Роб Сандерс - Легион Проклятых

- Тогда уничтожь их, - произнес Керш.

- Мы пытаемся, - ответил Гедеон.

- Две тысячи лет?

- Имперские Кулаки, Темные Ангелы и Космические Волки были задействованы в операциях по очищению системы от орды Великого Клыка. Прогресс был медленным.

- Ксеносы так хорошо окопались?

- Нет, никаких серьезных линий обороны. Просто их слишком много. К нам приходят отчеты: Тринадцатый полк перворожденных востроянцев, сто тридцать второй пехотный с Молоха и двадцать седьмой с Урдеши – все уничтожены в попытке освободить Самарканд.

- Самарканд захвачен.

- Слава Императору. Наши братья, Имперские Кулаки, успешно провели операцию там, где этого не смогли сделать Темные Ангелы и Космические Волки. Самарканд Четыре снова вошел в лоно Империума. Но пока только он один, и враг жаждет вернуть его...

- Что мы делаем, во имя Дорна? – прервал Гедеона Керш. – Что я делаю здесь?

- Если бы это был мой выбор, Кнут, я бы не взял тебя сюда.

- Наши братья Кулаки попросили о помощи?

- Нет.

- Тогда почему мы не задействованы в своих собственных операциях? – настаивал Керш. - Альфа Легион. Магистр Ишабольд?

- Ты здесь по распоряжению магистра Ишабольда, и это все, что твои предательские уши должны услышать.

Керш повернулся к трупу-капитану.

- Я нужен магистру.

- Тебя не хотят видеть там, - произнес Гедеон. – Ты больше не играешь никакой роли в трагическом будущем Ордена. Слышишь меня, Кнут? Все что в тебе осталось будет применено здесь.

- Здесь? – произнес Сдиратель, ткнув пальцем в сторону планеты. – Я даже ничего не знаю об этих мирах.

- Самарканд Четыре – выбранное место для проведения восемьсот шестнадцатого Пира Мечей.

- Мы здесь, чтобы состязаться?

- Ты здесь, чтобы состязаться.

- Пока наш Орден под угрозой, и жизнь магистра висит на волоске? – произнес Керш, в его словах читалось откровенное раздражение. – Ты сошел с ума?

- Пир важен.

- Пир – это трата времени!

- Важная трата. Наступили темные времена, Керш. И не только для Сдирателей. Ангелы Императора разбросаны по всей галактике. Сыны Дорна находятся вдалеке друг от друга. Мы должны поддерживать братские узы. А они куются в состязаниях.

- Мы только недавно участвовали в Пире.

- Традиция предписывает проводить Пир каждые сто лет. Ордена первого основания имеют право организовать состязание раньше этого времени. Они часто так делают.

- Во имя Катафалка, зачем им это?

- Пир Мечей служит своей цели, - произнес Гедеон. – Между нами заключено множество пактов и договоренностей, но мы рождены для победы. Правящие Ордена строят свою славу на базе прошлых побед, их успех всегда будет приятен для ушей и глаз Дорна, где бы ни был примарх. Они проводят состязание, чтобы доказать всем свое превосходство и указать на слабости других Орденов. Как и мы, они хотят победить. Я не удивлюсь, что именно наши злоключения стали причиной этого Пира.

- Мы не можем попросить другой Орден выступить вместо нас?

- Иногда это случается.

- Тогда почему ты еще не сделал этого.

- Любовь братьев сложно завоевать, - ответил Гедеон. – Пир Мечей – не просто испытание. Отношения между Орденами приносят определенные плоды. Даже сейчас Повелители Огня спешат в Селатор-Примус, чтобы помочь нашей второй роте.

- Мы – Сдиратели...

- Да, мы – Сдиратели. Ты можешь обнаружить нашу кровь на самой Святой Терре и стенах Императорского Дворца. И сейчас мы превозмогаем, как и раньше, облаченные в броню нашего примарха. Все наше существование – это битва до последней капли крови. Мы не дрогнем. Ни сейчас, ни в будущем.

