Александр Зорич - Сомнамбула. Книга первая: Звезда по имени Солнце

Между Матвеем и Беловым выросла стена бронепластика.

Матвей знал эти штучки. Бронепластик пропускает свет, но полностью глушит все звуки. Что генералу, который определенно добивался конфиденциальности, и требовалось.

Ведь, насколько мог видеть Матвей, генерал начал активно общаться со своим голосовым интерфейсом Боевой Сети, а возможно, и с исинками-хранителями этой самой Сети.

«Дожили… — вздохнул Матвей. — Еще со дня атаки самоубийц на паром «Долинск» участившиеся нападения пиратов связывают с утечками информации о графике движения конвоев и особо важных кораблей… С утечками в том числе и из наших структур… Теперь уже никто никому не верит. Даже мне, даже генерал Белов».

Генерал поговорил со своими электронными секретарями минуты две, после чего плиты бронепластика втянулись обратно в пол и потолок кабинета.

— Крейсер «Бородин». Он направляется на усиление Венерианской Смешанной бригады. Крейсер только что сошел с опорной орбиты, но, если ты как следует поторопишься, успеешь к нему подстыковаться.

— Спасибо, господин генерал!

— Не за что. Все, беги давай. Я сам свяжусь с командиром «Бородина», попрошу, чтобы придержал своих термоядерных коней до твоего прибытия… И вот еще что, — в глазах генерала появилась какая-то малознакомая Матвею печаль. — Ищи свою Анну как следует. Ищи, пока не найдешь. Я вот, когда молодой был, свое счастье по имени Маришка упустил… Сначала думал, наверстаю еще, а не наверстал. Так всю жизнь бобылем и прокуковал…

Матвей кивнул. Его решимость искать и найти была несгибаемой.

Путешествие проходило по накатанной схеме.

Не прошло и трех суток, с того момента как Матвей покинул крепость «Слава», а его корвет, отделившись от борта скоростного «Бородина», уже появился в виду базы «Уют-5».

Это ажурное, красивое сооружение было нелегко описать при помощи привычных человеку аналогий — слишком много самых разных конструкций и пристроек лепилось друг к другу, собираясь в многокилометровый архитектурный хаос межпланетной станции.

Если все это вместе и было на что-то похоже, то, пожалуй, на европейский средневековый замок с живописным нагромождением башен, галерей, арок и аркбутанов. По мере приближения к базе каждое ее сооружение обнаруживало собственный оттенок, разгоралось тысячами разнокалиберных огоньков.

Все ближе и ближе станция. Все мучительней ожидание…

Как знать? Быть может, и по сей день где-то здесь, на борту базы, находится Анна? В конце концов, ее мог похитить какойнибудь маньяк-вымогатель…

Матвей рассматривал «Уют-5» с пристрастием обездоленного.

Его профессиональный глаз легко вычленял из технократического хаоса стыковочные пирсы, солнечные батареи, курящиеся ледяным дымком охладители, жилые небоскребы, прозрачные купола стадионов, ступенчатые массивы фешенебельных гостиниц…

— Да-а… Поиск иголки в стогу сена представляется плевой задачей в сравнении с поиском девушки в этом уютном космическом человейнике, — вслух сказал Матвей.

Корвет Матвея мягко причалил к одному из трех пирсов, выкрашенных предупредительной красно-белой зеброй.

Это была служебная зона. Здесь могли находиться только военные и специальные корабли — вроде буксиров-спасателей и тому подобных скромных трудяг космоса. Но, поскольку полоса мидель-орбит считалась исключительно спокойным местом Солнечной, корвет Матвея оказался у красно-белых пирсов единственным кораблем с эмблемой Космофлота.

Трудяг тоже было негусто: один буксир и пара скоростных спасателей.

Десять минут скучных формальностей на КПП — и Матвей уже разговаривал с комиссаром, то есть старшим офицером безопасности станции «Уют-5». Им оказался двухметровый великан из смешанной русско-китайской семьи. Звали его Пинг Понг Иванов.

Поскольку комиссар, некстати подхвативший грипп «желтая маска», находился на больничном, разговор происходил вовсе не в рабочем кабинете комиссара, а у него дома — в просторной служебной квартире, расположенной в центральной жилой надстройке-небоскребе. Рот и нос комиссара были залеплены прозрачной пленкой биобарьера.

Из больших овальных окон-иллюминаторов открывался великолепный вид на Солнце.

Матвей машинально поискал глазами Землю. И, не найдя, вспомнил, что она находится в противостоянии, а значит, полностью теряется в свете солнечной короны.

— Хотите увидеть Землю? — спросил Пинг Понг.

— Как вы догадались? — изумился Матвей.

— Такова магия нашего места. Здесь всякий, кто глядит в иллюминатор, ищет Землю. Кроме уроженцев Марса, которые, само собой, хотят увидеть Марс…

Пока Матвей подыскивал подходящий ответ, Пинг Понг добавил:

— Что ж, вот вам ваша Земля.

При этих словах — а именно на эту кодовую фразу был настроен голосовой интерфейс комнаты — картинка, которую видел перед собой Матвей в окне-иллюминаторе, претерпела решительные изменения. Место прежнего одинокого Солнца заняла самодовольная красавица Земля.

Создалась полная иллюзия, что станция «Уют-5» болтается не на далекой уединенной орбите, а в нескольких сотнях километров от Земли.

Довольный произведенным эффектом, Пинг Понг улыбнулся (прозрачная пленка улыбнулась вместе с ним) и сказал:

— Итак, господин Гумилев, вы интересуетесь подробностями пребывания на нашей базе Анны Петровской, прибывшей на курьерском планетолете «Капитан Юрий Речников» четырнадцать дней назад?

— Да, я… Точнее, «Беллона» в моем лице… интересуемся… Анной Петровской. И, шире, всем экипажем корабля «Капитан Юрий Речников».

— И что же именно вас интересует?

— Вообще-то все. Буквально все. Все видеозаписи, на которых запечатлена Анна. Все до последнего кадра. Собственно, я радировал об этом. Вы же получали мое послание, не так ли?

— О да, — согласился комиссар. — Беда в том, что у нас в городе пять тысяч девятьсот восемьдесят четыре камеры наблюдения. Не считая нескольких сотен других следящих устройств неоптического диапазона. И все ведут запись круглосуточно. Сами понимаете, это грандиозный объем информации…

— Для пары-тройки исинков — не такой и грандиозный, — с нажимом сказал Матвей. — Уверен, за несколько часов они в состоянии прогнать через себя весь этот видеопоток. И обнаружить все вхождения Анны.

— Вы были бы совершенно правы, если бы не одно «но»: я не сказал, что потоки от всех камер наблюдения сводятся в одно место. Нам, то есть службе безопасности, принадлежит лишь около четверти следящих устройств. Еще столько же является собственностью армии. Остальные распределены между пятью десятками разных корпоративных субъектов… Это и супермаркеты, и гостиницы, и рестораны, и кинотеатры. Далеко не все из них готовы пустить к себе в корпоративную сеть чужой исинк. Для этого требуется решение суда или санкция прокурора.