Брайан Херберт - Битва за Коррин

— Ты не в состоянии осознать, Ксандер, что это именно я изобрел маленьких пожирателей, которых Омниус выпустил в Зимин; это я изобрел чуму, которая поразила Лигу. На моей совести больше смертей, чем у самого страшного убийцы в истории человечества. Я лично несу ответственность за смерть не меньше ста миллиардов человек.

Великий Патриарх снова вскочил с кровати и сделал еще одну жалкую попытку бежать, но Турр легко догнал его и схватил за руку, вывернув запястье. Он бросил Ксандера на кровать лицом вверх и почти любовным объятием обвил его жирную шею. Ксандер извивался и дергался, а Турр продолжал давить все сильнее и сильнее, а потом резко откинул назад голову своей жертвы, с наслаждением услышав треск ломающихся позвонков. Он держал Великого Патриарха до тех пор, пока тот не перестал дергаться.

— Вот так их стало сто миллиардов и один.

Оставив мертвеца валяться на простынях широкой кровати, Турр горделиво поправил на шее золотую цепь и, выбравшись в окно, исчез во мраке ночи. Когда наконец несколько часов спустя в городе зазвучали сигналы тревоги и завыли сирены, Турр все еще горел возбуждением и строил планы тех изменений, которые он сделает в государстве, как только возьмет власть в свои руки.

Первым делом он, естественно, позаботится о безопасности.

Вориан Атрейдес в одиночку отправился на поиски своего отца-тирана. Отставной верховный башар понимал, что не может рассчитывать на впавшую в спячку Лигу, даже если кризис станет вполне очевидным. Ему придется лично устранить угрозу, исходившую от кимеков.

С тяжелым сердцем он оставил Абульурда Харконнена продолжать работу по изысканию средств зашиты от жучков-пожирателей, а заодно подобрать исторические свидетельства, способные обелить память Ксавьера Харконнена. Пока комитет Лиги занимался этим делом, откровенно говоря, с большой неохотой, не желая вникать в суть.

Когда, усевшись за панель управления «Мечтательного путника», Вориан покинул Салусу, он подумал о том, не стоит ли ему слетать еще раз на Каладан, просто повидаться с сыновьями. Именно этот пункт назначения он оставил в Лиге, но теперь понял, что побывать на Каладане в этот раз ему не суждено. Если Эстес и Кагин почувствуют неладное, то будут вынуждены из чувства долга пытаться отговорить его от выполнения безумного плана. А если они воспримут его визит чисто формально, то будут говорить о мелочах и ерунде и ждать, когда он наконец уедет и перестанет отвлекать их от привычных дел.

Хорошо хоть, что они не испытывают к нему ненависти, как он сам по отношению к своему отцу.

Вориану никогда в жизни не приходилось видеть такого мрачного места, как Хессра. Во время одинокого путешествия он не раз просматривал кадры поездки Серены Батлер на Хессру к когиторам-отшельникам. Но даже эти кадры давали лишь отдаленное представление о суровости этого забытого Богом планетоида.

Вориан тщательно выбрал место для посадки — площадку неподалеку от погребенной во льдах крепости, где некогда обитали Видад и его товарищи. Он посадил старый корабль почти на краю огромного ледника у подножия скалистых зубчатых горных пиков. Когда он вышел из серебристо-черного корабля, качавшегося на сильном ледяном ветру, легкие его обжег холодный разреженный воздух.

Я нахожусь в самом сердце территории кимеков. Они могут просто уничтожить меня одним выстрелом. Я знаю, что это может произойти в любой момент. Но он понимал, что отец захочет вволю позлорадствовать, допросить сына и подвергнуть его пыткам, прежде чем убить. Никто из кимеков не осмелится что-либо сделать без приказа генерала Агамемнона.

Почувствовав, что промерзшая земля начала сотрясаться под его ногами, Вориан поднял голову и увидел, что из огромных дверей первого этажа почти скрытого подо льдом шпиля центральной цитадели когиторов начали появляться машины — зверинец летательных и похожих на крабов или пауков ходильных корпусов. Машины выглядели устрашающе, поблескивая сталью в тусклом свете холодного солнца. Каждой из них управлял хранившийся в специальной емкости мозг неокимека, миньона Агамемнона. В промороженном воздухе гулко отдавалась тяжелая поступь, выли от натуги мощные двигатели, со скрежетом выдвигалось из бортов оружие.

Вориан смотрел на приближавшиеся к нему машины с человеческими мозгами, не испытывая страха, хотя был один и безоружен. Он скрестил руки на груди и твердо расставил ноги, хотя и понимал, что выглядит совершенно беспомощно и смешно, как задиристый петух.

Над его головой пролетали кимеки в летательных корпусах, обдавая его горячим смрадом выхлопа и оглушая сильным ревом двигателей. Приближающиеся ходильные корпуса выдвинули свои артиллерийские башни, изготовившись к стрельбе. С тех времен, когда он сам был доверенным человеком машин, Вориан хорошо помнил вид и конструкцию этих корпусов. Тогда я как о величайшей награде мечтал о том времени, когда смогу стать одним из них.

Угловатый корпус летательного аппарата завис над ним и направил объектив видеокамеры в лицо Вориану, несомненно, передавая изображение на контрольный пункт связи в центральной цитадели. Вориан поднял голову и крикнул:

— Я — Вориан Атрейдес! Передайте Агамемнону, что его сын вернулся к нему. Нам с ним многое надо обсудить.

Зависший над Ворианом летательный аппарат выпустил стальные крюки и обхватил человека за туловище. Вориан не стал сопротивляться, понимая, что неокимек просто пытается его запугать и устрашить. Если кто-нибудь из этих рабов посмеет причинить ему вред, то такому ослушнику придется держать ответ перед самим генералом Агамемноном, что явно было не в их интересах. Вориан очень рассчитывал на это.

Кимек так крепко захватил Вориана своими стальными лапами, что он едва мог дышать в и без того разреженном и мало пригодном для дыхания воздухе. Неокимек набрал высоту и полетел к цитадели когиторов. За спиной беспомощно повисшего в стальных объятиях Вориана неокимеки окружили стоявший на ледяном пятачке бывший курьерский корабль Омниуса, начав ощупывать и рассматривать «Мечтательного путника». Некоторые кимеки, пользовавшиеся маленькими корпусами, пытались войти внутрь, чтобы ознакомиться с панелью управления. Вориану оставалось только надеяться, что они ничего не сломают. Но даже если это произойдет, он был уже давно внутренне готов к тому, что может никогда не вернуться из этой отчаянной экспедиции. Спасение собственной жизни было для него не самой главной задачей.

Неокимек внес его в широко распахнутые входные ворота в гроте под фундаментом цитадели. Кимеки убрали отсюда накопившийся за многие столетия лед и открыли помещения, давно заброшенные жившими здесь когиторами-отшельниками. Влетев в огромный гулкий ангар, неокимек поставил Вориана на землю. Толстый слой инея покрывал стены помещения, бывшего либо складом, либо мастерской. Все пространство было заставлено ходильными и летательными корпусами, в которые пока не были вставлены емкости с мозгом.