Мэтью Стовер - Новый Орден Джедаев: Изменник

Но не все, что он знал, было потеряно; не все - пока Джейсен жив. Он джедай. Он открылся, чтобы почувствовать...

- О, Сила, - прощебетала Вержер непринужденно. - Сила - это жизнь, при чем здесь ты?

Страдание и утомление вымыли из его сознания способность удивляться; его не заботило, как Вержер узнала о том, что он делает. Джейсен открылся Силе, позволил ее чистому водопаду пролиться сквозь него, растворяя его боль и тревогу... и наткнулся на некое присутствие в Силе, столь же мощное, как и его собственное. Вержер вся так и искрилась.

Джейсен пробормотал:

- Ты джедай...

Вержер засмеялась.

- Здесь нет джедаев, - сказала она и едва уловимо моргнула. У Джейсена в голове завернулся в воронку поток межзвездного газа, и в глазах его вспыхнула протозвезда. Она росла, набирала энергию и усиливала излучение, пока свечение внутри его черепа не затмило угольный угар помещения, в котором он находился. Сквозь сверкание белого свечения он услышал голос Вержер, бесстрастный и ясный, как свет далекого квазара.

- Я - твой проводник по стране мертвых.

Кроме этого он не услышал и не увидел больше ничего. В мозгу у Джейсена беззвучно взорвалась новая звезда, и вселенная исчезла. Секунды или столетия проносились мимо его забытья. Потом сознание вернулось к нему, и он открыл глаза, чтобы обнаружить, что по-прежнему висит в "объятиях боли", а Вержер по-прежнему стоит под ним. На ее лице было все тот же нечеловеческий отпечаток насмешливости.

Ничего не изменилось. Все изменилось. Вселенная стала пуста... Теперь.

- Что?.. - прохрипел Джейсен. Его горло горело, словно он целыми ночами вопил во сне. - Что ты сделала со мной?

- Ты не имеешь никакого доступа к Силе, так же как она к тебе. Вернуть все, как было? Как бы не так! Это, должно быть, присуще только человеку... Вы, млекопитающие, так импульсивны, так опрометчивы в своих поступках: прямо младенцы, пробующие на зуб бластер. Нет, нет, нет, малыш Соло. Сила детям не игрушка. Это великая мощь, куда более опасная, чем нелепые световые мечи, которыми вы так любите размахивать направо и налево. Так что я отняла ее у тебя.

Пустота вселенной выла в его голове. Ничего не осталось в ней, кроме бескрайнего межзвездного вакуума. Его тренировки, его талант, способности ничего не значили для безгранично равнодушного космоса; Сила стала всего лишь призраком из сна, от которого он только что очнулся. Джейна... Он отчаянно потянулся за контактом, который всегда присутствовал здесь, пытаясь отыскать сестру, своего близнеца; но его ужас и растерянность пролились в зияющую пустоту, которая заняла место их с Джейной связи.

Только тишина. Только пустота. Только сожаление.

Ох, Джейна, Джейна, прости меня... После разрушения их связи в Силе даже Джейна будет думать, что Джейсен мертв. Будет знать, что он мертв.

- Ты... ни за что... это невозможно...

Он едва узнал этот тонкий, потерянный во тьме шепот - его собственный голос.

- Но мне удалось. В самом деле, все эти упражнения с Силой - тебе будет лучше без них. Если ты будешь хорошо себя вести, я верну тебе Силу, когда ты повзрослеешь.

- Но... - Как только может вселенная оказаться такой хрупкой? Как может все, что ему присуще, так легко разрушиться? - Но я джедай...

- Ты был джедаем, - поправила Вержер. - Внимательно ли ты слушал? Что из того, что значит быть мертвым, тебе непонятно?

- Я не... - Джейсен закрыл глаза. На его ресницах копились слезы, и когда он открыл глаза, влага закапала прямо Вержер под ноги. Один из стебельков опустился пониже, чтобы рассмотреть его слезы.

- Я ничего не понимаю... Все потеряло смысл...

Вержер выпрямила свои птичьи ноги и приподнялась на цыпочки, ее широкий усатый рот оказался не более чем в десяти сантиметрах от уха Джейсена.

- Джейсен Соло. Слушай внимательно. - Ее голос был добрым и мягким, а в дыхании чувствовался запах специй, выросших в чужеродной почве. - Все, что я говорю тебе - это ложь. В каждом заданном тебе вопросе - ловушка. Ты не найдешь правды во мне.

Она приблизилась настолько, что ее усики защекотали ухо Джейсена, и прошептала:

- Из всего, чему ты не веришь, это - единственное, чему верить можно.

Джейсен уставился в ее глаза, их чернота была затягивающей, как межзвездное пространство. Он прошептал:

- Кто ты?

- Я Вержер, - просто ответила она. - А кто ты?

Она замерла в терпеливом ожидании, чтобы удостовериться, что у него нет ответа на этот вопрос; потом она отвернулась. Зев прохода раздвинулся - с влажным звуком, словно губы раскрылись для поцелуя - и Вержер покинула его, даже не оглянувшись на прощание. Стены и потолок заскрипели, как стариковские суставы, и "объятия боли" ужесточили хватку.

Джейсена Соло снова охватила агония. Только теперь с ним не было Силы - ни прохладного дыхания живого и разумного, ни присутствия Джейны, ни самой жизни. Там, где Джейсен, осталось только белое свечение.

Небольшой корабль из йорик-коралла вынырнул из небытия в разреженное межзвездное пространство, плотность материи которого измерялась парой атомов на кубический метр. Корабль выписал сложную дугу, изменив тем самым и вектор, и скорость движения, а затем унесся, оставив позади себя прямой, как лазерный луч, ионный след. Точка, из которой он ушел в гиперпрыжок, выбросила поток радиации.

Через неопределенное время, на неизвестном расстоянии, в регионе, неотличимом от первого, безопасном благодаря воздействию параллакса нескольких звездных скоплений, тот же самый корабль выполнил точно такой же маневр.

В этом длительном полете корабль мог врываться в реальное пространство несчетное количество раз, только чтобы еще раз исчезнуть в небытии.

Джейсен Соло висит в белом свечении, думает. Он начинает постигать уроки боли.

Свечение выплевывает его время от времени, словно "объятия боли" каким-то образом понимают его; словно они могут чувствовать пределы его выносливости. Когда лишняя минута в белом свечении начинает угрожать убить его, "объятия боли" раскрываются, и он соскальзывает в реальность этого помещения, этого корабля. Когда жар становится невыносимым, и его истощенные нервы и мозг перестают чувствовать ожоги, "объятия боли" укладывают его на пол, и он даже может поспать, пока остальные устройства - или существа, поскольку он не уверен, в чем же разница, и есть ли она вообще - умывают его и обрабатывают его раны, оставшиеся от царапающего, рвущего, пронзающего захвата "объятий боли". Еще больше устройств-существ ползают по нему, словно прядущие тараканы, вкалывая ему питательные растворы и воду, чтобы поддерживать в нем жизнь.

Даже без помощи Силы его джедайские способности позволяют ему пережить мучения; его разум вновь и вновь проходит сквозь медитативный цикл, который возводит стену самоконтроля между его сознанием и белым свечением. Несмотря на то, что его тело страдает, Джейсен может удерживать свое сознание за пределами боли. Но стена самоконтроля не вечна, а "объятия боли" терпеливы.