Джон Холм - Крест и король

Прикосновение к руке. Парень с кудрявым чубом – как всегда, улыбается. В немытой ладони он протягивает ломоть черного хлеба с куском остро пахнущего желтого сыра. Шеф взял его, и рот моментально наполнился слюной, а парень достал луковицу, на ладони взрезал ножом и протянул половинку Шефу.

Они присели на корточки и стали есть. Хлеб был черствым, с отрубями и песком от ступки. Шеф рвал его зубами, набивая полный рот.

Через какое-то время желудок поумерил свои притязания, вернулась боль в челюсти, и Шеф вспомнил загадочное происшествие вчера вечером. Ощупывая рукой шишку, он увидел, что парень – как там его называли? наш Карли? – ухмыляется.

– Почему ты меня ударил?

Карли, кажется, удивился вопросу:

– Я не знал, кто ты. Самый простой способ разобраться с тобой. И с любым другим.

Шеф почувствовал некоторое раздражение. Он проглотил последний кусочек сыра, встал на ноги, приподнял локти и напряг мышцы спины. Он вспомнил убитого им вчера воина, юного викинга из Эбельтофта. Тот был даже крупнее, чем Шеф, а ведь Шеф был на голову выше Карли.

– Ты бы не смог этого сделать, если бы не темнота.

Карли тоже поднялся, на лице его мелькнула радость. Он принялся кружить вокруг Шефа, как-то странно пританцовывая, что было совсем не похоже на стойку серьезных борцов. Кулаки он сжал, голова его клонилась к плечу. В нетерпении Шеф шагнул вперед, хватая Карли рукой за запястье. Кулак полетел ему в лицо, Шеф от него отмахнулся. Что-то ударило его под ребра с правой стороны. Мгновенье Шеф не обращал на это внимание, стараясь снова сделать захват. Затем боль пронзила печень, Шеф потерял дыхание и невольно прикрыл руками больное место. Тут же в голове что-то взорвалось, и Шеф обнаружил, что цепляется за стенку. Когда он распрямился, рот его наполнился кровью, зубы шатались.

Гнев охватил Шефа с быстротой молнии и заставил его восстановить контроль над телом, оттолкнуться от стенки и ринуться вперед для костоломного захвата. Но Карли впереди не оказалось, и, разворачиваясь за метнувшимся назад противником, Шеф почувствовал удар в спину, боль пронзила почки. Он снова отбил удар в лицо, на этот раз не забыв тут же прикрыться снизу от незамедлительного удара в печень. Захват никак не получался, и пока Шеф соображал, он получил еще один удар, в скулу. Но кружась, Шеф очутился рядом со своим прислоненным к стене копьем. Какая у Карли станет ухмылка, если…

Шеф выпрямился и развел руки в знак примирения.

– Ладно, – сказал он, глядя на улыбающегося Карли. – Ладно. Ты бы сбил меня с ног, даже если бы не было темно. Я вижу, ты знаешь что-то такое, чего я не знаю. Наверное, знаешь даже много такого.

Карли улыбнулся еще шире и опустил руки.

– Сдается мне, что ты тоже знаешь кое-что – ты моряк, у тебя есть копье и меч. Я-то дальше нашего Дитмарша и не бывал, да и вообще редко выбирался из своей деревни. Как насчет обмена? Я покажу тебе, что я умею, а ты научишь меня тому, что умеешь ты. Ты быстро научишься бить и защищаться кулаками, как мы это делаем здесь, в Дитмарше. Ты очень быстрый. Слишком быстрый для большинства из этих пахарей.

– Договорились, – согласился Шеф. Он плюнул на ладонь и взглянул на Карли – понятен ли тому смысл жеста? Карли ухмыльнулся и тоже плюнул на ладонь. Они ударили по рукам.

Шеф утер рукавом кровь из носа, и они по-приятельски присели на корточки.

