Джордж Мартин - Танец с драконами. Книга 2. Искры над пеплом

— О вашей красоте, принцесса, я наслышан от королевы, но вы еще прекраснее, чем рисовало мне воображение.

— Странно, ведь королева меня в глаза не видала. Встаньте, сир поклонщик. Ну же. — Вель потрепала рыцаря по голове, как собаку.

Джон, из последних сил перебарывая смех, сказал рыцарю, что они просят аудиенции. Сир Патрек послал наверх одного из гвардейцев испросить королевского позволения и заявил, что волк останется здесь.

Джона это не удивило — зверь пугал королеву не меньше, чем Вун Вег Вун Дар Вун.

— Жди меня здесь, Призрак.

Ее величество шила у очага. Ее дурак плясал под одному ему слышную музыку, позванивая рогатой шапкой.

— А вот и ворона, — вскричал он. — На дне морском вороны белы, как снег, уж я-то знаю.

Принцесса Ширен сидела на подоконнике, пряча под капюшоном обезображенное серой хворью лицо. Леди Мелисандра отсутствовала — и на том спасибо. Разговора с ней Джону не избежать, но вести его лучше без королевы.

— Ваше величество. — Джон преклонил колено, Вель сделала то же самое.

— Можете встать, — сказала Селиса, отложив свое рукоделие.

— Позвольте представить вашему величеству леди Вель, сестру Даллы, которая была…

— Матерью крикуна, не дающего нам спать по ночам. Я знаю, кто она такая, лорд Сноу. Ваше счастье, что она вернулась до прибытия моего мужа и короля, иначе вам пришлось бы несладко.

— Вы принцесса одичалых? — спросила Ширен.

— Можно и так сказать. Моя сестра, умершая в родах, была женой Манса-Разбойника, Короля за Стеной.

— Я тоже принцесса, — сказала девочка, — только у меня нет сестры, а кузен уплыл за море. Он бастард, но мы с ним дружили.

— Право же, Ширен, — упрекнула ее королева. — Лорд-командующий пришел не затем, чтобы слушать твои истории о побочных отпрысках Роберта. Пестряк, проводи принцессу в ее комнату, будь так добр.

— За мной, за мной, за мной на дно морское, — запел дурак и увел Ширен, подскакивая.

— Вождь вольного народа согласился на мои условия, ваше величество.

Королева едва заметно кивнула.

— Дать этим дикарям пристанище было всегдашним желанием моего лорда-мужа. Соблюдая королевский мир и законы, они могут жить спокойно на нашей земле. Говорят, они привели с собой других великанов?

— Около двухсот, ваше величество, — ответила Вель. — И больше восьмидесяти мамонтов.

— Ужасные создания, — вздрогнув, проронила Селиса. Джон не совсем понял, к кому это относится — к мамонтам или к великанам. — Впрочем, они могут пригодиться моему лорду-мужу в сражениях.

— Да, ваше величество, но для наших ворот мамонты чересчур велики.

— Разве ворота нельзя расширить?

— Едва ли это благоразумно, ваше величество.

— Вам лучше знать, — фыркнула королева. — Где же вы намерены поселить этих новых? Кротовый городок, конечно, всех не вместит… сколько их, вы сказали?

— Четыре тысячи, ваше величество. Они поселятся в заброшенных замках и будут вместе с нами защищать Стену.

— В Восточном Дозоре мне говорили, что эти замки просто развалины, груды камня. Обиталища пауков и крыс.

«Пауки давно уже вымерзли, — поправил мысленно Джон, — а крысы грядущей зимой пойдут в пищу».

— Это верно, ваше величество, но жить можно даже в руинах. Вольный народ идет на это, чтобы укрыться за Стеной от Иных.

— Вы хорошо все обдумали, лорд Сноу. Уверена, что король Станнис, вернувшись с победой, похвалит вас.

«Если вернется вообще, с победой или без оной».

