Роб Сандерс - Легион Проклятых: Онмибус

Взгляд Керша упал на знамя пятой роты, все еще зажатое в перчатке Новы. Скейс также смотрел на покрытый кровью стяг. Оба Сдирателя переглянулись, бросив друг на друга тяжелый взгляд. Подхватив знамя, Керш высвободил гладиус из хватки Новы и протянул его безоружному Скейсу.

— Мелмох, следи за дверью, — приказал Кнут, стараясь перекричать гул тысячи ударов и бессчетного количества воплей.

Все еще стоя на коленях и не поднимая головы, библиарий слабо поднял руку.

Керш побежал по мраморному полу вестибюля, огибая Священную Усыпальницу. Скейс с трудом поспевал за труп-капитаном. Когти Ишмаила пронзили ранец главной плети, повредив системы, отвечающие за подвижность доспеха. Энергия, подпитывавшая бронекостюм была на исходе, и керамит мертвым грузом повис на Сдирателе, значительно замедляя его передвижение.

Когда космические десантники пересекли открытое пространство Мавзолея, загробная красота здания осталась позади: затейливые свитки на стенах, надписи на плитах пола, отлитые серебром и увековечившие имена понтификов и кардиналов, поддерживающие балки крытых балконов и огромные колонны, упирающиеся в потолок Мавзолея, каждая из них расписана вручную, передавая свершения Умберто Второго за всю его долгую и продуктивную жизнь. Свечи с ладаном горели на тысячи висячих подсвечниках, а строгие статуи экклезиархов, причисленных к лику святых, окружали обсидиановый склеп. Лифт, выполненный из серебра, использовался для доставки клериков и Адептус Сороритас в глубины склепа, к небольшому комплексу палат, запечатанных за толстой дверью.

Внутри, для показа и в целях частного паломничества, находились останки Умберто Второго, верховного экклезиарха Адептус Министорум и Верховного Лорда Терры. Внешнюю сторону усыпальницы обвивала лестница с мраморными ступенями и лестничными площадками с доступом к подземелью, стенным проходам и верхним этажам Мавзолея. Именно по этой лестнице и мчались Сдиратели. Скейс и Керш все еще отчетливо слышали гул снаружи, отражавшийся от потолка здания, и могли видеть стоящего на коленях Мелмоха.

— Что теперь? — рявкнул Скейс.

Керш не ответил, лишь периодически останавливался на пролетах, чтобы взглянуть на амбразуры и дождаться Керша. Керш остановился прямо перед дверью, отделявшую их от миссии систер, и бросил взгляд на творящийся снаружи хаос. С Мемориального Мавзолея открывалась лучшая панорама Обсеки. Столица мира-кладбища превратилась в руины, наполовину сгоревшие, наполовину — разрушенные, обагренные кровью невинных, заполненные маньяками, предателями и тварями варпа.

— Керш! — позвал Скейс, с трудом переводя дух. — Что нам делать?

Кнут бросил на Сдирателя отстраненный взгляд. Он слышал, как Мелмох зовет его. Игнорируя обоих братьев, Керш вышеб дверь ударом ботинка. Пробежав мимо келий, Керш двинулся сквозь ризницу и придел Богоматери. Рядом с солиторией палатины Керш обнаружил то, что искал: оружейную миссии и вокс-передатчик.

— Возьмем все, чт осталось в оружейной. Собери оружие и гранаты, — приказал Керш Скейсу, направившись настраивать вокс-канал.

Керш снова услышал зов Мелмоха.

— Зачем? — огрызнулся Скейс. — Все кончено.

Керш бросил наушник и навис над главной плетью.

— Я скажу тебе, когда все будет кончено!

Скейс смерил Кнута взглядом, в котором читалось: без страха, без сожаления, без печали.

— Город потерян, — крикнул Скейс, — пятая — уничтожена. Слышишь это?

Главная плеть указал в сторону хаоса, творящегося снаружи.

— Они ворвутся, и когда это случится — как бы мы не сражались, какую бы честь не заслужили во славу примарха и лорда Катафалка — наша кровь будет принадлежать им. Они прикончат нас, а люди, которых ты поместил под землю — сгниют там…

Керш издал яростный рев, Скейс ответил.

— Труп-капитан! — позвал Мелмох.

Оба Сдирателя испепеляли друг друга взглядами. Керш бросил взгляд на Святую Усыпальницу и снова перевел его на Скейса.

— В сомнении нет бесчестья, — произнес Кнут. — Думаешь, у Катафалка не было сомнений, когда он сражался на стенах Имперского Дворца? Думаешь, Дорн не тяготился мыслями о туманном будущем, стоя над поверженным телом Императора?

— В сомнении нет бесчестия, — повторил Керш. — Все, о чем задумывался примарх, задумывается магистр Ордена, боевой брат — это то, что мы оставим после себя. Мы — Сдиратели. Это — наше бремя. Это — наши ритуалы. Ритуалы для разума, духа и плоти. Война на износ. Победа — в превозмогании, и мы — превозмогаем.

Взгляд Скейса уперся в пол. Он медленно кивнул.

— Да, — произнес главная плеть, срывая заклепки перчаток и сбрасывая их на пол.

Вокс наполнился помехами, и через мгновение раздался тголос.

— …прошу отзовитесь. Планетарный защитный монитор его Святейшества «Апотеон» вызывает Обсеку. Пятая рота Адептус Астартес Ордена Сдирателей…отзовитесь.

— «Апотеон», говорит труп-капитан пятой роты Захария Керш. Слушаю вас.

— Господин, мы пытаемся связаться с вами. Вмешательство…

— Слушай меня внимательно, смертный. У меня нет времени спрашивать дважды, — пророкотал Керш. — Я вижу, что вы все еще целы. Доложите ваш статус.

— Господин, есть кое-что, о чем я обязан вам…

— Смертный, поверь мне, что множество жизней, включая мою, зависят от твоих следующих слов. Ваш статус — вас взяли на абордаж?

— Говорит командор Хисс, — раздался женский голос. — Нас взяли на абордаж.

— У вас есть доступ к рулевому управлению и орудийным системам?

— Не надолго, господин. Внизу творится что-то необъяснимое, — ответила командор.

— Приготовьтесь еще к одной необъяснимой вещи, — произнес Керш, анализируя схемы и карты, висящие над вокс-передатчиком.

Он нажал несколько клавиш на панели вокс-передатчика.

— Я высылаю вам координаты. После их получения вы поймете, что цель находится в пределах Обсеки, снаружи Мемориального Мавзолея Умберто Второго, если быть точным.

— Господин…

— Вы нанесеты орбитальный удар ровно через пятнадцать минут.

— Я не могу…

— Вы сможете, командор, и вы выполните приказ. Вы найдете в себе силы выполнить его. Проще говоря, я прошу вас уничтожить Мемориальный Мавзолей.

— И добрую часть города, — огрызнулась Хисс.

— Не берите в голову, — произнес Кнут. — В городе никого не осталось.

Керш взглянул на Скейса, стоящего в проеме входа. В одной руке ветеран держал мильтимелту, в другой — тяжелый болтер. Лишь сняв перчатки, он мог держать оружие сестер своими огромными пальцами. Главная плеть согнулся под тяжестью топливного бака, связки гранат и боеприпасов калибром 1.00, свисавших с его поцарапанных плечевых пластин. Оба Сдирателя угрюмо взирали друг на друга.