Филип Фармер - Лавалитовый мир

Когда первая оболочка начала разбухать, Анана развела огонь в своей гондоле. Подождав несколько минут, Кикаха тоже зажег костер.

На небе появились первые полосы «рассвета». С равнины доносились лай, рев и ржание зверей, пробуждавшихся к новому дню. Там снова кто-то ел, и вновь кого-то ели. Скорость ветра достигала восьми миль в час. Погодка выдалась что надо.

Шар Маккея продолжал раздуваться. Как только стало ясно, что он может уже держаться в воздухе, Маккей поднялся по оплетке к горизонтальной перекладине и перерубил топором веревку, на которой раньше висела оболочка. После чего спрыгнул в корзину и, подождав еще несколько минут, вытолкал шар из-под стрелы подъемного крана.

Когда шар Ананы поднялся в воздух, она перерезала веревку на перекладине, и вскоре Кикаха сделал то же самое.

Шубам, которая лежала на боку у ветролома, поднялась, опираясь на костыли, подошла к Анане и что-то сказала. Анана обняла старую женщину и перерезала ей вены на запястьях. Кикаха хотел отвернуться, но устыдился своей слабости. Поступок Ананы заслуживал уважения, поэтому он не стал отводить взгляд от этого зрелища.

Шубам опустилась на землю и запела жалобную песню. Она даже не заметила, как Кикаха помахал ей на прощание рукой.

Смахнув с лица слезы, Анана занялась поддержанием костра.

— До встречи! — закричал Маккей. — Увидимся позже! Я очень надеюсь на это!

Перерубив якорные ремни, он быстро забрался в гондолу, подбросил в костер несколько ветвей и стал ждать. Шар подхватило порывом ветра. Корзина немного накренилась, затем выровнялась и начала набирать высоту.

Через несколько минут в воздух взмыл шар Ананы. Следом за ней взлетел Кикаха.

Он взглянул на раздувшуюся оболочку. «Летающее крыло» крепилось к оплетке почти у самого купола. Парашюты привязали к шарам еще до того, как разводить костры. На расстоянии это выглядело, наверное, так, будто на гигантскую лампочку сел огромный мотылек

Кикаху возбуждал полет на аэростате — он словно парил на сказочном ковре-самолете. Однако ощущения движения не было, и он больше не чувствовал ветра. Шар двигался с той же скоростью, что и воздушный поток.

Над ним зависли два других шара. Анана помахала ему рукой, и Кикаха ответил ей тем же. А потом занялся костром.

Чуть позже Кикаха взглянул вниз. Шубам превратилась в крошечную фигурку и вскоре исчезла за краем ветролома. Обзор расширился. Горизонт отступил. Впереди тянулись вереницы гор и равнин, а между ними поблескивали лощины, заполненные дождевой водой.

Половину неба закрывало тело планеты. Огромная рана, возникшая после отрыва осколка, затянулась. Планета-мать ждала возвращения ребенка, предвкушая еще один гигантский катаклизм.

Мимо проносились стаи птиц и небольших крылатых млекопитающих. Они улетели с луны, а значит, до новых метаморфоз сателлита оставалось не так уж много времени.

Кикаха усмехнулся. Похоже, им троим удалось избежать довольно крупной неприятности.

Вскоре его шар пролетел сквозь облако крылатых семян. Они парили и кружились, как крупные белые снежинки.

Пламя костра пожирало дрова, и запасы веток быстро таяли. Однако чем меньше оставалось топлива, тем легче становился шар. Поверхность луны удалялась все быстрее и быстрее. На высоте пятнадцати миль Кикаха прикинул, что может подняться еще на пять-шесть миль.

Шар Маккея отнесло далеко в сторону. Анана находилась в полумиле от Кикахи, и это расстояние больше не увеличивалось.