— Сначала они, разумеется, должны будут признать Станниса своим королем и Рглора — своим богом.

Вот оно. Столкнулись лбами в узком проходе.

— Прошу прощения, ваше величество, но так мы с ними не договаривались.

— Прискорбное упущение. — Всякий намек на тепло исчез из голоса королевы.

— Вольный народ не становится на колени, — сказала Вель.

— Значит, его нужно поставить силой.

— Если ваше величество это сделает, они поднимутся при первой возможности — с мечами в руках.

Губы королевы сжались, подбородок дрогнул.

— Вашу наглость можно извинить лишь тем, что вы одичалая. Вам нужен муж, который поучит вас вежливости. Я не могу одобрить этого, лорд-командующий, как не одобрит и король, мой супруг. Оба мы знаем, что я не могу помешать вам открыть ворота, но перед королем, когда он вернется с войны, вам придется держать ответ. Советую вам подумать как следует.

— Ваше величество… — Джон опять преклонил колено, но Вель его примеру на этот раз не последовала. — Я сделал то, что посчитал наилучшим, и сожалею, что королева осталась мной недовольна. Можем ли мы удалиться?

— Идите.

— Насчет бороды ты соврал, — заявила Вель, когда они отошли от башни. — Волос у нее на подбородке больше, чем у меня между ног. А на лице ее дочки…

— Серая хворь.

— У нас это называется серой смертью.

— Дети от нее не всегда умирают.

— К северу от Стены — всегда. Им дают болиголов, а нож и подушка еще надежнее. На месте матери я давно бы даровала бедной девочке последнее милосердие.

Такую Вель Джон видел впервые.

— Принцесса Ширен — единственное дитя королевы.

— Остается лишь пожалеть их обеих. Дитя отмечено скверной.

— Если Станнис выиграет войну, Ширен станет наследницей Железного Трона.

— Мне жаль ваши Семь Королевств.

— Мейстеры говорят, что серая хворь не…

— Мало ли что они говорят. Спроси лесную ведьму, если хочешь знать правду. Серая смерть засыпает, но потом просыпается. Это дитя отмечено!

— По-моему, она славная девочка. Откуда ты можешь знать…

— Оттуда. Это ты ничего не знаешь, Джон Сноу. Надо убрать из башни уродца вместе с кормилицами! Нельзя оставлять его рядом с мертвой.

— Она живая.

— Мертвая! Ее мать не видит этого, и ты тоже, но это так. — Вель ушла вперед и вернулась обратно. — Я привела тебе Тормунда — отдай мне уродца.

— Ладно, попробую.

— Уж постарайся. Ты мой должник, Джон Сноу.

«Да нет же, — думал он, глядя вслед уходящей Вель. — Она ошибается. Серая хворь не всегда убивает детей».

Призрак опять убежал куда-то, солнце стояло низко. Сейчас бы чашу подогретого вина, а лучше две чаши, но с этим придется повременить. Впереди встреча с самым страшным врагом: с братьями Ночного Дозора.

Джон поднялся наверх вместе с Кожаным, который дожидался его у клети. Чем выше, тем крепче делался ветер: на пятидесяти футах тяжелая клеть стала раскачиваться и чиркать о Стену, состругивая блестящие на солнце частицы льда. Самые высокие башни замка остались внизу. На четырехстах футах ветер отрастил зубы и начал рвать черный плащ Джона, на семистах прогрыз насквозь его самого. «Это моя Стена, — напоминал себе Джон, — и останется моей по крайней мере еще на два дня».

Он соскочил из клети на лед, поблагодарил крутивших ворот людей, кивнул часовым с копьями. Оба надвинули капюшоны до самых глаз, но Джон узнал Тая по длинному хвосту черных волос на спине, а Оуэна — по колбасе, засунутой в ножны. Он бы и без этих примет узнал их, по одной стойке. Лорд должен знать своих людей как собственные пять пальцев, учил их с Роббом отец.