Брайан Херберт - Охотники Дюны

Во время интенсивных занятий с верховным проктором Гарими, Кинес видел сохранившиеся изображения с видами Арракиса, с видами Дюны. Движимый неуемным любопытством, юный Кинес начал пристально изучать исторические хроники. Таинственная пустынная планета, казалось, звала его, словно была неотъемлемой частью его генетической памяти. Мальчик отличался ненасытной жаждой знаний. Он хотел знать о своей прежней жизни больше, чем мог почерпнуть из сухих архивных записей. Он хотел снова прожить свою жизнь. Сестры Бене Гессерит воспитывали детей гхола в предвкушении этого события — возвращения в прежнюю, исходную жизнь с восстановлением непрерывной памяти.

Его отец, Пардот Кинес, первый официальный имперский планетолог, посланный на Арракис, сформулировал свою мечту — превратить гигантскую пустыню в не менее гигантский сад. Пардот заложил основание нового рая, нового Эдема, сумел побудить фрименов насаждать деревья и устраивать большие, герметически запечатанные пещеры, где такие деревья могли расти. Отец Кинеса погиб при обрушении подземной пещеры.

Экология — опасный предмет.

Благодаря работе, проведенной Муад'Дибом и его сыном Лето II, Дюна со временем стала планетой пышной зеленой растительности. Но печальным следствием повышения влажности стала гибель песчаных червей. Пряность стала предметом воспоминаний. Потом, по прошествии тридцати пяти столетий правления Тирана, черви вернулись, возникнув из тела бога-императора, они остановили этот процесс и снова превратили Арракис в пустыню.

Какой урок! Не важно, сколько враждующих вождей, армий и правителей промелькнуло на Арракисе, планета восстановилась, получив время. Дюна оказалась сильнее всех этих людей.

— Один только вид пустыни успокаивает меня, — сказал Стилгар. — Я, конечно, не помню этого, но песок — это моя родная стихия, я — из этого мира.

Кинес и сам чувствовал умиротворение, глядя на эту уменьшенную бледную копию давно погибшей планеты. Дюна была и его родным миром. Благодаря передовым учебным методикам Бене Гессерит, он уже смог изучить множество основополагающих вещей об экологических процессах и о науке планетологии. Многие классические трактаты были написаны его родным отцом, они хранились в имперских архивах и библиотеках ордена Бене Гессерит.

Стилгар провел рукой по стеклу наблюдательного окна, но налет пыли лежал на плазе со стороны отсека.

— Мне бы очень хотелось пойти туда вместе с Шианой. Когда-то и я умел ездить на червях.

— Это были другие черви. Я сравнивал записи. Эти происходят от песчаных форелей, в которых после смерти превратилось тело Лето II. Они менее территориальны, но более опасны.

— Они все равно черви. — Стилгар пожал плечами.

Внизу Шиана прекратила свой танец на песке и отдыхала, опершись на тело одного из червей. Она подняла глаза, как будто знала, что из окна галереи за ней наблюдают два мальчика-гхола. Она продолжала смотреть на них, и червь тоже поднял голову, словно почувствовав их присутствие.

— С червями что-то происходит, — сказал Кинес. — Я никогда не видел, чтобы они это делали.

Шиана легко отпрянула в сторону, а семь червей сложились друг на друга и их общей длины стало достаточно, чтобы дотянуться головой до наблюдательной галереи.

Стилгар отпрянул — больше из благоговения перед червями, нежели из страха.

Теперь Шиана начала взбираться по спинам стоявших друг на друге червей, пока не оказалась на голове самого верхнего из них. Два гхола в изумлении наблюдали за этим действом, а Шиана еще несколько минут танцевала на голове чудовища, но теперь она была не только танцовщицей, но и наездницей. Когда она остановилась, черви отделились друг от друга, разрушив живую башню, и опустились на землю. Шиана по спине одного из них соскользнула на песок.

Несколько минут дети-гхола не могли от волнения вымолвить ни слова. Они смотрели друг на друга, улыбаясь от счастья.

Внизу усталая Шиана, едва переставляя ноги, шла к лифту. Кинес решил воспользоваться представившейся возможностью и, придумывая на ходу предлог, бросился вниз, чтобы поговорить с Шианой о пустыне, как и подобает настоящему планетологу. Он хотел вдохнуть кремнистый запах червей и пустыни. Это будет очень интересно и, возможно, поучительно. И он, и Стилгар, кроме всего прочего, хотели знать, как она умудряется управлять этими чудовищами, хотя у каждого из мальчиков были свои причины для такого любопытства.

Кинес проводил взглядом уходящую Шиану.

— Даже когда мы снова обретем нашу память, она все равно останется для нас загадкой.

У Стилгара раздувались ноздри.

— Шаи-Хулуд не сожрал ее. Для меня достаточно и этого.

Я умру четыре раза. Это будут четыре смерти. Смерть плоти, смерть души, смерть мифа и смерть разума. Каждая из этих смертей посеет семена возрождения.

Жизнь Дории превратилась в нескончаемую пытку — голос Беллонды преследовал ее беспрерывно.

Ты и сама становишься жирной, сказал как-то голос язвительной Преподобной Матери.

— Это твоя вина! — огрызнулась Дория. В самом деле за последнее время она порядком прибавила в весе, несмотря на изнурительные тренировки и силовые упражнения. Каждый день она пыталась отрегулировать обмен, но безуспешно. Ее прежде гладкое, мускулистее тело раздалось, стало дряблым и неповоротливым.

— Ты лежишь во мне, как тяжелый камень.

В ответ Беллонда разразилась издевательским смехом.

Тихо ворча, бывшая Досточтимая Матрона, энергично ступая ногами по рыхлому песку, принялась взбираться по склону маленькой дюны. Еще пятнадцать сестер, увязая в песке, шли за ней в таких же черных костюмах. Они громко переговаривались между собой, вслух читая инструкции на инструментах и картах, которые несли с собой. Кажется, группе нравилась эта тяжелая утомительная работа.

Эти новые рекруты ведомства Дории регулярно контролировали и собирали спектральные и температурные данные о песках, составляли карты тонких меланжевых жил отмечали места небольших взрывов пряности. Эти данные затем переправлялись на станции слежения за пустыней, объединялись, сравнивались с предыдущими наблюдениями для того, чтобы определять места самых выгодных с коммерческой точки зрения месторождений пряности.

По мере того как содержание влаги в недрах и атмосфере планеты стремительно уменьшалось, черви стали крупнее и начали производить больше пряности, продукта, как выражалась Командующая Мать Мурбелла. Она старалась выжать все возможное из этого преимущества Новой Общины Сестер, чтобы оплачивать огромные военные заказы, размещенные на Ришезе, и платить взятки Гильдии — чтобы облегчить проведение военных приготовлений. Мурбелла тратила пряность и камни су сразу, как только они поступали, и требовала еще, еще и еще.