Энн Маккефри - Морита — повелительница драконов

— Предположение звучит вполне разумно, — сказал Фоллен, когда Алессану и Тьеро, наконец удалось заставить его выслушать возникшую у арфиста мысль, — но я не специалист по животным. Я ведь не ветеринар. Вот главный мастер скотовод… Ах, да, я и забыл… Но должен же оставаться кто-то в Керуне, кто может ответить на ваш вопрос?

— Слишком поздно, чтобы посылать барабанное сообщение в Керун, — вздохнул Тьеро. — Они там уже давно спят.

— Пожалуй, есть кое-кто, способный дать нам квалифицированную консультацию, — задумчиво проговорил Алессан. — И поближе, чем в Керуне… Надо связаться с Форт Вейром. Морита наверняка знает, можно ли вакцинировать скакунов…

Морита донельзя удивилась, узнав о необычной просьбе. О нарушении карантина вопрос не стоял: Алессан специально подчеркнул, что и он сам, и сопровождающий его арфист Тьеро уже переболели и вполне поправились. Не было никаких причин отказывать им во встрече, даже наоборот, Морите было до смерти любопытно, что же такое заставило лорда Руата срочно просить разрешения прилететь в Форт Вейр. Да и Орлита ничуть не возражала против посетителей: пусть себе полюбуются ее кладкой и особенно ее драгоценным королевским яйцом.

Морита рассказала Орлите о своем полете в Вейр Плоскогорье, и та целиком и полностью одобрила поведение своей наездницы.

— Со мной же оставалась Лери, — сказала королева. — А Холта — с тобой. Кроме того, я спала…

В общем, Морита, не долго думая, попросила М'барака слетать в Руат. И вот на пороге Площадки Рождений появился лорд Алессан. А рядом с ним — высокий мужчина в голубой тунике арфиста. Ухмыляясь нерешительности гостей, М'барак жестом пригласил их следовать за ним, туда, где временно обосновалась Морита. Орлита искоса поглядывала на пришельцев, но ничуть не возражала против их появления на Площадке.

«Как же он изменился», — подумала Морита. Тот уверенный в себе, красивый жизнерадостный парень, который приветствовал ее на Собрании каких-то восемь дней тому назад остался, похоже, только в воспоминаниях. Алессан страшно похудел, и его короткие волосы казались какими-то всклокоченными. На его изможденном лице пролегли глубокие морщины — следы горя и непомерных забот.

— Это Тьеро, — представил Алессан своего спутника. — Он очень помог мне во время… после Собрания… У него появилась одно идея, которая мне лично кажется вполне реальной. Мы сейчас не можем связаться с Керуном, вот я и подумал, не сможешь ли ты оценить, сработает она или нет?

— И что это за идея? — спросила Морита, несколько сбитая с толку его сухим, формальным тоном.

— Тьеро, — Алессан слегка поклонился в сторону арфиста, — подумал, нельзя ли из крови выздоровевших скакунов приготовить вакцину, чтоб иммунизировать тех, что не болели.

— Ну разумеется, можно! Ты что, хочешь сказать, что это до сих пор не сделано?! — чувствуя что-то неладное, Орлита тревожно заурчала, настороженно оглядываясь по сторонам.

— Нет, — ответил Алессан. — Ни у кого руки не дошли. Было много более важных дел. — Он говорил без горечи, а спокойно, просто констатирую суровую жизненную правду.

— Ну да, конечно, — Морита попыталась собраться с мыслями. — У вас есть лекари?

— Несколько человек.

— Из конской крови можно приготовить сыворотку точно так же, как и из человеческой. И метод точно такой же. Только у скакуна можно взять больше крови, чем у человека, но и вакцины следует вводить больше — сообразно массе тела. Чем тяжелее…

Алессан приподнял одну бровь, и Морита с опозданием вспомнил, что теперь в Руате нет тяжеловозов. — У вас случайно не найдется лишних игольчатых шипов? — спросил Алессан, нарушая установившееся молчание.

— Найдутся, — кивнула Морита, готовая отдать молодому лорду Руата все, в чем тот нуждался.

— Нам обещали прислать припасы из других холдов, — вмешался Тьеро, но пока мы не сможем уверить людей, что в Руате каждый человек и каждый скакун иммунизированы, к нам никто не поедет.

Морита понимающе кивнула.

— М'барак, — повернулась она к наезднику, — проводи, пожалуйста, лорда Алессана и арфиста Тьеро в наши кладовые. Пусть возьмут все необходимое.

— Я сейчас вас догоню, — сказал Алессан Тьеро и М'бараку. — Вообще-то я прилетел сюда, не рассчитывая получить настоящее сокровище, — обратился он к Морите. Взамен я могу предложить тебе лишь твое же собственное платье. — С низким поклоном он протянул Морите коричневое с золотом платье — то самое, что было залито на Собрании грязной водой.

Морита погладила дорогую ткань. Ее руки дрожали. Она вспомнила скачки, танцы, ее радость от Собрания, Собрания такого, каким оно и должно быть, ее восхищение великолепным вечером, которого ей никогда не забыть. Все горе и печаль, накопившиеся за эти дни, комом встал и в ее горле, и не в силах больше сдерживаться, Морита горько зарыдала.

Она схватилась за Алессана, ища у него поддержки и опоры. Его одежда пахла потом и сырой землей. Как-то из далека, словно с другого конца материка она заметила, что молодой лорд тоже плачет. Так они и стояли обнявшись и рыдая, утешаясь и утешая друг друга.

— Вам обоим нужно было выплакаться, — прошелестел в голове Мориты голос Орлиты.

Морита пришла в себя первой. Крепко обняв Алессана, она зашептала ему на ухо слова утешения и поддержки, повторяя все те же бесконечные похвалы отваге и стойкости лорда Руата, которые донес до нее К'лон. И понемногу рыдания начали стихать, и с последним горестным вздохом Алессан наконец-то освободился от тяжкого груза печали, страданий и бессилия. Его морщины не разгладились, но молодой лорд стал уже не таким хмурым и пессимистичным. Так, во всяком случае, показалось Морите.

Они поглядели друг другу в глаза. Подняв руку, Алессан нежно стер слезы со щек наездницы. Он крепче прижал ее к себе, и Морита, запрокинув голову, приняла его поцелуй, думая тем самым наложить последнюю печать на их общее горе. Они никак не ожидали вдруг охватившей их страсти: Морита потому, что просто не привыкла думать ни о чем таком, Алессан — потому, что полагал себя эмоционально опустошенным после всего случившегося в Руате.

Орлита благодушно урчала, но Морита ничего не слышала. Ее с головой захлестнул огненный шквал эмоций, ощущение прижавшегося к ней тела, чувство жизненной силы… Даже во время ее первой любви с Талпаном она не испытывала ничего подобного. Ей хотелось, чтобы это мгновение длилось целую вечность.

Медленно и неохотно Алессан оторвался от ее уст. Он услышал мелодичное урчание королевы и удивленно поглядел в ее сторону.

— Она совсем не против! — пораженно воскликнул он, только сейчас понимая, как рисковал.

— Если бы возражала, ты бы давным-давно об этом узнал, — засмеялась Морита. Радость и счастье, поднявшиеся из невесть каких глубин ее души, наполняли ее до самых краев. Урчание Орлиты перешло в торжествующую трель — ну, насколько драконья глотка способна на трели. Морита неохотно сделала шаг назад.