Ник Перумов - Война мага. Том 2. Миттельшпиль

И точно – войско Кэра Лаэды спокойно прошло сквозь огненное кольцо. Правда, стоило неупокоенным окунуться в пламя, как Фесса скрутила острая судорога, как будто что-то раскалённое ввинчивалось в хребет, пронзая его сразу на всю длину, от шеи до поясницы. Каждому неупокоенному требовалась сейчас помощь некроманта, вырвавшего их из вечного сна, и Фесс раскрывался навстречу этому тёмному морю давно умерших разумов, слившихся воедино сознаний, превратившихся в одно большое, ни на что не похожее существо, одержимое одной лишь навязчивой идеей – убивать живых. Зачем, почему и для чего – неважно. Главное – убивать. Просто убивать. Не испытывая ни гнева, ни наслаждения. Убивать.

Видя, что огонь не подействовал, салладорские чародеи поспешно погасили кольцо, не расходуя даром силы. Боль тотчас исчезла, и прояснившимся взором Фесс увидел нависающего над ним жемчужного дракона. В нечеловеческих глазах стояли вполне человеческие слёзы.

– В-всё в порядке, Рыся. Мы их всё равно раздавим. Меня так просто не взять…

Неупокоенные достигли первых разрушенных пирамид, со всех сторон вдвигаясь в некрополь – точно кинжалы в плоть жертвы. Некоторых мертвяков уже утыкало стрелами, но те знай себе шагали. Наперерез им бежали воины-салладорцы с круглыми щитами, в белых тюрбанах, в щёгольских алых шароварах; поднялись и упёрлись в землю длинные пики с игольчатыми навершиями. Стрелки били в упор – разумеется, безо всякого результата. Фесс видел, как один из его неупокоенных сам насадил себя на пику, помогая руками, доковылял до копейщика (остриё выставилось далеко из спины), размахнулся, опустил оба кулака на плечи салладорцу, отчего тот кулем повалился наземь, складываясь, подобно тряпичной кукле, словно в теле разом не осталось ни единой целой кости.

Решимость пикинёров мигом улетучилась. Кто бросив оружие, кто нет – они разом, дружно, как по команде, развернулись и бросились наутёк. Неупокоенные не бегают, они ходят – пусть не быстро, но неостановимо, без сна и отдыха, рано или поздно жертвы выбьются из сил, и тогда…

Фесс чувствовал ужас бегущих. Непередаваемый, животный, тот, что гасит и сознание и волю, превращая даже видавшего виды ветерана в намочившего штаны, визжащего новобранца.

Мёртвая армия вступила в некрополь, разбилась на ручейки, неторопливо, но неотвратимо устремившиеся к самому центру, где крылся вход в гробницу Салладорца. Перед зомби пёстрыми клубками откатывались назад защитники; вопли ужаса, казалось, слышны были в Эргри. Кто сражался – погибал; но и кто бежал – погибал тоже. Кольцо неупокоенных сжималось всё туже, пробитые насквозь пиками, утыканные стрелами, с глубокими разрубами от сабель и секир, мёртвые воины Фесса наступали, словно морской прилив, не оставляя врагу ни единого шанса. Некоторых зомби и скелетов солдатам Салладора удавалось сразить – накинувшись со всех сторон, подрубив ноги и расчленив тело. Но до этого даже наполовину искрошенный мертвяк успевал захватить с собой трёх, четырёх, а то и пятерых противников. Богатая добыча, холодно подумал Фесс. Павшие сегодня салладорцы завтра обратятся в его, Фесса, верных солдат. Потому что армия, он чувствовал, понадобится ему и дальше, уже после некрополя…

…Наверное, его обманула та лёгкость, с какой удалось прорвать первую линию обороны. Лишь немногие из воинов в тюрбанах действительно пытались сопротивляться. До сотни их, сбившись плотным клубком, пошли на прорыв – безумная затея, если учесть, что вокруг лежала лишь безводная пустыня, а солнце поднималось всё выше и выше.

Неупокоенные только этого и ждали. Вокруг салладорцев словно из ниоткуда возникло тёмное кольцо. Ничем не вооружённые зомби и скелеты с лёгкостью ломали копейные древки, прорываясь к вожделенным живым телам, богатым такой лакомой тёплой кровью – Фесса невольно замутило, когда он увидел, как один из его мертвяков без всякого видимого усилия разорвал человека пополам, поливаясь хлынувшей кровью, словно водой. Окружённые со всех сторон салладорские воины погибали один за другим – летели в разные стороны оторванные руки, ноги, головы; кулаки неупокоенных легко крушили кости, одним ударом заставляя жертву расстаться с жизнью.

Фесс вновь подавил подступившую тошноту. Зрелище было поистине нечеловеческим.

Рыся всё это время недвижно пролежала на песке, спрятав голову под крыло, точно птица. Фесс только покосился на драконицу и поспешно отвёл взгляд.

…Но маги Салладора наконец-то сумели разобраться со своими подземными делами. Некромант видел, как к одному из жертвенников с лихорадочной спешкой волокли визжащих, упирающихся рабов.

– Папа! – резко вскинулась Рыся, едва первый из пленников забился в агонии, растянутый на алтаре и с перерезанным горлом.

– Магия крови, Рыся. Ничего удивительного. Как им ещё пытаться спастись?

– Ударим сейчас, папа! Покончим с этим кошмаром!

– Рано, дочка. Нам нужно, чтобы салладорцы растратили бы на мертвяков весь свой арсенал. Потом мы вступим в дело сами. Одной жертвой тут явно не обойдётся!

– Мы ведь можем их спасти, папа!

– Наверное. Но если салладорцы успеют воскресить Эвенгара, все океаны Эвиала закипят кровью. Сущность окончательно одержит верх, ибо кто может лучше его исполнить роль Разрушителя? Достаточно ведь, чтобы его птенцы совершили обряды Ухода посреди всех крупных городов Старого Света.

– Ч-что?.. – растерялась драконица.

– А вот что. Сущности нужен Разрушитель, но Она не ставит только на одного. Получится из некроманта Неясыти – хорошо, из преподобного отца Этлау – ещё лучше. А если салладорские маги сумеют разупокоить Эвенгара – совсем замечательно. Мы все истово верим, что Разрушитель может быть только один, – а что, если нет? Если это очередная ловушка, блеф, приманка?..

– Папа, – перебила Рысь. – Всё равно не могу. Убьём их сами!.. Сейчас!..

– Мы просто не доберёмся до них, девочка, – покачал головой Фесс. – Вспомни, мы же вместе летали сюда на разведку!..

Драконица вновь припала к песку, закрыв глаза и ничего не отвечая.

В некрополе тем временем продолжалась бойня. Неупокоенные гонялись за живыми по лабиринту улочек, окружали и разрывали. Но к самому центру, где лихорадочно резали рабов салладорские волшебники, мёртвые воины Фесса приближаться отчего-то не спешили. Жалкие остатки стражников с обломками пик тоже сгрудились вокруг жертвенника, надеясь на спасение.

Ужас и отчаяние людей, окружённых абсолютно безжалостным врагом, без всякой надежды на выручку, не измерить никакою мерой и не описать никакими словами. Не переживший этого не поймёт, пережившему – слова просто не потребуются.