Array Array - Звездные Войны Республиканские Коммандо Книга 4 Приказ 66

Что ж, это был не первый раз, когда Скирата оказывался покойником. Дикий страх за Лазиму и Кэда мгновенно сменился глухим, ноющим ощущением внутри, которое говорило ему, что он опять чересчур сильно испытал свою удачу.

И это шло довольно неплохо. В самом деле.

Что бы он ни делал — приоритетным для него было вытащить своих парней. Если он при этом погибнет — его это устраивало.

И при нем было девять миллионов кредиток, наличными чипами. И Обрим был полицейским того сорта, который знает что ему действительно нужно, и он не станет его искать.

Патрульная машина скользнула в темный переулок, едва не задевая стволами турелей стены, и уселась на засыпанный щебнем кусок пермакрита, оставшийся от снесенного здания. Две боркрысы, самец со внушительными клыками, и самка поменьше размером, подняли морды от маленького неопознанного скелета и неподвижно, словно статуи, стали наблюдать за ними, чуть подергивая носами. Скирата вылез из спидера и, не выпуская их из поля зрения, развернулся к открытому отсеку экипажа патрульной машины.

— Ладно. — сказал он. — Я засыпался, верно?

Обрим стянул шлем.

— Да, дружище.

Он протянул деку так, чтобы ее мог прочитать Скирата. Там был ордер на арест Скираты. Живым или мертвым. Только подпись авторизации заставила его беспокоиться больше, чем обычно.

— Если учесть то, что это от Канцлера — то такое мне в новинку. — заметил Скирата. — Но на пяти или шести планетах на меня уже висят приказы взять живым или мертвым. Может и на семи — не помню точно.

— Знаю. — ответил Обрим. — Я перехватил это на входе в КСБ, и могу его чуть–чуть придержать, прежде чем я буду должен разослать его дальше. Но другие агентства это уже получили, и тебе надо смываться, Кэл. Всем моим парням будет внезапно и непостижимо не везти в твоем розыске, ты это знаешь. Но за остальные силовые конторы я говорить не могу.

— Я чем–то особенным разозлил Палпатина?

— Мои источники говорят, что какой–то ученый, по имени Ненилин, вылез с какими–то данными по каминоанскому клонированию.

Ненилину придется начать исследования на тему того, как можно дышать без помощи горла. Но с этим можно было подождать. И Скирата мог быть терпеливым.

— А как Канцлер связал это со мной? Про Ко Сай знали только в спецоперациях ВАР.

— Тебе лучше знать, кто у тебя слабое звено.

— Угу. И где мой внук и Лазима?

— Я их забрал, и на всякий случай вычистил квартиру, потому что знаю, что ребенок — особенный. Дай мне знать, куда и когда надо их привезти, и я их передам.

— Я твой должник, Джайлер.

— Нет. Я твой друг, ты сделал бы для меня то же самое.

Да, Скирата знал, что сделал бы то же самое. Мужчины молча смотрели друг на друга и Скирата знал что для них всё заканчивается.

— Не думаю Кэл, что мы скоро свидимся вновь. — сказал Обрим. — Но если я что могу сделать — я сделаю.

Скирата пожал ему руку.

— Ты герой и человек чести, Джайлер. Если здесь дела пойдут паршиво, для тебя и твоей семьи найдется тихая гавань. На…

— Не говори где. Знаешь же — почему.

Скирата прижал листок флимси к наручи и нацарапал код.

— Понятно; возьми вот это. Это посредник. Если тебе что–то понадобится — что угодно, свяжись по этому коду, и меня найдут.

Скирата ненавидел прощания. Он молча обнял Обрима и направился к спидеру, не оглядываясь. Даже взлетая, он не стал смотреть вниз.

— Итак, он снова вернулся к тому, что было в его жизни не раз: украденная машина, из вещей только броня и оружие — которого достаточно, чтобы дать последний бой. Но еще с ним было девять миллионов кредиток и у него были незаконченные дела.

Итак. Коммы могут прослушиваться. Он не намерен привести кого–нибудь к «Эй'хану» по неосторожности. Он вернулся к технологии того рода, что всегда сбивала аруэтиизе с толку, и скрылся в древнем ливневом водосбросе, который был построен и заброшен задолго до того, как Корускант обзавелся погодным контролем. Он переключился на незащищенный канал ВАР в шлемном комме и передал в эфир помехи.

Это, разумеется, были помехи особого рода; длинные и короткие импульсы, тщательно сгруппированные в последовательности. Для случайного слушателя это было просто случайным шумом и треском, но для мандалорианина, обученного древнему коду, названному «дадита» они складывались в слова. Так можно было передать даже машинный код.

В ВАР было немного тех, кто обладал даже базовым его знанием; только «Нулевые», коммандос и оставшиеся из Куэ'валь Дар.

Скирата продолжал предавать кодированное сообщение, ожидая когда кто–нибудь выудит его из белого шума.

Республиканский Фильтрационный Центр, Полс Анаксес.

— Неплохо быть клоном. — заметил Фай. — Форма всегда впору.

— Я эти консервные банки несколько лет не надевал. — Спар снова поправил пластину на животе. — Совсем забыл про все эти интересные места с выступами.

Три клона — Спар, Сулл и Фай маршировали к РФЦ ПолАкс, как он проходил по кодовым спискам ВРА, выглядя точно также, как все прочие солдаты на службе в лагере военнопленных. Роль пленного играл Джусик. Фай старался держать Джусика так, словно того ведут силой, чтобы скрыть то, что его походка уже не тот образец военной выправки, что раньше.

В лагере царил беспорядок. Фай ожидал что–то мрачное и полное отчаяния, но это была просто толпа. На стенах имелись вполне убедительно выглядевшие оружейные турели, но как только они прошли охраняемые ворота, предъявив поддельные номера брони и предписание на перевод заключенного, они обнаружили себя в том, что сильно смахивало на транзитный эмигрантский лагерь — мешанина рас и униформ, и множество пленных, которые чего–то ждали в очередях.

— И зачем брать пленных? — поинтересовался Спар. — Почему их просто не пристрелили?

Джусик мог слышать разговор, который они вели внутри своих шлемов — глубоко в ухе у него сидел потайной комлинк — но он не ответил. Он просто выразительно кашлянул.

— Я серьезно. — сказал Спар. — Они связывают ресурсы. Какая от них польза? Так отпустите их или пристрелите.

— По–моему, ты пропустил лекцию по правилам ведения войны и законным приказам. — хмыкнул Фай. — Вроде бы, она была как раз после твоей самоволки.

Джусик сдерживал улыбку. Фай заметил, как у него дернулись губы.

— Ты вернулся. — едва слышно сказал он.

Фай все еще чувствовал, что он не может делать то же, что и раньше, но с умением говорить явно стало получше.

«Хотя если бы я мог выбирать…» — подумал он, — «…я бы поменял «беглую болтовню» на «меткую стрельбу».

Джусик выглядел куда старше чем восемнадцать месяцев назад, когда он начинал лечение. Фай решил, что с этого момента он будет полагаться только на свои собственные силы в процессе выздоровления. Слишком явным было то, как это влияет на его брата — а Джусика он теперь считал настоящим братом. Лечение высасывало из него жизнь.