Фрэнк Герберт - Путь к Дюне

Фрегат Атрейдеса находился в чреве корабля Гильдии, прикрепленный к специальным кронштейнам грузового трюма. Вокруг можно было видеть и другие такие же фрегаты — на некоторых виднелись аристократические гербы, для узнавания которых Паулю надо было, пожалуй, прийти в состояние транса — такими далекими и мелкими они казались с огромного расстояния. Помимо этого, между фрегатами теснились грузовые лихтеры, сигнальные спутники, мусорные контейнеры, яхты и грузовые планеры… и множество других судов, назначение которых было Паулю неизвестно.

На большом экране он наблюдал, как его фрегат грузят в чудовищную шаровидную утробу корабля Гильдии. Первый взгляд на это гигантское вместилище поразило Пауля осознанием того факта, что передвижение людей и грузов Атрейдеса могло быть лишь малой частью задачи, поставленной перед кораблем Гильдии.

Каладан для него был лишь мелким полустанком на великом пути!

Корабль Гильдии подключился к коммуникационным системам фрегата, и экран над плавающим креслом Пауля погас. На нем лишь периодически вспыхивали странные пятна, пока голос служащего Гильдии передавал инструкции:

— Группа Атрейдеса, не пытайтесь выходить из своих судов… Сообщение с кораблями вашей группы осуществляется через системы нашего корабля согласно секретным правилам Гильдии… В случае каких-либо предусмотренных соглашением происшествий на борту вашего корабля активируйте «красный контур», которым мы вас обеспечили… В пути вы, возможно, будете испытывать странные ощущения на коже и в теле. Мы просим не волноваться по этому поводу тех, кто впервые совершает путешествие на корабле Гильдии. Эти ощущения естественны и безопасны — они возникают в момент начала движения… Думаем, что группа Атрейдеса не разочаруется в том, что прибегла к услугам нашего космического корабля. На месте назначения вы будете ориентировочно через полтора субъективных дня…

Пауль печально подумал о надеждах отца выспаться и отдохнуть за время путешествия.

Голос, раздававшийся в динамиках, заинтересовал Пауля. Он уловил контролируемые модуляции — одновременно успокоительные и убеждающие. Это была запись, но мастерски исполненная. Тем не менее, за голосом не было ни лица, ни тела члена Космической Гильдии. За исключением странных вспышек на экране ничего не было видно все время, пока в динамиках звучал инструктирующий голос. Пауль слышал много рассказов о космической адаптации, о том, что у членов Гильдии отрастают неестественно длинные конечности с цепкими пальцами на ногах, что у них на теле выпадают все волосы, что у них отрастают дополнительные конечности, что они…

Мысленно Пауль рассмеялся. Может быть, когда-нибудь я узнаю точные факты по этому поводу, подумал он.

В каюту через дверь, расположенную под экраном, вошел один из людей Гурни по имени Томо. Это был приземистый, коренастый мужчина с бочкообразной грудью, мощными руками и круглым бесстрастным лицом. Он поклонился Паулю.

— С изъявлениями почтения от господина Халлека, милорд. Он просил передать вам, что вы можете перейти в каюту управления, как только минует опасность и мы окажемся в пути. Это распоряжение герцога, милорд.

— Благодарю тебя, Томо, — сказал Пауль. — Передай мои извинения и сожаления господину Халлеку. Моя мать просила меня дождаться здесь ее возвращения.

Мужчина поклонился.

— Слушаюсь, милорд.

Он вышел и плотно закрыл за собой дверь.

Пауль взглянул на мигание сигнальных устройств в углу каюты, где располагались камеры слежения, передававшие изображение каюты в рубку управления. Мальчик улыбнулся. Гурни послал человека, чтобы по-человечески подбодрить Пауля. Он расслабился и поудобнее устроился в кресле, повинуясь силе искусственного тяготения.

Еще полтора дня, и мы на Арракисе, подумал он.

Он откинулся на спинку, и кресло тотчас приняло форму его тела. Надо было повторить урок, глубокий урок, преподанный матерью, — повторить со всеми особыми ментатскими обертонами. Решение продолжить тренировку не было трудным. Складывалось такое впечатление, что какая-то сила внутри него сама без участия Пауля принимает решения. Он погрузился в требуемое для повторения состояние, чувствуя, как преподанный материал связывается с данными мозга.

Процесс запускался тремя глубокими вдохами. Сознание впало в парящее состояние… произошла фокусировка сознания… расширилась аорта… отключены механизмы рассеяния сознания… возможность фокусировать сознание по собственному усмотрению… обогащенная кровь устремилась в перегруженные участки головного мозга… пищу, безопасность или свободу не добывают инстинктом, но есть человекоподобные, стремящиеся стать животными… Харконнен зверь… Животное сознание не выходит за рамки данного момента и не понимает суть идеи о том, что его жертвы могут вымереть… животное уничтожает, но ничего не производит… Удовольствия животного не поднимаются выше уровня ощущений и никогда не становятся актами восприятия… истинному человеку необходима рамка отсчета, фоновая решетка, с помощью которой он воспринимает вселенную… цельность тела поддерживается током крови и нервными импульсами, направленными на глубоко осознанное удовлетворение клеточных потребностей… человеку необходим универсальный опыт, имеющий логический смысл, но логика соблазняет бодрствующее сознание… все вещи, клетки, существа непостоянны и текучи… и всякий стремится сохранить внутреннее постоянство функций…

Прочитанная лекция поворачивалась в сознании Пауля разными гранями, и, наконец в ее сердцевине выкристаллизовалась основополагающая, единственная, главная концепция — главное и единственное понимание.

Человеческое существо может оценивать внешние обстоятельства и ограниченность собственных сил с помощью ментального программирования, не рискуя плотью до тех пор, пока не будет выработан оптимальный способ действий. Человеческое существо может проделать это, сжав ускользающее время до такой степени, что весь процесс будет казаться мгновенным.

— Мы приступили к исследованию вопроса об этом состоянии глаз, — сказал Гават. — Это состояние нельзя назвать вовсе незнакомым для Арракиса. Вы же помните изображения того типа, служащего Харконнену, — Питера Фриза.

— Ментата, — уточнил Лето.

— Можно присвоить ему и другой титул, — возразил Гават, пожав плечами. — Противоречие с другими мнениями заключается в том, что это состояние вызывается особой радиацией арракинскогосолнца. Главный аргумент в пользу такой точки зрения заключается в том, что излучение солнца Тресси вызывает желтое окрашивание глаз у пятого поколения живущих там людей.