Роб Сандерс - Легион Проклятых

Понтифик Олифант стоял на балконе. Повернувшись к гостям, экклезиарх, с наполовину улыбающимся выражением на лице, двинулся к Сдирателям, с усилием передвигая конечности. Когда он приблизился, Керш понял, что понтифик страдает от паралича. Одна половина лица добродушного Олифанта была искажена, словно кошмарная маска, одна из его ног не двигалась, и понтифика приходилось волочить ее за собой, а рука, с противоположного бока, свисала, словно плеть. Он был одет в обычный стихарь и сандалии, без церемониального пафоса, который ожидал увидеть Керш. Он даже не носил митру. Труп-капитан отметил редкие тонкие волосы экклезиарха и капли пота над бровью. Даже стоячая поза давалась ему с огромным трудом.

- Понтифик, - произнес Керш, протягивая бронированную перчатку.

Олифант был сравнительно молод для его поста, несмотря на бремя, навалившееся на него, и очевидную немощь.

- Ангел, - произнес Олифант, сжимая керамитовый палец десантника.

Керш почувствовал облегчение экклезиарха, отразившееся на наполовину онемевшем лице понтифика.

- Наши молитвы услышаны. Я знал, что вы придете. Бог-Император посылает к нам своих сынов. Настоящее благословение свыше.

- Понтифик, - начал Керш, - Я – Захария Керш, труп-капитан пятой роты. Я принес добрые вести от магистра Ордена Сдирателей Ишабольда. Он прислал нас в помощь, как гарантию договора со Святым Этелбергом.

Олифант собрался заговорить, но, неожиданно, его повело в сторону. Думая, что экклезиарх падает, Керш схватил его за плечи.

- Трон понтифика,- крикнул Ферейра, и двое монахов тут же подкатили к Олифанту кресло-каталку. Усадив понтифика в кресло, Керш сделал шаг назад.

- Благослови вас Император, - обратился Олифант к Кершу и Ферейре.

- Понтифик, - продолжил Сдиратель, - я был краток с вашими коллегами, буду краток и с вами. Мы отвечаем на зов лишь раз, и в вашем распоряжении – половина роты Адептус Астартес.

Олифант попытался улыбнуться.

- Мы лишь крупица Империума и не хотим причинять неудобства, - произнес понтифик.

- Это не неудобство, понтифик, - произнес Керш, - но наши враги – легион, распространяющийся по галактике, словно вирус. Мы хотим выполнить свою задачу и без промедления покинуть это место.

- Конечно, - согласился Олифант. – Позже я представлю вам своих клериков. Возможно, я смогу убедить вас присутствовать с нами на молитве Богу-Императору, на рассвете, труп-капитан.

- Это вряд ли, понтифик.

- Ну тогда хотя бы благословение, дабы поддержать ваши усилия и защитить вас и ваших ангелов во время осуществления воли Бога-Императора. Разве не он сражается на нашей стороне?

- Наши болтеры – лучшая защита, - ответил Керш. – И как я уже заметил, мы вряд лли останемся здесь до рассвета. Если здесь есть зло, мы должны без промедления уничтожить его. Еще большее зло ожидает нас после этой миссии, на других мирах, а мы не привыкли заставлять врагов Императора ждать.

- Что ж, - наконец произнес Олифант, слабая улыбка застыла на его лице, - посмотрим, сэр. Позвольте тогда представить вам представителей сил обороны этого мира. Я думаю, они лучше просветят вас в детали миссии.

Три фигуры выступили вперед из темного угла помещения.

- Позвольте представить вам высшего констебля Колкухона из Похоронной Гвардии, палатина Сапфиру из Ордена Августейшей Стражи и проктора Краски из силовиков.

- Это честь для меня, - хрипло проговорил Колкухон.

Он сдержанно отсалютовал Сдирателю, приложив руку к козырьку своей украшенной перьями шляпы, и убрал руку за кобуру своего офицерского лаз-пистолета. На неприветливом лице палатина Сапфиры отражалось явное недовольство. На ее синей силовой броне, с обеих боков, покоились два болт-пистолета модели «Гудвин-Диаз». Сапфира непроизвольно сжимала серебряную аквилу, свисавшую с цепочки у нее на шее и буравила Сдирателя взглядом своих темных глаз.

- Боюсь, понтифик переоценил нашу роль, - произнесла она стальным тоном. – Моя миссия здесь заключается только в охране останков Умберто II и мемориального мавзолея.

Керш ранее уже сталкивался с Орденом Августейшей Стражи на атакованном генокрадами мире-храме Аламар, где сестры этого Ордена отвечали за эвакуацию костей святого Константина перед Экстерминатусом. Их Орден Минорис специализировался исключительно на охране реликвий Экклезиархии и священных мест культа. В отличие от расфувыренного офицера Похоронной Гвардии и сестры битвы, Краски был закаленным ветераном. Арбитр с многолетним опытом, он был ответственен за поддержание порядка и контроль исполнения Имперского Законодательства на мире-кладбище, в его распоряжении находилась всего лишь небольшая горстка людей. Его седая борода двигалась в такт с его челюстью, пережевывающую табак, а бионический глаз смотрел прямо на Керша. Его бронированный щиток был помят и выглядел поношенным, а полы шинели были покрыты пылью и землей, землей Цертус-Минор. Однако боевой дробовик, перекинутый через плечо, был начищен и смазан, что указывало на особое отношение к этому оружию.

- Слова – для поэтов и священников, - произнес Краски, пережевывая табак. – Я отведу вас прямо к карантинной зоне, и там вы сможете лично увидеть работу зла.

Кнут кивнул.

- После вас, проктор, - произнес он, в душе благодаря арбитра.

Труп-капитан проникся уважением к этому силовику.

Служанка Марика слепо выполняла свои священные обязанности, куда входило сопровождение Высшего Лорда Алмонера по узким улочкам и закрученным лестницам Обсеки. Высший Лорд Алмонер также выполнял определенную задачу: перераспределение благосостояния. Адептус Миниторум собирал с цертусийцев налоги, и их требования были жесткими. Марике нравилась ее роль, вместе с двумя другими монахинями она раздавала монеты бедным и нуждающимся во время официальных процессий с участием Алмонера. Марика раскручивала кадило на серебряной цепочке, окружая себя и подвижную платформу лорда Алмонера ароматной дымкой. Эти благовония напоминали обычным жителям Империума, что Бог-Император приглядывает за ними. Аромат всегда действовал расслабляющее на Марику, и монахиня находилась в полумечтательном состоянии во время шествия. Пересекая кладбищенскую аллею Святого Ланфарнка, она оказалась в самой гуще ароматного тумана, Марика остановилась, чтобы протереть слезящиеся глаза. Когда туман рассеялся, а слезы перестали идти, она стала свидетелем величественной картины. Маршируя вдоль аллея, мимо нее прошли полубоги, облаченные в броню, гиганты из легенд античности, обожествленные смертными на плитах соборных строений. Марика не могла поверить собственным глазам. Адептус Астартес. На Цертус-Минор. Ее взгляд блуждал от шрамов на их мужественных лицах до царапин на их доспехах и убийственного оружия. Огромные мини-пушки. Чрезвычайно острые мечи в ножнах, начищенные до убийственного совершенства. Толстые штифты. Огромные руки. Закованные в керамит и наполненные мощью самого Бога-Императора.