Лаурелл Гамильтон - Дурман

– Я видел Бори.

Трой вопросительно взглянула на Таланни. Та пояснила:

– Это его телохранитель… был его телохранитель.

Трой кивнула.

– Что Бори делал?

– Разговаривал с человеком.

– Ты слышал, что они говорили? – спросила Трой.

Джерик покачал головой.

– Они просто стояли и разговаривали?

Джерик кивнул.

– И больше ничего?

Джерик покачал головой, глаза его казались огромными на мокром от слёз лице. Он говорил правду – настолько, насколько знал её. Но это была не вся правда, а лишь та её часть, которую воспринимало его сознание. Глубже, в подсознании, была другая правда. Там, откуда всплыл этот кошмар, Джерик знал, почему видеть, как разговаривают эти двое, было так страшно. Трой подумала, что Джерик, скорее всего, видел, как его телохранитель погиб, спасая его жизнь. Это было слишком тяжёлое бремя для такого маленького ребёнка.

Трой погладила мальчика по волосам. Он молча смотрел на неё своими огромными голубыми глазами. На лице его всё ещё отражался испуг, но он не мог вспомнить, почему видеть, как разговаривают между собой два человека, было так страшно.

– Могу я поговорить с Вами наедине, полковник Таланни? – спросила Трой.

– Конечно. – Тревога Таланни давила наТрой. Таланни могла быть безукоризненным солдатом, как большинство орианцев, но сейчас она испытывала самый настоящий страх, нормальный страх матери за ребёнка. Если орианцы любили своих детей, мир был возможен.

Таланни уложила Джерика, провела рукой по его волосам и дала ему игрушечного зверька. Зверёк слегка напоминал лошадку, но был ярко-красного цвета и весь покрыт узорами. Узоры состояли из листьев, цветов и деревьев. Эта игрушка, как и гобелены, говорила об искусстве, красоте, о вещах иных, нежели война. Джерик ухватился за игрушку обеими руками.

– Спи, сынок. Мне надо поговорить с целительницей. Я сейчас вернусь, – сказала Таланни.

Мальчик не пытался удержать её. Прижимая к себе игрушку, он спросил:

– Ты быстро вернёшься, мам?

– Обещаю, – улыбнулась Таланни. Она нежно поцеловала его в лоб и встала.

Женщины отошли в дальний конец комнаты. Стоявший вместе с телохранителями у дверей Ворф быстро глянул на Трой и тут же перевёл взгляд на мальчика. Трой не могла прочесть его мысли, но нисколько не сомневалась, что сейчас он думает о своём сыне. Александр более, чем что-либо другое, смягчал природную жёсткость клингона, делал его способным сочувствовать матери, чей ребёнок плакал среди ночи.

Когда они отошли так, чтобы мальчик не мог их услышать, Трой спросила:

– Джерик был очень привязан к своему телохранителю?

– Да. Бори был его личным телохранителем с самого рождения Джерика, – сказала Таланни.

Трой была удивлена. Перемена в телохранителе оказалась такой внезапной.

– Это обычно – иметь личного телохранителя?

– У каждого командира и у каждого из членов его семьи есть по крайней мере один телохранитель. Кто-то, для кого лояльность по отношению к этому человеку превыше какой-либо другой лояльности.

– Именно поэтому Брек почти всегда с нами? – догадалась Трой. – Всегда с капитаном Пикардом?

– Да, – улыбнулась Таланни.

Надо будет сказать капитану, что у них есть свой орианский телохранитель, лояльный прежде всего по отношению к ним, сказала себе Трой.

– Если телохранитель лоялен по отношению к одному определённому человеку, не значит ли это, что он или она ставит безопасность этого человека превыше блага остальных?

– Именно так, – кивнула Таланни.

Трой подумала, не делает ли это дисциплину серьёзной проблемой, но сейчас её больше заботил ребёнок.

– Значит, Бори должен был быть прежде всего лоялен по отношению к Джерику?

– Да.

– Вы узнали, что произошло? Почему он вывел Джерика наружу?

– Пока нет, – покачала головой Таланни. Затем она вздохнула. – И по правде говоря, целительница, мы, возможно, никогда этого не узнаем, разве что Джерик сам вспомнит. Оба солдата, которые могли бы рассказать об этом, мертвы.

– Вы считаете, что телохранитель предал Вашего сына?

– Я не могу представить, зачем ещё было выводить его наружу. Там всё опасно: вохдух, вода, сама земля так загрязнены, что то немногое, что пригодно в пищу, ядовито. Но мы всё равно вынуждены это есть. – Её лицо внезапно постарело, у рта обозначились скорбные морщины. – Мы едим и пьём отраву, убивающую наших детей. Я потеряла троих детей, прежде чем родила Джерика. Ни один даже ни разу не вздохнул. Последний был хуже всех, так искалечен, что врачи не могли спасти его. Я молилась, чтобы он умер.

Она смотрела на Трой, словно надеялась найти в её глазах ответ.

– У Вас есть дети?

– У меня был сын, – сказала Трой.

– Он умер?

– Трой кивнула. Боль утраты давала себя знать.

– Если Вы сами потеряли ребёнка, Вы меня понимаете, – сказала Таланни.

– Да, – кивнула Трой, – я понимаю.

Таланни порывисто схватила её руку.

– Что с моим сыном?

– Полагаю, он стал свидетелем того, как погиб его телохранитель. Судя по тому, что Вы мне сказали, всё так и произошло. Бори действительно намаревался предать Джерика, но я думаю, что в последний момент он не смог этого сделать. Скорее всего, он погиб, спасая его жизнь. Я уверена, Джерик видел это. Сейчас он этого не помнит, но воспоминание сохранилось в его подсознании. – Она взяла руку Таланни в свои руки. – Боюсь, что кошмары усилятся. Но он должен вспомнить. Это поможет залечить рану. Но не торопите его, пусть он вспомнит, когда придёт время.

– Мы сказали ему, что Бори умер. Не надо было?

– Это ничего, но старайтесь говорить при нём об этом как можно меньше. Этот сон – первый шаг к тому, чтобы вспомнить самостоятельно.

– Как Вы думаете, Джерик сможет рассказать, зачем они выходили? – спросила Таланни.

– Откровенно говоря, не знаю.

Таланни кивнула. Чуть сжав руку Трой, она отпустила её.

– Вы можете чем-нибудь помочь ему?

– По сути нет. Я хотела бы поговорить с ним завтра. Возможно, я могла бы помочь ему вспомнить с помощью терапии, но сознание – нежная вещь, полковник Таланни. Оно лучше всего исцеляется само по себе.

– Но он выздоровеет. Он не будет всегда просыпаться вот так, с криком? – Женщина смотрела на Трой, её страстное желание услышать утвердительный ответ Трой ощущала, как вибрирующую струну. И как зачастую бывало в её работе, Трой не могла дать определённого ответа.

– Полагаю, он выздоровеет. Он ещё ребёнок. Дети часто выздоравливают быстрее взрослых.

– Но обещать Вы не можете?

Трой хотелось сказать да, могу, унять страх, заполнить пустоту в душе Таланни. Крошечную оболочку страха и защиты, окружавшую Джерика в сознании его матери. Но лгать Трой не могла.

– Нет, обещать не могу.