс и тот не так напугал ее своей странной силой, хотя у Жаклин с детства был иммунитет к вмешательству менталистов. Но Ева… любопытный и немного сочувствующий взгляд, словно видела Жаклин насквозь, видела и знала ее будущее.

— К кометам! Катитесь к кометам! Я герцогиня и однажды стану императрицей! А вы сдохните здесь на Терре и вас закопают в землю!

Она встала и отряхнулась, понимая, что костюм безнадежно испорчен. Еще раз посмотрела в сторону, куда ушел Венкс, и погрозила ему кулаком:

— Все расскажу! — пообещала Жаклин. — И от себя добавлю. А Ксеронтнас мне обязательно поверит.

Нейтральные Земли. Долкоманжи. 9 день чью.

Дождь — это древняя данность зонтам и хлябь под ногами. Дождь — сонливость и нежелание выходить из дома. Дождь — напоминание о том, что все есть вода. Особенно невыносимая афтийка, которую хотелось одновременно поцеловать и убить. Еще Мардж со своим: «Ну сладенький, такая уж у тебя карма» И Лави, сыплющий интересными подробностями об этой и прошлых жизнях на каждое «нельзя» к вопросу о мороженом. Было, конечно, подозрение, что он специально так делал. Было и осталось. Ален со злости пнул лужу, поздно осознав, что натворил, и уставился на минуту назад бывшие белыми брюки.

— Ах ты ж гьеджит!

Штаны были безнадежно испорчены, в таких в бар не заявишься — обсмеют. С учетом нынешней внешности еще и побить попытаются. Парень вздохнул и запустил пальцы в промокшую насквозь шевелюру. Китара постаралась на славу, и Сатьен осталась довольна заказом, даже пообещала убить, если посмеет подстричься или побриться налысо. И Ален, как побитый щенок, согласно покивал на все ее требования, но прощения так и не добился. За шестнадцать прожитых и одну нынешнюю жизни у него никогда не возникало проблем с женщинами, пока не столкнулся с сумасшедшей афтийкой. «Когда-то я была влюблена в Сиэля Фари, как и любая другая девочка-подросток. Кто бы мог подумать, что в реальности ты такой придурок?» После такого ему отчаянно захотелось выпить, но в снятом заботливыми лимцами особняке ничего не нашлось, что и спровоцировало на глупую прогулку под дождем.

Ален, раздумывая, огляделся: возвращаться или переждать дождь под одной из многочисленных беседок, расставленных друг от друга на приличное расстояние. Архитекторы этой зоны отдыха постарались на славу, и ажурные белые конструкции манили к себе своей легкостью в жару и встроенным защитным полем в непогоду. Там что ли переждать?

— Отличная идея, — нарочно растягивая слова, произнес кто-то совсем рядом.

Ричмонд не спеша обернулся и осмотрел навязавшегося в собеседники с головы до ног. За последние полторы тысячи лет тот нисколько не изменился: узкое лицо с тонкими чертами, пухлые губы и большие глаза, обрамленные пушистыми ресницами. Только черные волосы были подстрижены не так коротко, как обычно, а спускались непослушными прядями к подбородку, делая их обладателя похожим на семнадцатилетнего юношу. «Символично, — Ален усмехнулся про себя своим мыслям. — Мы, ангелы, больше остальных помешаны на «священных» числах, хотя и больше остальных понимаем всю глупость такого помешательства».

— Фетор, — пренебрежительно протянул он, отступая от знакомца и сдерживая накрывшую с головой ярость. — Стоило догадаться: в Башне тебя лишь пятнадцать, да и глаза у них плотно закрыты.

— А, Ретранслятор, — Фетор фальшиво улыбнулся и сделал вид, что ностальгирует. — Столько лет не уходил в круг, что совершенно забыл, что там к чему.

— Напомнить?

— Когда ты успел стать таким колючим? — снова улыбнулся и продолжил как ни в чем не бывало: — Зайдем в беседку?

— Я все равно промок насквозь, да и ты не сахарный. Хотя по виду и не скажешь. Надо было убить тебя еще тогда, когда ты ни с того ни с сего воспылал любовью к тяжело больной Тисимо.

— Ах, малышка Тисимо… Как ни крути, это ты виноват в ее смерти. А я собирался жить с ней долго и счастливо, — Фетор печально посмотрел сквозь защитное поле грави-зонта в небо и вздохнул. — Впрочем, за тысячелетие женщины успели порядком приесться… Кстати, отличная стрижка, тебе идет.

Ален скривился в отвращении и отошел назад на пару шагов, размышляя, будет ли в такой сырости работать воздушный клинок — с менталистами уровня Ангела Альтруизма лучше долго не разговаривать. И как сглазил! Тату, принимая на себя удар, запульсировали и стали нагреваться. Фетор, отступая, разочарованно покачал головой. С какой же силой он ударил? Ладно, не так уж и важно, главное — есть шанс нанести ответный. Ален попытался создать вихри вокруг правой руки, но проклятая сырость сводила все попытки на нет.

— А ведь я в этот раз пришел только поговорить.

— В Башне поговорим, — Ричмонд сплюнул, вдруг поняв, что противник пришел не один.

Группа из десяти человек пряталась в той самой беседке, куда вначале пытался зазвать Фетор. Еще пятеро в маскировочных костюмах поджидали на обратном пути в коттедж. Считают, что он может попытаться сбежать? Это, конечно, здравое решение, но так на него не похоже! Итого: один ангел-предатель, который того и гляди сожжет блок-тату вместе с кожей, и хороший отряд серпантинов, желающих отомстить опозорившему их бездельнику. И дождь…

— Упакуйте его и доставьте ко мне в резиденцию, — скомандовал Фетор по клипсе и повернулся к Алену: — Не хочешь по-хорошему, придется как тогда на Самухи — вживлять чип, — он изобразил жест прощания и зашагал прочь.

Догонять? Не то, чтобы глупо, но точно бессмысленно. Серпантинов со счетов не сбросишь, а они наверняка приняли приказ «упаковать» как «избить до полусмерти». Не к месту представилось, как Сати рыдает над его трупом. «Идиот! — обругал себя Ричмонд. — Не о том думаешь! Не о том!» А о чем надо?

Недалеко ударила молния, и раскаты грома вернули в действительность. Ален зябко поежился под внезапным порывом ветра и вдруг понял, что полумертвым — еще живым, а значит, стрелять не будут. Тату все еще пылали и неприятно покалывая, предвещая откат чудовищной силы. Может, это они заблокировали пси, а не дождь? Он попробовал собрать маленький вихрь на правой руке — ничего не получилось, пожал плечами и пошел в сторону коттеджа, игнорируя приближающихся к нему серпантинов.