Дэн Симмонс - Илион

Желтовато-рыжее приспособление с подвижными зелеными прожилками парило в четырех футах над землей. Оно слегка напоминало шар, из которого во все стороны торчали какие-то «стручки», что раздувались, образовывали маленькие слепки с главного устройства и тут же вновь поглощались им. Обитатель Парижского Кратера наотрез отказался подходить к подозрительной диковине ближе чем на двадцать шагов. Ему и так стало не по себе, когда голова и плечи любопытного Хармана скрылись из виду за медленно летающей штуковиной на целую минуту.

– Что это? – поинтересовался девяностодевятилетний.

– Мы достигли окраин Атлантиды, – произнесла Сейви. – Осталось около шестидесяти миль. «Посты» возводили все наземные станции из этого материала.

Мужчина осторожно протянул руку:

– Можно потрогать?

– Некоторые из них бьют током, хотя и не смертельно. Ладонь тебе точно не оторвет.

Пальцы Хармана коснулись блестящей изогнутой поверхности – и прошли насквозь. Он проворно выдернул руку; с нее тут же закапали желтые пузырьки, которые поплыли по воздуху обратно к большому шару.

– Окоченеть можно. – Мужчина поморщился, сгибая онемевшие пальцы.

– В сущности, перед нами одна громадная молекула, – промолвила старуха. – Только убей – не знаю, как им это удалось.

– Что такое молекула? – повысил голос Даэман; во время трюка с пропавшей ладонью он отскочил назад еще на несколько футов и теперь вынужден был напрягаться, дабы поучаствовать в разговоре.

– Это крохотные шарики, из которых состоит все на свете, – туманно пояснила еврейка. – Чтобы разглядеть их, нужны специальные лупы.

– Да я и так вижу, – хмыкнул молодой спутник.

«Иногда наша Сейви лопочет хуже неразумного ребенка!» – подумалось ему.

Впрочем, о младенцах кузен Ады знал только понаслышке.

Троица возвратилась к вездеходу. Жаркое пламя заката сияло на крутых боках стеклянной кабины и мерцало на стальных коленцах распорок. Далеко на востоке, там, где высилась гора Кипр, вершины кучевых облаков ловили золотые отблески вечерних зарниц.

– Почти вся Атлантида выстроена из макромолекулярной замороженной энергии, – продолжала рассказывать еврейка. – Постлюди обожали подобные квантовые шуточки. Это смесь реальной и «иноземной» – как называли ее ученые Потерянной Эпохи – материй, но не спрашивайте у меня точный состав или принцип действия. Знаю одно: изобретение помогло сделать их города чем-то вроде оборотней. При желании они легко перемещаются по квантовым мирам туда и обратно.

– Не понял, – сказал Харман, опередив товарища.

– Ничего, скоро сами увидите. Насмотритесь, когда поднимемся вон на тот холм на горизонте. Только нужно успеть дотемна.

Троица забралась в машину, однако прежде чем Сейви стронула громадного «паука» с места, девяностодевятилетний путешественник изрек:

– Ты бывала здесь раньше.

В его тоне не слышалось и намека на вопрос.

– Да, – подтвердила старуха.

– А на орбитальных кольцах – нет. За этим ты сюда и ходила?

– О да. – Еврейка запрокинула голову посмотреть на светящиеся крестообразные полосы в сумеречном небе. – Я до сих пор уверена, что ключ к освобождению моих друзей из нейтринного луча находится там.

– В прошлый раз у тебя не получилось. Почему?

Сейви развернула кресло к мужчинам и улыбнулась:

– Откровенность за откровенность. Сначала поведай мне, что ты забыл на кольцах. Потратить столько лет на поиски дороги в небеса… Должна же быть какая-то цель?

Их взгляды скрестились. Через минуту Харман отвел глаза:

– Обычное любопытство.

– Нет, – отрезала старуха. И продолжала ждать.

На лице недавнего именинника отразилась труднейшая внутренняя борьба; собиратель бабочек ни разу не видел в его глазах столько чувства.

– Ты права, – рявкнул девяностодевятилетний. – Это не праздный интерес. Я хочу отыскать лазарет.

– Чтобы прожить… дольше, – тихо произнесла еврейка.

Харман сжал кулаки:

– Да, шут возьми! Дольше. Потому что я ненасытный ублюдок. Мало мне Пяти Двадцаток, понимаешь? Я мечтаю быть с Адой, когда она родит наше дитя, и помогать ей воспитывать его, хотя современные папаши слыхом не слыхивали о таких вещах. Я жаден, жаден, очень жаден до жизни! Теперь довольна?

– Вполне. – Сейви обратила проницательный взор на молодого участника экспедиции. – Ну а тебя как занесло в нашу компанию, Даэман Ухр?

Тот пожал плечами:

– Да я бы с радостью слинял домой, попадись на пути хоть один факс-портал.

– Здесь их нет. Извини.

Горожанин пропустил насмешку мимо ушей.

– Объясни лучше, для чего мы тебе понадобились? Дорогу ты знаешь, вездеход нашла без труда. Мы-то тут при чем?

– Дельный вопрос. В последний раз я добиралась до Атлантиды пешком. С севера. Это произошло полтора столетия назад. Со мною дошла пара элоев – простите за обидное слово, – пара девушек. Вот их привело настоящее любопытство.

– И что случилось потом?

– Они умерли.

– Отчего?.. Калибано?

– Нет. Эти твари сожрали моих предыдущих спутников, мужчину и женщину, примерно три века назад. Тогда я еще не умела говорить с логосферой и слабо разбиралась в ДНК.

– А почему всегда по трое? – вмешался девяностодевятилетний.

«Да кого оно интересует! – мысленно возмутился Даэман. – Лучше бы разузнал про тех, погибших. Что она имеет в виду? Не совсем же они скончались? Только до лазарета, верно? Ведь правда же?..»

Сейви рассмеялась:

– А вот это самый удачный вопрос, Харман Ухр! В первый раз, тысячу лет назад, ваша покорная слуга проделала путь в одиночку, но… Скоро сами поймете. Кстати, это не единственная станция «постов», которую я посетила. Есть еще Гималаи. Остров Пасхи. Южный полюс. Прогулки, доложу я вам, выдались на славу. Особенно если учесть, что за триста миль от любой нужной остановки соньер вырубался…

Молодой человек уже не слушал; мысли его занимали убийства, пожирание человеческой плоти…

– Так ты до сих пор не обнаружила ни одной космической посудины? – Харман поднял бровь. – После всех попыток?

– Нет никаких космических посудин, – проронила старуха.

И, включив виртуальную панель управления, повела «паучище» на северо-запад. Багровый закат разливался уже вполнеба.

Город «постов» растянулся по высохшему дну на многие мили. Вездеход вперевалку покатил мимо синих пирамид, складывающихся вовнутрь, мимо красных витых лестниц, возносящихся в пустоту, голубых помостов, которые то появлялись, то вдруг исчезали, парящих в воздухе шаров и бессчетных прочих фигур всевозможной окраски.

– Выходим, приехали! – объявила Сейви.

В этот миг даже Харман, облачившийся, как и остальные, в термокостюм, помедлил на пороге. Снаружи сгущался мрак; к сиянию орбитальных колец на пурпурно-черном небосклоне уже присоединились первые звезды. Энергетическое мерцание безлюдного города озаряло пересохшее дно и возделанные поля на сотни миль вокруг.