Джеймс Барклай - Крик Новорождённых

— И они в чем-то правы, — коротко бросила Горсал, поднимая глаза на Джереда. И встретила твердый, непреклонный взгляд. — Вы почувствовали настроение людей. Что нам думать? Что делать? Ваши ястребы увидят, что налоги, которыми нас обложили, не оставили нам средств, чтобы содержать наемников. Мы полагались на добровольцев и ржавое оружие. Результаты — вот они, перед вами.

Джеред немного помолчал.

— Полагаю, вы признаете, что никогда прежде не знали такого благополучия. Что Конкорд дал вам экономическую стабильность и больше возможности для развития, если вы этого пожелаете. И я полагаю, что вам следует верить — Конкорд принесет вам мир и безопасность.

— Когда? Сейчас я не вижу никакого благополучия! И какой прок от него тем, кто сгорел дотла? — Лина Горсал указала на превращенную в руины улицу. — Сколько раз нам придется бежать из наших домов, не имея возможности защититься?

Джеред остановился и повернулся к ней.

— Я вырос в приграничной провинции. Я жил в деревне, которая страдала от набегов. И, как и вас, никто не спрашивал меня или моих родных, хотим ли мы стать членами Конкорда. Мы потерпели поражение в войне так же, как это произошло с вами и всеми провинциями Атрески. Как и мне, вам придется жить в реальном мире и знать, что ваше будущее при Конкорде обеспечено так, как никогда не было бы при вашей беспорядочной торговле и договорах с Цардом. Конкорд даст вам все. А пока я сожалею о ваших нынешних потерях и о тех, которые еще могут выпасть на вашу долю. Устройство приграничных фортов — не единственный способ обеспечить безопасность. Оценивайте, действительно ли ваш правитель обеспечивает вам всю защиту, какая только возможна. Это его обязанность.

Юран поперхнулся — или, по крайней мере, так это прозвучало. Джеред твердо посмотрел на него.

— Вы что-то хотели сказать, маршал?

— Казначей Джеред, я нахожу подтекст ваших слов оскорбительным. — Лицо Юрана казалось багровым в солнечном свете, уже блекнущем с наступлением вечера. — Мои люди знают, что я делаю все, что могу. Я оплакиваю каждого, кто погибает ради Конкорда, в то время как тех, кто мог бы их защитить, забирают для участия в кампании в Царде. Ваша попытка посеять подозрения — это низость.

Джеред мрачно улыбнулся.

— Я просто хочу добиться, чтобы каждый получал то, что ему положено. Казначейство — легкая мишень для нападок. Я просто спросил, все ли стороны дела приняты во внимание.

Они пошли дальше. Опытным взглядом Джеред оценивал ущерб и стоимость восстановления, мысленно подсчитывая и запоминая. Возможно, этот визит все-таки окажется не совсем бесполезным. Город пострадал сильно, очень сильно для поселения, расположенного так далеко от границы. Пережить такое за столь короткий срок!

Юран вышагивал позади казначея, и от него исходили волны возмущения. Претор Горсал шла по левую руку, в некотором отдалении. Она сжимала губы, явно чтобы не сказать что-то лишнее.

В нескольких ярдах впереди из разбитой двери на улицу выбрел мужчина. Он был небрит и отвратительно грязен. Его волосы слиплись, а на лице отражалось такое отчаяние, что сердце Джереда дрогнуло. Несчастный заметил их, обвел взглядом. Его глаза остановились на Джереде, и лицо изменилось и потемнело. Он схватил обломок разбитого кувшина и бросился на сборщика.

Лина Горсал окаменела, на ее губах замер крик. Джеред качнулся навстречу замахнувшейся руке и остановил удар резко поднятым левым локтем. Осколок отлетел в сторону и разбился о стену дома. Джеред схватил мужчину за руки выше локтя и удержал на расстоянии. В лицо казначею вместе со скорбными причитаниями брызгами летела слюна.

— Она пропала из-за тебя, ублюдок! Их обоих увели. Мы просто хотели жить мирно, а из-за тебя у меня отняли все. Все, что я любил, пропало! — Мужчина обмяк, и жилы на его шее расслабились. — Обратно! Я просто хочу их вернуть. Где они? Они увели мою жену и сына. Ты должен мне помочь! Должен!

Джеред обхватил его рукой за шею и привлек к себе. Теперь несчастный неудержимо рыдал, его тело отяжелело от горя. Ощущая каждое содрогание, Джеред крепче обнял его.

— Цард падет, — пообещал он, его дыхание ерошило волосы мужчины. — Конкорд призовет его к ответу, и все, что было отнято, вернут. Бог защитит твоих любимых. Верь моим словам. Верь Адвокату. Верь Конкорду. Как твое имя?

— Джессон, — глухо сказал мужчина, уткнувшись Джереду в грудь, — Хан Джессон.

— Крепись, Хан Джессон. Я Пол Джеред. Я казначей сборщиков и говорю от лица Конкорда. Мы вернем тебе жену и сына.

Он передал Джессона в руки претора Горсал. Лина взирала на казначея с удивлением, граничащим с недоверием.

— Этого человека не следует оставлять одного, — велел Джеред. — Послушайте меня. Единственный способ остановить набеги — это покорить Цард. На это уходят ваши налоги, для этого ведут набор рекрутов среди ваших жителей. Настанет мир, и Атреска расцветет, а ее народ будет принят в сердце Конкорда. Мы все ведем это сражение. И мы победим. А теперь пойдем в Дом Масок. Я должен помолиться за продление циклов тех, кто погиб.

844-й Божественный цикл, 40-й день от рождения соластро, 11-й год истинного Восхождения

— Успокойтесь же, ну! — воскликнула Шела Хаси, хлопая в ладоши.

Трое ребят снова покатились со смеху, и даже губы Гориана чуть раздвинулись в улыбке. Такой редкой и такой необходимой. Ему всего десять, и он лишком серьезен! Казалось, что мальчик привыкает — хотя и чересчур рано — к тому, кто он. Разум отца Восхождения раздирала тревога, хотя он и не позволял, чтобы дети это заметили. Скоро. Это должно случиться скоро! Сегодня. Боже Всеведущий!

Все четверо вместе с Шелой и Кессианом взобрались наверх по длинному склону, ведущему к плато над гаванью. Здесь цвели сады. Стоял отличный, лучший в этом году день. В синем, без единого облачка небе сияло солнце, ветер с залива смягчал жару.

Со своего великолепного наблюдательного пункта они глядели, как солнечные блики танцуют на воде залива между рыбацкими баркасами и отражаются от ярко окрашенных бортов торговых кораблей, вставших на якорь недалеко от берега. На склонах позади Вестфаллена лениво паслись или грелись на солнце овцы и коровы. На террасах волнами качались колосья, ленивые и почти созревшие. Урожай будет прекрасным, как и предсказывала Эстер в холода первых дней от рождения генастро.

Кессиан привалился спиной к апельсиновому дереву, под которым сидел, наслаждаясь тенью. Листья шуршали по созревающим плодам. Они все ненадолго спрятались от солнца: даже загорелое тело может получить ожог в такой день, как сегодня. Ардол Кессиан посмотрел на юных Восходящих, которых, мягко уговаривая, успокаивала Шела. Все четверо в легких светлых туниках с красными полосами Восхождения, на ногах — открытые сандалии, головы покрыты соломенными шляпами с широкими полями.