- Согласен, - произнес Керш. – Но почему честь измеряется победами на состязании, а не смертями наших врагов?

- В тебе горит огонь, Кнут, даже я это чувствую, - произнес Гедеон. – Я не знаю лояльность ли это, стыд или желание отомстить. Мне не важно. Орден несет самые ужасные потери за последние пять тысяч лет. Наступили темные времена, мне нужен такой огонь в каждой роте, каждом отделении, каждом Сдирателе. Вместе с укреплением связей с орденом-прародителем этот Пир Мечей укрепит нашу гордость. С покушением на магистра Ишабольда и потерей Стигмученика надежды наших братьев превратились в прах. Тяжесть судьбы довлеет над всеми нами. Ишабольд надеялся зажечь огнем сердца наших братьев с помощью этого состязания. Поэтому он послал меня. Поэтому он послал тебя.

Керш уставился в холодную пустоту космоса.

- Каков наш статус? – наконец произнес он.

- Самое худшее выступление за всю нашу историю, - признался труп-капитан. – Девять из десяти наших чемпионов – повержены, а Пир только начался. Ты – последний. Поэтому я санкционировал этот чертов эксперимент Эзраки.

- Если я проиграю?

- Тогда мы опозорим Дорна и весь наш Орден. В твоем случае – дважды. Наши братья лишь укрепятся во мнении, что мы слабы, и я не знаю, как переживет эти новости магистр Ишабольд.

- Но мы можем покинуть Пир раньше?

- Даже не думай о крестовом походе за Стигмучеником. Если единственный шанс восстановить твою честь – здесь, сделай все возможное, чтобы победить. Если ты проиграешь, как девять братьев до тебя, мы покинем Самарканд и двинемся к Онасису, чтобы присоединиться к Разрушителям в их искупительном крестовом походе через Темпест Гипокрен. Ты не увидишь наш родной мир, Эскару, еще сто лет и тебе будет позволено вернуться лишь тогда, когда все бесчестье выйдет из тебя вместе с твоей кровью. И я снова выберу тебя для Пира. Обдумай мою угрозу и обещание, брат.

Керш молчал. Разгневанный на Гедеона. Разгневанный на себя. Он наблюдал как крейсер Имперских Кулаков отделяется от «скитальца» зеленокожих. Корабли флота также вышли из боя, прекратив огонь по кораблю. Крузер стал разваливаться под действием взрывов. Секции корабля разошлись, и монстр разделился на две части. Обе части полетели в сторону Самарканда IV, пылая в высших слоях атмосферы. За обломками последовали десантные капсулы, выпущенные крейсером Имперских Кулаков, чтобы добить выживших орков на земле. Керш повернулся к Гедеону, но тот уже ушел, оставив Кнута в одиночестве. Свет в пениториуме погас, и зал освещался огнями планеты. Дрожь прошла по телу Керша, и десантник понял, что температура в помещении значительно снизилась. Что-то задело его тонкие волосы в районе шеи, заставив Сдирателя развернуться. Но он обнаружил лишь тьму позади себя. Керш сплюнул в темноту.

- Плевал я на твои детские уловки, Тиберий, - произнес Кнут, - так как все они – продукт трусливой душонки.

Керш отвернулся и снова стал вглядываться в глубину космоса. Кнут еще мгновение наблюдал за пейзажем снаружи, пока не понял, что он не один. Присутствие сервов без надобности раздражало Керша. Если бы он почувствовал Тиберия, то уже давно бы принял боевую стойку, ведомый злостью и адреналином. Но здесь было что-то другое. Керш почувствовал, как его кровь холодеет. Затем раздался стук его зубов. Кнут медленно повернул голову. Он увидел призрачный силуэт, облаченный в силовую броню. Воин словно возник из тьмы.