Морган Райс - Море Щитов

Как только они все оказались в коридоре, Луанда захлопнула дверь, подняла балку вместе с несколькими другими и забаррикадировала дверь снаружи, чтобы ни один из МакКлаудов не смог выйти.

МакКлауды, которые находились в коридоре, начали замечать, что происходит, они побросали свои факелы и вместо них вынули мечи, чтобы наброситься на МакГилов.

Но Бронсон и остальные не дали им времени. Они бросились на солдат МакКлауд, пронзая и убивая их, когда те опустили свои факелы и взялись за свое оружие. Большинство МакКлаудов все еще находилось внутри, а несколько десятков солдат в коридоре не могли оказать сопротивление натиску разъяренных МакГилов, которые с кровавыми от гнева глазами быстро их всех перебили.

Луанда и Бронсон стояли рядом с членами клана МакГил, все они тяжело дышали, радуясь тому, что живы. Каждый из них с уважением посмотрел на Луанду, зная, что они обязаны ей своими жизнями.

В следующую минуту они услышали из зала стук МакКлаудов, которые пытались выбраться оттуда. МакГилы медленно повернулись и, не зная, что делать, посмотрели на Бронсона, рассчитывая на руководство.

«Ты должен подавить восстание», - решительно сказала Луанда. – «Ты должен проявить к ним ту же жестокость, какую они намеревались проявить по отношению к тебе».

Бронсон посмотрел на нее, колеблясь, и девушка увидела нерешительность в глазах мужа.

«Их план не сработал», - сказал он. – «Они там в ловушке. Пленники. Мы арестуем их».

Луанда решительно покачала головой.

«НЕТ!» - крикнула она. – «Эти люди рассчитывают на твое руководство. Это жестокая часть мира. Мы не в королевском дворе. Здесь правит жестокость. Жестокость требует уважения. Тех людей внутри нельзя оставлять в живых. Ты должен показать пример!»

Бронсон ужаснулся.

«Что ты говоришь?» - спросил он. – «Что мы должны сжечь их заживо? Что мы поступим с ними с той жестокостью, с какой они поступили с нами?»

Луанда сжала челюсти.

«Если ты этого не сделаешь, запомни мои слова: однажды они точно тебя убьют».

Все люди клана МакГил собрались вокруг них, став свидетелями их спора. Луанда стояла, кипя от разочарования. Она любила Бронсона — в конце концов, он спас ей жизнь. Тем не менее, сейчас она ненавидела его за то, каким слабым и наивным он был.

С Луанды было довольно правления мужчин, довольно мужчин, принимающих плохие решения. Ей хотелось править самой. Она знала, что справится лучше любого из них. Девушка знала, что иногда в мире мужчин должна править женщина.

Луанда, изгоняемая и отвергаемая всю свою жизнь, чувствовала, что больше не может оставаться в стороне. В конце концов, именно благодаря ей эти мужчины сейчас живы. И она — дочь Короля, первенец — не меньше.

Бронсон смотрел на нее, колеблясь, и Луанда поняла, что он ничего не предпримет.

Она больше не могла этого терпеть. Луанда закричала от разочарования, бросилась вперед, выхватила факел из руки слуги и, пока все мужчины наблюдали за ней в пораженной тишине, она побежала перед ними, высоко держа факел, и бросила его.

Факел озарил ночь, пролетев в воздухе и приземлившись на соломенной крыше зала для пиршеств.

Луанда с удовлетворением наблюдала за тем, как пламя начало распространяться.

Все МакГилы вокруг нее закричали и последовали ее примеру. Каждый из них поднял факел и бросил его, и вскоре пламя поднялось выше и жар стал сильнее, озаряя ее лицо и освещая ночь. Скоро в зале запылал большой пожар.

Крики загнанных в ловушку МакКлаудов разрезали ночь и, в то время как Бронсон вздрагивал, Луанда стояла холодная, решительная, беспощадная, уперев руки в бока. Она наслаждалась зрелищем.

Она повернулась к Бронсону, который стоял, открыв рот от потрясения.

«Вот что значит править», - вызывающе произнесла Луанда.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Рис шел вместе со Старой, плечом к плечу. Они не держались за руки, но их руки соприкасались. Они шли через бесконечные поля цветов высоко на горном хребте, залитом цветами, с преобладающим видом на Верхние Острова. Они хранили молчание, Риса переполняли противоречивые чувства, он не знал, что сказать.

Рис вспомнил о том судьбоносном моменте, когда его глаза встретились с глазами Стары у горного озера. Он отослал свое сопровождение, нуждаясь в том, чтобы побыть с ней наедине. Воины неохотно оставили их одних — особенно Матус, который слишком хорошо знал их историю — но Рис настоял. Стара притягивала его как магнит, и он не хотел, чтобы рядом с ними находился кто-то еще. Ему нужно наверстать с ней время, поговорить с девушкой, понять, почему она смотрит на него с такой же любовью, которую он испытывал к ней. Понять, было ли все это на самом деле и что вообще с ними происходит.

Сердце Риса бешено колотилось в груди, пока он шел. Он не был уверен в том, с чего начать, что сделать дальше. Разум кричал ему развернуться и убежать от Стары как можно дальше, сесть на следующий корабль, вернуться на материк и никогда больше о ней не думать. Вернуться домой к своей невесте, которая преданно его ждет. В конце концов, Селезе любила его, а он любил ее. И до их свадьбы оставались считанные дни.

Рис знал, что это было бы мудрым поступком, правильным шагом.

Но чувства и страсть взяли верх над разумом, он не мог их контролировать, отказываясь находиться в подчинении у рационального разума. Именно эта страсть заставила его остаться здесь рядом со Старой и идти с ней через эти поля. Это была неуправляемая часть его самого, которую Рис никогда не понимал, которая вела его на протяжении всей жизни, заставляла совершать импульсивные поступки и следовать за сердцем. И она не всегда приводила его к лучшим решениям. У Риса была сильная, страстная черта, которую он не всегда мог контролировать.

Продолжая идти рядом со Старой, Рис спрашивал себя, чувствует ли девушка то же, что и он. Тыльная сторона ее ладони касалась его руки, и ему показалось, что он заметил слабую улыбку в уголке ее губ. Но Стара никогда не была открытой книгой. Рис помнил, как был поражен во время их самой первой встречи, когда они были детьми. Он не мог пошевелиться, не мог думать ни о ком, кроме нее. Было что-то в ее полупрозрачных глазах, в том, как она себя вела — Стара была очень гордой и благородной, словно на него смотрела волчица, и это гипнотизировало Риса.

Когда они были детьми, то знали, что отношения между кузенами запрещены. Но это, казалось, никогда их не беспокоило. Между ними существовало нечто настолько сильное, что притягивало их друг к другу, несмотря на то, что говорил весь мир. Будучи детьми, они играли вместе, мгновенно став лучшими друзьями, предпочитая компанию друг друга другим кузенам или друзьям. Когда они посещали Верхние Острова, Рис проводил со Старой каждую минуту. Девушка отвечала ему взаимностью, выбегая ему навстречу, целыми днями ожидая его на берегу, пока не прибывала его лодка.