Энн Маккефри - Небеса Перна

Ему повезло. Сперва он отыскал корзину яиц, оставленную на крюке у входа в загон. Он высосал содержимое трех яиц и, осторожно замотав еще три в пояс, положил их за пазуху. Затем он заметил сушившееся на кустах у реки белье: должно быть, его оставили после стирки женщины холда. Он отыскал подходящие по размеру штаны и рубаху и сдвинул остальное белье так, чтобы создалось впечатление, что позаимствованные им вещи попросту упали в реку и были унесены водой.

Забравшись в загон, где животные беспокойно зашевелились, почувствовав присутствие чужака, он отыскал отруби и старый помятый черпак. Завтра он сварит отруби, добавит к ним яйца и получит порцию отличной горячей еды…

Внезапно он услышал людские голоса и, прихватив добычу, поспешил вернуться к своей лодке, бесшумно оттолкнулся как можно дальше от берега и лег на дно, чтобы его никто не заметил.

Ночь поглотила голоса — он слышал только шум реки, по которой беззвучно скользила его лодка. В небе над ним горели звезды. Старый арфист, учивший всех подростков в цеху стеклодувов, называл ему имена некоторых из них. Старик упоминал и о метеоритах, и о Призраках, которые появляются в небесах с Окончанием Оборота, чертя сияющие дуговые отрезки. Шанколин никогда не верил в то, что эти яркие искры в действительности являются душами умерших драконов, но кое-кто из ребят помоложе верил в это…

Самые яркие звезды никогда не менялись. Он узнал светлую искру Веги — или то был Канопус? Он не мог вспомнить имена других звезд весеннего неба. Но, пытаясь вспомнить эти имена и то время, когда он учил их, он невольно возвращался мыслью к Игипсу и к тому, что этот… эта вещь сделала с ним. Он лишь недавно услышал новость, годы назад переставшую быть новостью для всех, кроме него: что его отец был сослан на остров в Восточном море вместе с лордом, холдерами и другими мастерами, пытавшимися остановить Мерзость.

Теперь, когда Мерзость умолкла, они сумеют вернуть людям здравый смысл. Алая Звезда приносила с собой Нити; всадники на своих драконах сражались с Нитями в небесах, а в промежутках между Прохождениями люди жили удобно и безопасно. Таков был порядок вещей в течение веков — порядок вещей, который должно сохранить. Когда Шанколин узнал, что мастер-арфист Перна, которого он глубоко уважал, был похищен, он сильно встревожился и огорчился. Однако он ничего не слышал на протяжении многих Оборотов, и прошло много времени, прежде чем к нему постепенно вернулся слух и он выяснил, что же произошло затем. Он так никогда и не сумел выяснить толком, что именно случилось с мастером-арфистом и почему его нашли мертвым в комнате Мерзости. Однако и сама Мерзость была мертва — «перестала действовать», как выразился один из горняков. Быть может, мастер Робинтон пришел в себя и выключил Мерзость? Или, быть может, Мерзость убила мастера Робинтона?.. Он жаждал выяснить правду.

Как только он спустится по реке Кром — по возможности отдалившись от Кеож-ходда, — можно будет строить планы. Первое дело — выяснить, насколько серьезно Мерзость вмешалась в жизнь Перна и изменила его традиции.

Весной, когда после снегов и распутицы высыхали дороги, начинались Встречи; он просто смешается с толпой и, быть может, найдет ответы на часть своих вопросов. В последнее время он слышал все лучше и лучше — даже пронзительные трели птиц. Как только он узнает последние новости, можно будет планировать следующие шаги.

Конечно же, не все люди Перна согласятся с разрушением традиций, не все поверят лжи, измышленной Мерзостью. Он попытался вспомнить тех, кого, как он знал, серьезно встревожили так называемые улучшения, предложенные Игипсом. Сейчас, спустя одиннадцать Оборотов после выключения Мерзости, думающие люди, чьи мозги не были затуманены лживыми обещаниями Игипса, должны осознать, что Алая Звезда так и не изменила курс, несмотря на то, что в трещине на ее поверхности было взорвано три старых двигателя! Ведь Нити продолжают падать на поверхность планеты — как и должны были; и весь Перн должен объединиться перед лицом угрозы их возвращения, как то происходило на протяжении столетий.

— Не понимаю, зачем ему понадобилось устраивать черт знает что из нашего летосчисления, — проговорил первый мужчина, мрачно рисуя при помощи разлитого вина какой-то запутанный узор.

— Пока что я вижу только, что ты устроил черт знает что на столе, — указывая на залитую вином столешницу, заметил второй мужчина.

— Его никто не просил путать нам время! — уже со злостью настаивал первый.

— Кого не просили? — Похоже, второй запутался. — Кого — его?

— Игипса, вот кого!

— Что ты имеешь в виду?

— Но он же сделал это, разве не так? Тогда еще, в тридцать восьмом — который по всем правилам должен был быть только две тыщи пятьсот двадцать четвертым! — Холдер нахмурился, его густые широкие черные брови сошлись к переносице крупного, похожего на клубень, носа. — Ни с того ни с сего заставил нас прибавить целых четырнадцать оборотов!

— Он регулировал время, — поправил его второй, удивленный резкостью собеседника.

До этого холдер казался ему весьма приятной компанией: он много знал о музыке, ему были известны слова всех песен, даже самых новых, которые сейчас исполняли арфисты. Однако после второго меха вина его настроение внезапно испортилось. Возможно, вино повлияло и на его мозги: мыслимое ли дело — переживать из-за того, как люди считают Обороты!

— Он сделал меня старше, чем я есть на самом деле.

— Точно! Вот только умнее, к сожалению, сделать не смог, — невежливо фыркнув, ответил второй. — Между прочим, сам мастер-арфист сказал, что это правильно, потому что существовали рас… хм… — Он умолк, сделав вид, что подавляет желание рыгнуть; заминка помогла ему вспомнить, что он хотел сказать. — Время считали неправильно, потому что однажды Нити падали только сорок Оборотов, а не пятьдесят, как обычно, но об этом забыли, именно это вызвало рас…

— Расхождения, — несколько высокомерно закончил за него третий мужчина.

Второй прищелкнул пальцами и лучезарно улыбнулся тому, кто подсказал ему нужное слово.

— Проблема не в том, что он сделал, — продолжал первый. — Проблема в том, что он продолжает делать. С нами всеми, — широким жестом он обвел всех присутствующих на Встрече — всех этих смеющихся и танцующих людей, не подозревавших, что над ними нависла опасность.

— Продолжает делать?.. — Стоявшая неподалеку женщина присела за длинный стол Встречи напротив первого и второго.

— Он навязывает нам всякие штуки, а нас никто не спрашивает, хотим мы этих «улучшений» или нет, — медленно проговорил первый, разглядывая ее в неярком свете, озарявшем дальний конец стола, где они и разместились.