Алексей Пехов - Ткущие мрак [СИ c издательской обложкой]

— В Аркус.

— Верно, Тэо. Так спустя века у Фэнико появился новый хозяин — Тион. Он прошел с мечом всю Войну Гнева, победил, завершил эпоху, а умирая, передал мне.

— Совсем иначе воспринимаешь вещь, у которой такая история… — В тягучем, словно мед, голосе Бланки слышалась задумчивость и уважение.

— Выходит, мои глаза меня не обманули, — прогудел Дэйт, сделав единственный шаг от стены, чтобы получше рассмотреть узкий длинный клинок с чуть потертой рукоятью. — На Талорисе он становился веером. Что он умеет еще?

— Убивать шауттов.

— Достойная способность. Большего и не требуется.

— Ты просто увидел его на полу? На могиле таувина? — Тэо жаждал подробностей.

— Ветер, который через несколько лет станет известен как Бродяга, привел меня в заброшенную оружейную в Собрании таувинов. Среди клинков я увидел Фэнико, а когда уже хотел уходить, мой взгляд упал на лежавшую среди башенных щитов латную перчатку.

Шерон видела, что только Вир не понимает, какую перчатку нашел Мильвио.

— В ней была сила, непонятная мне. И я счел этот предмет интересной находкой. Достаточно интересной, чтобы взять с собой и показать ее Мелистату.

— Мне жаль, — сказала Бланка, на секунду опередив Шерон.

— И мне, — признался Мильвио. — Не себя, сиора, а всего того, к чему мой поступок стал причиной. Ибо перед вами, друзья мои, человек, запустивший длинную цепочку событий, которая привела к гибели Арилы, Войне Гнева, а после к Катаклизму, навсегда изменившему наш мир.

— Ты не виноват. — Шерон подошла к нему, обняла за плечи. — Не мог мальчишка знать о том, что случится.

— Не виноват, — согласился Войс ровным голосом. — И все же во всех случившихся после этого событиях моя вина.

Вновь наступила тишина.

— Все это звучит… — наконец произнес Вир. — Так, словно вы меня разыгрываете. Глупо звучит. И в то же время страшно.

— Тебе придется поверить, парень, — с сожалением сказал ему Мильвио. — Поверить очень быстро и повзрослеть, как повзрослели все мы, когда спустя несколько лет Мелистат, которого ты знаешь как Скованного, убил Арилу. Я передал перчатку учителю, и в отличие от нас он сразу понял, что оказалось в его руках.

— Каким он был? — вновь подал голос Тэо.

— Умным, — чуть подумав, ответил треттинец. — Не злым. Немного отстраненным, но в ту пору я не смог бы сказать о нем ничего плохого. Он взял на себя великую ношу возглавлять волшебников и учить молодежь. Но, получив перчатку Вэйрэна, стал меняться. Мы не сразу это заметили. Далеко не сразу. Из года в год в нем росла подозрительность. К нам, в первую очередь к Тиону, который якобы планировал в будущем занять его место. И к асторэ. Раньше Мелистат и вовсе о них не думал, но потом словно сошел с ума. У него появилась мания — видеть во всех своих неудачах происки асторэ, а еще страх, что он будет именно тем волшебником, во время правления которого отобранная магия вернется к своим настоящим хозяевам. Это и сыграло свою роль в печальной истории, когда учитель понял, кто такая Арила. Дальше вы знаете. Долгая война всех против всех. Волшебники, таувины, асторэ, люди.

— Но вы победили. — Дэйт наконец-то сел, и Виру с Тэо пришлось подвинуться.

— Победили? Это как посмотреть, мой друг. Войну мы проиграли. Даже когда захватили рубеж Кама, а многие из тех, кто поддерживал Мелистата, пали. Силы обеих сторон были сильно истощены, но Талорис оставался сильнее. Мы наступали, а потом в целой череде сражений начали проигрывать. Лавьенда выжгла мой дар, армии были разбиты, вот-вот должен был наступить конец, и тогда Тион принял помощь асторэ. Взял их магию, смешал ее со своей кровью, изменился, лишь бы победить и совершить месть. Он дошел до Талориса, но прежде Мелистат заключил сделку с шауттами, пытаясь противостоять силе своего лучшего ученика. Вы знаете итог.