Где-то на высоте двадцати миль Кикаха бросил в огонь последние дрова. Когда они прогорели, он сгреб горячие угли в одну небольшую кучу и накрыл их кожаным патрубком дымовой трубы. Это могло предотвратить быстрое остывание горячего воздуха.

Выбросив землю со дна корзины, он задумчиво осмотрелся по сторонам. Через несколько минут шар начнет спускаться на планету. Когда падение станет слишком быстрым, он воспользуется «летающим крылом». И тогда все будет зависеть от удачи, потому что мутация сателлита заранее поделит всех на живых и мертвых.

Внезапно ему в лицо ударил теплый воздух. Усмехнувшись, он помахал Анане рукой, хотя на таком расстоянии она не могла увидеть его жест. Быстрое изменение температуры указывало на то, что шар достиг так называемой «изнанки» гравитационного поля. Здесь энергетические структуры двух небесных тел стыковались друг с другом, и их диффузия приводила к нагреву воздуха. Восходящие потоки понесли шар вверх. Кикаха надеялся, что подъем продлится довольно долго.

Когда жар усилился, он отрезал ножом дымовую трубу и выбросил ее из корзины. Ситуация приближалась к критической точке. По идее, шар должен был упасть. Однако горячий воздух уносил его вверх быстрее, чем он спускался вниз. Струя восходящего потока поступала через отверстие внутрь оболочки, но на ней уже начинали появляться складки и морщины. Если она сплющится еще больше, падение станет неотвратимым. Представив себе свист ветра в снастях, Кикаха встряхнул головой. Ему бы не хотелось услышать такое наяву.

Пол гондолы начал медленно крениться. Кикаха взглянул на шар Ананы.

Ее корзину медленно заносило вверх и в сторону.

Они достигли зоны разворота. Теперь ему предстояло действовать быстро и смело, без колебаний и суеты.

Пролетавших мимо птиц разворачивало в воздухе. Однако стаи тут же восстанавливали порядок в своих рядах и продолжали спускаться на планету.

Кикаха вскарабкался по стропам на оплетку шара Воздух стал еще горячее. Ему казалось, что за минуту температура поднялась от ста до ста тридцати градусов по Фаренгейту. Добравшись до парашюта, он вытер пот, стекавший в глаза, и начал срезать ремни, которыми «летающее крыло» крепилось к оплетке. К счастью, оболочка еще не нагрелась до такой степени, чтобы обжигать руки и ноги.

Тем не менее работа требовала неимоверных усилий. Тонкие ремни не могли служить опорой. Кикаха цеплялся за снасть, с трудом просовывая стопы и ладони между веревками и оболочкой шара. Несколько раз его нога соскальзывала, и он повисал в воздухе на пальцах одной руки.

В процессе работы он даже не заметил, как шар закончил разворот. Диск планеты теперь находился прямо под ним, а чаша луны парила над головой.

Аэростат Маккея затерялся в просторах красного неба. Кикаха взглянул на шар Ананы, который завис неподалеку. Опустевшая гондола свидетельствовала о том, что Анана в данный момент освобождала парашют от крепежных ремней.

Внезапно воздух стал прохладным. Снасти запели под напором ветра.

Сморщившийся шар помчался вниз со скоростью, от которой замирало сердце.

Отвязав парашют, Кикаха просунул ноги в стременные петли и перерезал веревку, которой нос «летающего крыла» крепился к шару. Ему оставалось отсоединить лишь задний конец парашюта, но для этого надо было спуститься вниз по оплетке. Анана много раз просила его и Маккея не спешить и делать все по порядку. Сначала полагалось отсоединить верхний конец «летающего крыла», а затем нижний. В ином случае восходящий поток воздуха мог поднять парашют над шаром. Нос «крыла» тянуло бы вниз под тяжестью аэростата, а пилот болтался бы в оснастке, как лист на ветру. В такой ситуации он мог бы не добраться до крепежного ремня, поскольку ему пришлось бы преодолевать встречный напор воздуха.