Филип Фармер - Врата мироздания

— Мы все дали клятву об общем перемирии, — сказал Ринтрах. — Мы нуждаемся друг в друге, поэтому должны отбросить нашу естественную враждебность и действовать сообща. Только тогда можно будет победить Уризена.

— На сколько я помню, общего перемирия не было давно, — сказал Вольф. — Я помню как мать говорила мне, что такое перемирие было за четыреста лет до моего рождения, когда Черные Колокольники угрожали Властелинам. Уризен совершил тогда два чуда. Он поймал в ловушку сразу восемь Властелинов и принудил их заключить перемирие. А это перемирие несет с собой его гибель.

Затем Вольф сказал, что готов принести клятву на перемирие. И именем отца всех Властелинов, Великого Эпинима Лоса, он поклялся соблюдать все пункты мирного соглашения, пока не наступит время, когда все согласятся от него, или все, кроме одного будут мертвы. Но даже тогда, когда он давал клятву, он твердо знал, что на других нельзя положиться, нельзя верить тому, что они не предадут его. Он знал, что Ринтрах и Вала сознавали это и доверяли ему не более, чем доверял он им. По крайней мере они все некоторое время будут действовать вместе. И не было вероятным, что кто-то из них нарушит перемирие. Они это сделают только тогда, когда появится очень большая, огромная возможность и полная уверенность в безнаказанности. Теорион скулил:

— Джадавин! Мой родной брат! Мой любимый брат, тот кто всегда любил меня и защищал. Ты как и другие. Ты хотел повредить мне, убить меня. Своего собственного маленького брата.

Вала плюнула на него и сказала:

— Ты мерзкое, трусливое животное! Ты не властелин и не наш брат. Почему ты не нырнешь в глубину и не утонешь там? Убери свой страх и предательство с наших глаз и от всех, дышащих воздухом. Пусть рыбы сожрут твое жирное тело, хотя даже они могут изрыгнуть тебя.

Ползя и протягивая ласты, Теорион волочил свое тело к Вольфу.

— Джадавин! Ты не знаешь как я страдаю. Неужели у тебя нет жалости ко мне? Я всегда думаю, что у тебя, по крайней мере, есть то, что не хватает другим. У тебя теплое сердце и есть сострадание, чего не хватает этим бездушным чудовищам.

— Ты пытался убить меня, — сказал Вольф. — И ты снова попытаешься, если решишь, что есть хорошая возможность сделать это.

— Нет, нет, — сказал Теорион, пытаясь улыбнуться. — Ты совершенно не понял меня. Я думал, что ты будешь ненавидеть меня за то, что я больше люблю эту подлую жизнь, чем смерть, как Властелин. Я хотел забрать твое оружие, чтобы ты не причинил мне вреда. Потом я бы объяснил, что случилось со мной и как я дошел до этого. Тогда ты бы понял меня. Ты бы искал меня и любил также как тогда, когда ты был еще мальчиком во дворце нашего отца, а я был твоим младшим братом. Вот все, что я хотел сделать: объяснить тебе, а не снова стать ненавистным. Я не хотел причинить тебе вред. Именем Лоса я клянусь тебе в этом.

— Мы еще поговорим, — бросил Вольф, — а теперь прощай, уходи.

Теорион пошел прочь, широко расставляя ноги. Когда он достиг края острова, он повернулся и выкрикнул непристойности и оскорбления в адрес Вольфа. Вольф поднял лучемет, хотя намеревался только попугать Теориона. Чудовище пронзительно закричало и прыгнуло как гигантская лягушка в воду, причем его перепончатые ноги тащились позади него. Он погрузился в воду и больше не появлялся. Вольф поинтересовался у Валы, как долго тот мог оставаться под водой.

— Не знаю. Возможно, полчаса. Но сомневаюсь, что он будет сдерживать дыхание. Вероятно он в одной из пещер, которые имеются в корнях и кавернах, образующих основание острова.

Потом она сказала, что они должны идти, чтобы встретиться с другими. Пока они шли через Фрондовый лес, она объяснила ему физические факты этого мира, насколько сама их знала.

— Ты наверно уже заметил, как близок горизонт. Эта планета имеет в диаметре около 2170 миль (приблизительно столько, сколько и земная луна — подумал про себя Вольф). Сила притяжения резко падает при подъеме над атмосферой, как бы растекаясь, размазываясь в окружающую Вселенную. Все остальные планеты этой галактики имеют подобное поле.

Вольф не интересовался этим. Властелины могли делать с полями и притяжением то, о чем земляне и не мечтали.

— Эта планета полностью покрыта водой…

— А как насчет острова? — спросил он.

— Он плавает. Источник его происхождения — растение, которое растет на дне моря. Когда оно выросло наполовину, его пузыри начали наполняться газом, вырабатываемым бактериями. Оно оторвалось от корней и всплыло на поверхность. Там оно выпустило корни, или полоски, которые встречаются с полосками другого вида. Очевидно в таких растениях встречаются твердые массы. Верхняя часть растения отмирает, в то время как нижняя продолжает расти. Гниющая верхняя часть образует почву. Птицы добавляют почву своими экскрементами. Они перелетают к новым островам, перенося в полете зерна. Те вырастают во фронды, которые ты видишь, и другую растительность. — Она указала на группу растений похожих на бамбук.

Он спросил:

— Откуда взялись эти камни?

За бамбуком виднелось несколько беловатых валунов, примерно двенадцати футов в диаметре.

— Газопузырчатые растения, которые образуют остров, являются только одним из возможно нескольких тысяч видов. Есть вид, который прикрепляется к скалам морского дна и выносит их на поверхность, когда становится достаточно плавучим. Местные жители приносят их и помещают на островах, если они не слишком большие. Белые валуны чем-то привлекают птиц гаржу, жители убивают их или приручают.

— А как насчет питьевой воды?

— Это океан свежей воды.

Вольф, глядя через просвет зарослей пурпурных с желтыми полосами фрондов и отягощенных ягодами кустов вышиной до пояса, увидел как на горизонте появилась огромная черная арка, через минуту она стала окружностью, поднимающейся над горизонтом.

— Это луна, — сказала Вала. — Здесь все изменено. Солнца нет, свет исходит от неба. Поэтому луна обозначает ночь, или отсутствие света. Это бледный вид ночи, но все же лучше, чем никакой. Позднее ты увидишь планету Аппирмадзум. Она находится в центре этой вселенной, а вокруг нее вращается пять второстепенных планет. Ты увидишь их тоже, все черные и погруженные в небо как наша луна.

Вольф спросил, как она узнала так много о мире Уризена. Она сказала, что эти сведения ей дал, хотя и без желания, Теорион. Он узнал многое, пока был пленником Уризена. Он не хотел расставаться с этой информацией, так как был злым и эгоистичным. Но когда кузены, братья и сестры поймали его, то заставили его заговорить.

— Большинство шрамов заживает, — сказала она и засмеялась.

Вольф хотел знать не было ли в конце концов у Теориона хорошей причины для желания убить их. И он хотел знать насколько правдива история об их отношениях. Ему придется поговорить когда-нибудь с Теорионом, конечно на безопасном расстоянии.