— Катаклизм.

— Да, Тэо. Скованный умер на своем троне, мир сгорел, магия утекла, Тион погиб через некоторое количество лет после «победы». Ушли знания, ушел опыт, потеряна память.

— Но ты остался. Ты жив и помнишь. Единственный из великих волшебников.

Мильвио едва заметно качнул головой:

— Я жив благодаря Тиону. Он дал мне этот дар перед своим уходом. Но не считайте его благом. Он сказал мне, что такова моя доля. Моя ноша. Мое наказание за то, что я принес перчатку Вэйрэна из Аркуса. Я должен был жить, ждать и надеяться, что случившееся в прошлую эпоху не повторится. Что переплавленную в статуэтку перчатку не найдут и не начнется новый круг мрачной истории.

— Ожидания не оправдались, — усмехнулся Тэо, помня тот день, когда они с Хенрином вытащили фигурку из земли. — Прости. И я тот самый асторэ, который вновь вернул то, что нельзя было возвращать.

— Постой! — перебил акробата Вир. — То есть ты самый настоящий асторэ?

— А почему, ты думаешь, у тебя в его присутствии темнело в глазах и крутило где-то в кишках, рыба полосатая? В твоей крови наследие таувинов, которые ненавидели и искали таких, как Попрыгун.

Дэйт, чуть откинувшись назад, оглядел Тэо, словно желал обнаружить изъян, затем обратился к Мильвио:

— Он похож на человека.

Акробат неспешно стянул с левой руки плотную перчатку, показывая измененные пальцы с когтями: бледную полупрозрачную плоть, сквозь которую видны сосуды с бегущими в них искорками света.

— А так?

— А так не очень, — степенно произнес Дэйт, и Шерон видела, как у него побелели костяшки, когда он машинально сжал могучие кулаки.

Пока Тэо заканчивал свою историю, указывающая сходила в дом, принесла четыре фонаря, расставила на траве, отгоняя ночь.

— Леди некромант, — после рассказа акробата прогудел Дэйт. — Асторэ. И великий волшебник. А вы, госпожа Эрбет?

— Я просто слепая, — промолвила рыжая, и Мильвио чуть нахмурил брови, но промолчал.

— Это сойка, — сказал он, кивнув в сторону Лавиани, несмотря на ее явное недовольство. — Наследие исчезнувших таувинов. А парень… возможно, в будущем он станет таувином. Если нам всем повезет. Так считает Нэ, а я склонен доверять ее мнению. К слову, не все великие волшебники умерли, как считается теперь.

И вновь потребовалось время, чтобы осознать услышанное.

— Кто эта Нэ? — спросила Шерон.

— Ее звали Нэко.

Тэо помотал головой.

— Но разве она не погибла у Мокрого Камня, сражаясь с тзамас?

— Нет. Она поссорилась с Тионом из-за пленных тзамас, ушла и не принимала участия в Войне Гнева. Не удивляйся, Вир. Некоторые из нас наделены проклятием долгой жизни. В том числе и твоя учительница. Нэко вернулась через несколько десятков лет после Катаклизма, когда Тион уже умер. Мир горел, она тушила пожары и старела в отличие от меня. У нее, как и у всех нас, больше не было магии, но она не только волшебница, а также таувин. Когда все рыцари света погибли, Нэко хотела возродить орден. Пубир в то время оставался безопасным местом, и Ночной Клан набирал силу. У него имелись ресурсы, возможности искать людей с даром. И она оказывала им услуги, создавала соек, надеясь, что из некоторых могут выйти настоящие таувины. Нэ пыталась много раз, но колокольчик не принимал то, что ему давали. Ты — первый, у кого получилось.