– Послушай, – сказал Карли. – Сейчас у тебя есть дела поважнее, чем учиться кулачной драке. Мой старик пошел известить деревенских, что появился ты. Они там соберутся на суд и решат, что с тобой делать.

– А что со мной могут сделать?

– Во-первых, кое-кто скажет, что ты раб. Это скажет Никко. Он у нас самый богатый. Хочет быть господином. Но в Дитмарше мало серебра, и мы никогда не берем друг друга в рабство. Он только и думает, как бы продать кого-нибудь на невольничьем рынке в Гедебю.

– Гедебю – датский город, – сказал Шеф.

Карли пожал плечами:

– Датский, немецкий, фризский – какая нам разница? С нами никто не хочет связываться. Они не смогут пройти через болота. И потом, они же знают, что серебра у нас нет. Кто придет за данью, может много потерять, а найти ничего не найдет.

– Рабом я быть не хочу, а какие у меня еще возможности?

– Ты можешь быть гостем, – Карли искоса посмотрел на него. – Например, моим. Это означает обмен подарками.

Шеф дотронулся до своих бицепсов, сожалея, что вчера в последний момент снял с них золотые браслеты. Один из них обеспечил бы ему гостеприимство на целый год. Или нож в спину. «Итак, что же у меня есть? Копье. Меч. И это». Он вытащил из-под рубахи серебряную лесенку Рига и взглянул на Карли – знает ли тот, что это за амулет? Никакого интереса. Но Карли неоднократно поглядывал на оружие в углу.

Шеф прошел туда и сам принялся рассматривать оружие. Копье с рунической надписью «Гунгнир»: отличная сталь, недавняя ковка, само просится в руку. Меч: годится для боя, но немножко тяжеловат, клинок – просто заточенное железо без специально наваренного лезвия, уже слегка покрывается ржавчиной. Мечи ценятся выше, чем копья, это оружие настоящего воина. И все же…

Шеф протянул меч:

– Держи, Карли. – Он заметил, как юноша неловко взял меч, неловко держал его за рукоять – очень опасно при парировании удара. – И за мной еще два дела. Во-первых, я научу тебя биться на мечах. Во-вторых, когда найдем кузницу, я тебе перекую этот меч, чтобы он стал получше.

Веснушчатое лицо вспыхнуло от удовольствия, и в это время дверь отворилась. Показался отец Карли, указывая пальцем за свое плечо.

– Пойдем, пришелец, – сказал он. – Сход собрался.

Около сорока мужчин стояли неправильным кругом, а жены и дети толпились поодаль, образуя внешний круг. Все мужчины были вооружены, хотя и скудно – топоры да копья, ни шлемов, ни кольчуг. У некоторых были щиты, но не надетые в боевой готовности на руки, а висящие на спине.

Пред глазами дитмаршцев предстал высокий воин, чье призвание безошибочно угадывалось по его стати: прямая спина, широкие плечи, ни тени сутулости, отличающей землепашцев, которые ходят за плугом или гнут спину с серпом и мотыгой. Однако на нем не было ни золота, ни серебра, только длинное копье в правой руке. Он был весь покрыт шрамами, одно веко свисало над пустой глазницей, и одна сторона лица казалась стянутой. На лице запеклась не замеченная им кровь, а рубашка и штаны были грязнее, чем у крестьян. Круг пялился на него, пытаясь истолковать увиденное. По толпе пронесся шумок пересудов – это из хижины вышел Карли и стал позади Шефа, сжимая в неопытной руке подаренный меч.

Шеф огляделся, стараясь оценить ситуацию. Утреннее ощущение покоя и уверенности не покидало его, несмотря на стычку с Карли. В задумчивости он вытащил поверх рубахи свою цепочку с серебряным амулетом Рига. Еще раз пронесся шумок замечаний, люди подошли поближе, стараясь опознать амулет. Некоторые из присутствующих, может быть четвертая их часть, тоже достали свои пекторали: молоты, лодки, фаллосы. Но ни одного такого, как у Шефа.