Робин Штенье - Заложник

— Эй, попробуй дышать, как в тех уроках, что ты не так давно смотрела, — он натянуто улыбнулся и погладил ее по голове. — Дыши, милая. Помощь уже в пути, — даже врать не получалось, но она не слушала, судорожно глотая воздух в перерыве между схватками.

Но Ксеронт не мог предложить ничего другого, кроме поддержки и насквозь пропитанных ложью слов. Его не учили принимать роды, только убивать и шпионить. Но и последнему научили из рук вон плохо, раз он предал своих хозяев, сбежав с заказанной ему жертвой. Или все-таки выполняет задание, просто таким вот извращенным способом?

— Верон, — простонала женщина, уже не пытаясь тужиться, — Верон?

— Я здесь, — он осторожно положил свою руку поверх ее. — Что мне для тебя сделать?

— Ребенок… Верон, пожалуйста, спаси его. Спаси моего мальчика…

Его «клянусь Создателями» заглушил новый крик, а когда все стихло, кто-то настойчивой подвинул Ксеронтнаса в сторону. Их было двое: седой, но все еще крепкий старик и женщина с безумным лицом. В руках старика был фонарь, от которого Ксеронт на мгновение ослеп, а когда снова смог видеть, безумная уже колдовала над роженицей, примериваясь скальпелем к блестящему от пота животу.

— Какого Камью вы здесь творите! — зарычал Ксеронтнас, замахнувшись на нее. Его не особо заботило, что пришедшие аборигены не поймут ни слова.

— Кесарево сечение в полевых условиях, — на чистом общеимперском ответил старик.

Тонкая игла вошла в шею, Ксеронт инстинктивно приложил свободную руку к месту укола и повалился на землю. Он не потерял сознание, просто не мог больше двигаться.

— Полежи пока, — вздохнул старик, накрывая его с головой клетчатым пледом, — потом с тобой разберусь. Марта, что там?

— Могилу копай, вот что! Источник ее изъел: наглоталась, пока тонула, а ребеночек не смог в себя все забрать.

Старик выругался на незнакомом наречии, сплюнул и отошел куда-то в сторону. Роженица заорала, ногти впились сильнее, но боли Ксеронтнас не почувствовал — даже заорать не смог из-за недавнего укола, став вдруг отстраненным наблюдателем. За его спиной стали копать землю, и комья глухими шлепками падали совсем рядом. «Почему они не вкололи «стазис» ей? Зачем мне?» Но ничего не мог сделать, только слушать стихающие крики и брань старика в промежутках. А потом пальцы женщины на его руке ослабли и вовсе разжались. Сердце на краткий миг замерло, а потом забилось часто-часто, резонируя с осознанием случившегося, но не желая его принимать. «Что с ребенком? — подумал Ксеронт, пытаясь переключиться на менее болезненные вопросы. — Почему не кричит ребенок?» Однако на судьбу младенца ему было плевать. Кто-то стянул с него плед, и он увидел ту, ради которой предал всех, лежащую в луже собственной крови. Лицо закрыто белой тряпкой, вторая рука вытянута вдоль тела, ноги сведены вместе и больше не согнуты в коленях. Пальцы Ксеронта сами собой вцепились во все еще теплую кисть женщины и потянули к щеке.

— Вставай, — толкнул его в спину старик, — там всего чуть-чуть было, а мне помочь надо, — он отобрал удерживаемую Ксеронтнасом руку покойной и положил ее вдоль тела, накрыв труп пледом. — Вставай-вставай, потом предаваться горю начнешь.

Ксеронт сжал зубы и, приложив покалеченную руку к глазам, мысленно напомнил себе, что еще остался ребенок. Ребенок, который не кричал. Это разозлило и добавило решимости, Ксеронтнас поднялся на ноги и осмотрелся в поисках младенца. Безумная сидела неподалеку, протирала цветным полотенцем окровавленные инструменты и складывала их в медицинский ящик, какими пользуются военные андроиды-хирурги. Взгляд ее был обращен в сторону, из глаз текли слезы, но рот кривился в улыбке.

— Подумать только, — прошептала она, — девочка… Я могу радоваться этому даже в такой ситуации. Девочка!..

Ксеронтнас проследил за ее взглядом и увидел, как крошечное тельце ребенка вылизывает крылатая тварь с кошачьей мордой. Осторожно слизывает кусочки слизи и свернувшейся крови, мурлычит, придерживая младенца громадной лапой, при этом не мешая ему дышать. Заметив на себе внимательный взгляд, Кошка отпустила ребенка и в один прыжок одолела расстояние до Ксеронтнаса и, сбив того с ног, зарычала.

— Мастер Ксеронтнас? — позвала тьма голосом Лисарда Крито.

«Принц здесь откуда? — удивился Ксеронт, вцепившись в кошачьи лапы. — Сейчас старик должен поругаться и отогнать Крылатую».

Но принц не собирался исчезать просто так и снова позвал:

— Мастер Ксеронтнас? Вы просили зайти после обеда.

— Сейчас, — нехотя отозвался глава приюта, потирая глаза, — подожди минут пять.

Ему так давно не снился этот сон, что он забыл, как проваливался в него, словно в трясину и никак не мог выбраться в реальность. Пожалуй, принц заслужил не только запланированный на сегодня нагоняй, но и поощрение. Ксеронт поднялся и, пройдя в ванную, принялся смывать с лица недавний кошмар. И из зеркала на него смотрел двойник, лет на десять моложе, с чернотой под глазами от недосыпа и свежими царапинами от удара кошачьей лапы. Смотрел с плохо скрываемой ненавистью и беспросветной болью, сжимающей сердце. Он снова набрал полные пригоршни воды и плеснул в воспаленные глаза, потянулся за полотенцем. «Клятва. Я должен выполнить клятву или умереть».

Приведя себя в порядок, Ксеронтнас вышел к ожидающему его принцу. Тот при виде главы приюта вскочил со своего места, вытянув руку в приветственном жесте.

— Сиди, — махнул на него рукой Ксеронт. — Я тебя не этикет соблюдать позвал. Как там Алекс?

— Без изменений, — Лисард нахмурился: для него «без изменений» было приговором, а не подтверждением стабильного состояния.

«Торопыга» — улыбнулся про себя Ксеронт, провел браслетом по манипулятору верхнего ящика рабочего стола и, достав оттуда сверток, протянул принцу:

— Не свети только. Погода сейчас жаркая — под одежду не спрячешь, так что старайся как можно реже уходить с охраняемого этажа. Хотя местные миротворцы еще большие разгильдяи, чем на Долкоманжи.

Лисард осторожно приоткрыл сверток и, заглянув внутрь, вытаращился на Ксеронтнаса.

— Мастер, это…

— Ага, тот самый. Только восстановил заряды на полную мощность да предохранители поменял. Твой дядя несколько недооценил тебя, когда подбирал боевой браслет, но ангельские сейчас никто не делает. Хотя… есть подозрение, что ты и ангельские порушить сумеешь.

— Наверное, — грустно согласился принц и спрятал сверток в карман. — Я пойду? Или вы меня все-таки поругаете за попытку потренироваться самостоятельно?

То, что Лисард сжег систему безопасности наспех оборудованного для его тренировок зала, не имело значения. А вот возможность нового превращения принца в агрессивную тварь — да. Но как доступно объяснить мальчишке то, что он и сам прекрасно понимает? Или надеется таким образом снова увидеть мать? С него станется, и этим он так похож на своего друга!