Ник Перумов - Война мага. Том 2. Миттельшпиль

– Нерг отлично знает, что… – фыркнула Сежес. – Прошу прощения у моего повелителя, но…

– Что повелитель одной ногой в могиле, – ровным голосом докончил за чародейку Император. – Не стесняйся, Сежес. Здесь все свои. Не вижу повода трусливо закрывать глаза на истинное положение дел.

– Но, мой Император! – встрял проконсул. – Какое нам дело до мотивов бесцветных?! Ну хотят они это разрешение, хотят что-то там этим показать – да пусть их! Чем разгадывать загадки и ломать себе голову, договориться с нергами, и пусть делают, что обещали! А мы станем делать то, что должны, вот и всё. Они ж не остановят наш поход к Разлому.

– Я бы за это не поручилась, – скривила губы Сежес. – Они помешаны на своём знании . – Она произнесла это слово, точно грязное ругательство. – Вполне могут нас попросить, мол, не извольте беспокоиться и дёргаться, пусть Разлом позлодействует ещё немного, мы пока не получили всего, что хотели, а потом всё исправят наши дорогие-любимые Древние Силы. На которые бы я, случись моя воля, отнюдь бы не полагалась. – Она скорчила неаристократическую гримасу.

– Почтенная Сежес, таким образом, считает, что от предложения Нерга следует отказаться? – осведомился Император.

– Нет. – Волшебница с волнением облизнула губы. – Отказываться нельзя. Но… я согласна с проконсулом. Добавить условие об излечении повелителя и… и… и значимых для него персон, – с трудом закончила она. Выговорить слово «Дану» или хотя бы «данка» Сежес по-прежнему не могла.

Император кивнул в знак того, что понял её слова.

Они все верят в чудо, горько подумал он. Даже Сежес. В чудесное избавление от бедствий такой ничтожной ценой – ну подумаешь, кто-то где-то, кого мы никогда не знали и никогда не узнаем, расстанется с жизнью в застенках Нерга, проклиная всё сущее и тщетно умоляя о пощаде. Люди и так умирают каждый день. Для кого-то, глядишь, смерть станет избавлением.

Нет, прозвучало внутри. Голос шёл из самой глубины, из «души», как сказали бы святые отцы. Покупается ли спасение мира такой ценой? Не потерями в честном бою, а вот такими кровавыми жертвами?..

На миг Императору показалось, что он видит Фесса, оставшегося в мире по имени Эвиал, – он, молча и мрачно глядя на владыку Мельина, несколько раз решительно кивнул головой.

«Конечно, ты не станешь колебаться, – с некоторой завистью подумал Император. – И мне колебаться тоже не пристало. До конца доживут всё равно немногие. Немногие счастливцы где-нибудь близ владений Вольных…»

– Хорошо, – сказал Император со всей уверенностью, на которую был способен. – Пошлите за нергианцем. Объяви ему мою волю, Клавдий. Затребуй грамоты. И… далее как решили.

– Всё исполню, повелитель, – просиял проконсул. До этого он, похоже, пребывал в убеждении, что Император твёрдо вознамерился покончить счёты с жизнью.

«Очень возможно, мой Клавдий, очень возможно. Но не сейчас. Когда на меня ещё рассчитывает Империя – и моя Тайде. И я не могу сказать, что из этого важнее».

Он хотел бы расспросить Сежес о Древних Силах, но голова кружилась всё сильнее, и Император со вздохом откинулся на подушки. Верный Аврамий тотчас принялся выгонять всех из шатра, усердно исполняя роль сиделки-надзирательницы.

Посланец Нерга не выказал удивления требованиями Императора. Да, верительные грамоты будут представлены со всей елико возможной скоростью. Да, Всебесцветный Орден немедленно займётся лечением повелителя. И существенной для него персоны также. Заложников Нерг предоставит. Первым заложником с охотою сделается он сам, поскольку его посольство закончено, и он предаёт себя в руки обожаемого правителя. Он, скромный посланник, немедля снесётся с теми, кто облечён властью решать. Ответ будет скоро, очень скоро.

И, конечно же, Нерг тут же займётся Древними Силами.

Легионы продолжали марш.

Анэто и Мегана использовали все известные им способы шифровки магических сообщений. Вызов без малого двух сотен опытных чародеев к Пику Судеб должен остаться не замеченным святыми братьями, иначе не миновать беды.

Двести волшебников. Все, кому доступны тонкие пути , позволявшие почти мгновенно переноситься с места на место. Лучшие из лучших, ничем не уступающие тем, кто уже делил с хозяйкой Волшебного Двора и ректором Академии кровавую жатву подле Чёрной башни и Пика Судеб. Но этот резерв стал последним. Конечно, и в Ордосе, и на Волшебном Дворе нашлось бы ещё немало магов, но им пешим или даже конным путём тащиться до Пика Судеб не одну неделю.

Настал день, и преподобный отец Этлау, сделавшийся после недавнего впечатляющего заклинания ордосских «предельщиков» подозрительно любезным, весьма вежливо осведомился, когда же они все вместе отправятся «по следу Разрушителя».

– Мы почти готовы, святой отец, – медовым голоском пропела Мегана.

– Скольких вы хотите взять с собой? – деловито спросил инквизитор.

Анэто пристально присматривался к преподобному. Свеж, бодр, собран, даже весел, если только это слово вообще применимо к кому-то из святых братьев. Обычный человек. С виду, разумеется.

Но белая магическая табличка на груди Анэто едва вместила сложную вязь противоречивых сил, имеющих какое-то касательство к отцу Этлау.

Западная Тьма. Спаситель. Неведомое третье. Неведомое третье, Западная Тьма, Спаситель. И так до бесконечности. Сколько ни пытайся разгадать эту головоломку – ничего не получится. Может, не стоило ничего выяснять, а ещё вчера обрушить всю силу магов на одного-единственного противника? Уцелевших инквизиторов мало, палаческие колымаги с их «экипажами» сгинули благодаря Разрушителю – первому Разрушителю, машинально поправил себя Анэто. Может, хватило бы и простого ножа…

Ректор коснулся рукояти кинжала под накинутой толстой шубой. Когда-то в молодости он слыл бретёром и забиякой, студенческие дуэли были едва ли не любимым развлечением, опережая даже магию. Годы, годы, эх, всё-таки они берут своё, не изматывая тело, так вымывая нужное из памяти, ловкость и сноровку из рук, привыкших к книгам и посоху вместо эфеса клинков.

– Мы начнём на закате, преподобный отче, – тем временем уверяла инквизитора Мегана. Как раз столько требовалось подкреплению магов, чтобы добраться до Пика Судеб.

– Отлично. Вечером. Решено, – кивал отец-экзекутор, благожелательно улыбаясь чародейке. От этой улыбки милорда ректора всякий раз пробирала дрожь.

Армия никуда не двигалась. По-прежнему подтягивались отставшие тысячи, мало-помалу лагерь становился всё более многолюдным. Ни Анэто, ни Мегана не находили себе места. Постоянно на виду, под сотнями взглядов, они боялись даже встретиться глазами, не подозревая, что о них уже судачит весь бивуак.