Андрей Гальперин - Отражение птицы в лезвии

— Правда? Я знаю несколько определений этому слову… Какое устроит вас? — Слепой успокоился, и положил руку на край чаши.

— Меня? Меня устроит любое… И любое из них будет ложно. И вы должны это прекрасно понимать, уж если и есть в Лаоре человек, более искушенной во лжи, чем вы, то это лишь Великий Герцог Фердинанд…

— Однако слухи бывают правдивы. И согласно слухам, барон Джемиус непревзойденный демагог… Зачем же все-таки вы пришли сюда, барон?

— Повторюсь, меня попросил об этом покойный Россенброк… Однажды, старый канцлер, упокойся его душа у ног Иллара, задумался — кто охотиться за древними костями? Кто посягает на жизни правителей Лаоры? Кто стоит за крестьянскими войнами и банковскими аферами? И после многолетних напряженных размышлений, он пришел к выводу, что за всем этим стоит один человек. Кто он, этот человек? Канцлер считал, что это Степ Кузнец Сорлей, богач и известный вольнодумец. Россенброк полагал, что Кузнец сделал так, что бы люди поверили в его смерть, а на самом деле он жив, и прячется в подземельях Норка. Но ведь Степ Сорлей мертв, не так ли, господин Торки?

Слепой вздрогнул. Молодой человек прохаживался перед ним, поигрывая тростью. Чуткое ухо старика улавливало каждое его движение.

— Да-да, господин Сайвер Торки… Я знаю о вас все. Я собрал по нитке, по крупинке, со всего мира все, что вы так скрывали. Все началось в Эркулане, много-много лет назад. Вы сын безвестной торговки рыбой и плотника, ваша мать умерла, когда вам не было и года, а отца зарезали в пьяной драке, когда вам исполнилось едва четыре. Вас подобрала Эклеста Сорлей, женщина необычайной доброты, само воплощение милосердия. Вы росли с ее сыновьями, Степом и Ардо, и с десяти лет пошли в ученики к знахарю Айве Горру. Но когда вам исполнилось четырнадцать, барон Джупра, хозяин Джассы, ослепил вас и бросил умирать в лесу…

Старик сидел, низко опустив голову, плечи его подрагивали.

— Вас подобрал Ардо Сорлей, еще не Могильщик, а просто забавный мальчишка, сорвиголова, грезивший рыцарскими подвигами. Он принес ваше бездыханное тело в дом, а знахарь Айве выходил вас. Через год вы встали на ноги, накопив за этот год столько ненависти, что вам хватило на всю жизнь. А тогда, тогда вы просто горели жаждой мести, и когда Эклесту Сорлей, в припадке гнева зарубил один из родственников барона, вы подняли бунт. Ведь это вы, шестнадцатилетний слепой мальчишка, спланировали нападение на замок и убийство семьи барона. Это вы предложили главарям лесных банд город на разграбление. Это вы организовали сопротивление горожан прибывшим войскам герцога. Все это сделали вы… Граф Россенброк, незадолго до смерти, рассказал мне историю. Помните мальчишку, обнимающего смертельно раненого знахаря Айве Горру? Помните… Я знаю, что у вас просто волшебная память. Этим мальчишкой и был будущий Великий Канцлер Империи. Вот так пересекаются спирали Бытия, господин Торк. Но сейчас, сейчас вы обречены. Вы не добились желанной власти и пожертвовали лучшими своими людьми — Кузнецом, Могильщиком, и его сыном Птицей-Лезвием. Вы пожертвовали ими, потому что боялись их. А теперь, теперь вы остались один. Монахи вырезают ваших людей по всей Лаоре. День-другой, и они будут здесь…

— Я… Я видел…

— Что? Что вы видели, господин Торк?

— Я видел, видел как человек превращается в чудовище. Это был наследник барона… Это было ужасно — его кожа лопалась и свисала лохмотьями, из пальцев вырастали черные когти, его раны сочились темным гноем а из спины выползали отвратительные шипы… Это… Это чудовище растерзало человека на моих глазах!

— Ложь! — голос Джемиуса загремел под низкими сводами. — Все ложь! Солдаты барона насильно напоили вас отваром травы имра… И смеялись, видя как в припадке вы вырываете себе глаза! Это вы, вы сами ослепили себя, Торк! Не было никаких чудовищ, никаких превращений… Все это вымысел! Оборотни не существуют, как не существуют вампиры, приведения и честные епископы. Я знаю это!

— Вы наивны, в вашем знании, молодой человек… — Слепой зачерпнул воды, смочил лицо и очень тихо заговорил:

— Я потратил на это всю свою жизнь. И жизни близких мне людей…— Я слишком стар и одинок, что бы продолжать борьбу… Мне скоро умирать…

— Ненависть и жажда власти — вот причины вашей борьбы…

— Ненависть… Да, и ненависть тоже… Но, основная причина в Проклятии. Об этом знает каждый ребенок. Вы повторяете это слово изо дня в день, вы просыпаетесь утром с ним на устах и ложитесь вечером спать, с ним же. Чудовища-оборотни существуют… Это не результат магии или другой выдуманной силы. Это естественный процесс в Лаоре. В книгах гномов есть очень много описаний подобных случаев. Гномы были с этим на « ты » … Люди слабей и вера их не простирается дальше, чем выпрашивание у Богов смерти своему богатому соседу. Послушайте меня. Я расскажу вам…

Давно, две с половиной тысячи лет назад, по исчислению Новой Империи вожди людей, они назвали себя «соллары», что в переводе означает «дети Богов», собрали свои армии у подножия монолита Колл-Мей-Нарат, для решающей битвы с армией огров. Они победили в этой битве и вытеснили прайды в бесплодную Верейю. Потом они собрались снова у подножия монолита, и дали страшную клятву, в том, что ни один из них не нападет на другого. Так они решили закрепить вечный мир среди людей и поклялись при этом своими предками. Среди них, лишь аведжийцы были исконно местными жителями Лаоры. Остальные пришли на эти земли с севера, спасаясь бегством, от наступающего льда. Среди собравшихся не было ни Тельма, ни Сваан… Не было народов Оммаи и Лен-Гуран… Всех тех, кто зависел от гномов, эльфов или гремлинов. Там же, у подножия Колл-Мей-Нарата, люди поделили между собой земли Лаоры. Кому досталось больше, кому меньше… Кто из Правителей первым напал на Атегатт, получивший самые плодородные и богатые земли, сейчас уже трудно сказать. Это мог быть и Гельвинг Теодор Страшный, правитель Аведжии, а быть может это был император Эрих или сам Гидеон Ужасный… Началась война, в результате которой, Атегатт лишь укрепил свои позиции. Остальные государства были разгромлены… — Слепой зачерпнул воды и сделал несколько глотков. — Жажда… Меня постоянно мучает жажда…

Проклятие проявило себя в первом же поколении завоевателей. Жены клятвопреступников стали рожать чудовищ. Своей клятвой Древние Правители что-то сдвинули в основах этого мира. И, нарушив, тот час пожали плоды. Проклятие поползло по миру. Мир изменился. Сейчас, в крови каждого, и меня, и вас, барон, есть частичка этого проклятия. Но основное бремя несут по-прежнему наши правители… Из древних табличек, найденных в Гинтейссе, я узнал, что проклятие можно остановить… Для этого надо, что бы сгинул последний из рода клятвопреступников.