Карен Трэвисс - Республиканские Коммандо 2: Тройной Ноль

Клон-коммандер Гетт стоял сбоку, сложив руки за спиной. Они ждали на репульсорной платформе, перевозившей боеприпасы из артиллерийского погреба в ангар..

– Не лучший способ умереть. – сказал он.

Этейн повернулась и посмотрела на войска позади них.

– Как и здесь.

Они были готовы отправляться. "Бесстрашный" был в часе полета от Динло, и пилоты боевых кораблей уже спускались из зала брифинга, собираясь провести предполетную подготовку; помеченные желтым лежали на сгибе руки. Они все держали шлемы одинаково; явно результат тщательной тренировке. Генерал Этейн Тер-Мукан это отметила.

Она отступила от люка, давая им пройти и каждый, минуя ее, отдавал честь. Один взглянул на несколько необычное оружие, висевшее у нее на плече и усмехнулся. Крупная контузионная винтовка "ЛЖ-50" заставляла ее казаться маленькой.

– А эта штука светится синим, генерал?

– Только если вы у нее на прицеле, солдат, – ответила она и отправила ему ободряющую улыбку.

Она знала, что солдаты боятся – коммандо по имени Дарман научил ее, что лишь идиоты не боятся битвы. Страх – это союзник, стимул, инструмент. Теперь она знала как его использовать, хотя она и не принимала этого.

Сегодня ей требовалось втолковать это роте "Импрокко". Они это уже знали, но Этейн с ними работала впервые, и она знала, что небольшая откровенность с войсками может оказать большое влияние на них. И она хотела, чтобы они поняли – Этейн видит в них людей. Первая встреча с республиканскими коммандос на Квиилуре стала для нее болезненным откровением.

– Вам это по силам, генерал? – казалось что Гетт был способен угадать ее мысли; она подумала – не закладывали ли им в гены телепатию? Потом напомнила себе, что одинаковые люди быстро учатся обращать внимание на очень и очень мелкие детали поведения. – Можем выдать вам ДС-15, если хотите. Хорошая штука.

"ЛЖ-50" была крайне тяжелой. За последний год она накачала мышцы рук, но обращение с оружием по-прежнему требовало внимания.

– Один очень компетентный джентльмен научил меня работать с контузионной винтовкой, – ответила она. – Меня убедили поберечь световой меч для ближнего боя. Кроме того, у "ЛЖ" зона поражения в четыре метра на тридцатиметровой дистанции. Я доверяю эффективности, а не стилю.

Гетт улыбнулся. Он слышал о миссии на Квиилуре. Похоже, они все слышали. В закрытых сообществах слухи распространялись со скоростью света, и они бродили уже который месяц.

– Я понимаю, что с "Омегой" все в норме, и отряд сейчас на ОПеПе во Внешнем Кольце.

– Похоже, вы добыли информацию за меня, коммандер, – она не могла не спросить. – Что такое ОПеПе?

– Капитан Ордо настаивает на том, чтобы ваши сигналы шли первыми, – он понизил голос. – Операции по перехвату перевозок. Абордаж судов плохих парней.

– Спасибо. Никогда не встречала Ордо, но он, похоже, обо мне заботится.

– Он один из ЭРК "Ноль" Кэла Скираты.

– О, снова Кэл…

– Вы его раньше не встречали, да?

– Нет, но надеюсь, что встречу. Такое чувство, будто он уже давно идет позади меня, – она оглядела ангар и заметила, что еще одного взвода не хватает. Можно подождать. Надо, чтобы все услышали. – Завидую его способности вдохновлять людей.

Гетт ничего не сказал. Может, из тактичности, или просто было нечего добавить; Этейн опасалась, что все еще наделяет других собственными сомнениями. Теперь она носила ранг рыцаря. Она прошла испытания на Квиилуре с мастером Арлиганом Зеем, работая в глубокой тайне и мобилизуя колонистов против остатков неймодианских и трандошанских оккупантов. Это была тайная, мрачная и тихая работа; пусть даже сейчас на планете оказался республиканский гарнизон, она все еще чувствовала, что местное население – малочисленные гурланины и люди-фермеры – оказались на пути, ведущем к столкновению. Республика пообещала гурланинам убрать колонистов-людей с их мира.

До сих пор они обещание не выполнили.

Это было бы обычным случаем нарушенного обещания – в галактической истории хватает примеров – не будь гурланины хищниками-оборотнями, выполнявшими шпионскую работу для Республики. Такова была сделка: они платят своими уникальными шпионскими способностями, если фермеры перестанут прогонять дичь, от которой гурланины зависят. В понимании гурланинов это означало ликвидацию поселений людей на Квиилуре.

Этейн знала, что гурланины – опасные враги. Они были более чем способны перебить фермеров; они это уже доказали, расправившись с доносчиками на Квиилуре. Но первой пришла война, и дипломатии пришлось пока отступить.

– Все здесь и готовы, генерал, – сказал Гетт. Он коснулся пульта репульсорной платформы и она зависла примерно в метре над палубой, так что все собравшиеся сто сорок четыре клон-солдата могли без проблем видеть и слышать Этейн. Тишина нарушалась лишь случайным стуком брони, когда кто-то из солдат задевал другого, и еще тихим покашливанием. Они не болтали.

Гетт все равно уделил внимание муштре.

– Рота-а… смирно!

Лязганье доспехов и винтовок, резко прижатых к груди, слилось в один громкий звук. Этейн выждала пару секунд и сосредоточилась на том, чтобы наполнить голосом весь ангар. Офицерского обучения она не проходила. А инстинктивно это не получалось.

Она была им нужна – чтобы чувствовать единство; также как Дарману некогда по умолчанию казалось, что все джедаи – хорошие командиры. Этейн медленно втянула воздух и почувствовала, как ее голос возвращается на место через желудок и грудь.

– Вольно, – приказала она. – Снимите шлемы.

Щелчки и шипение снимаемых шлемов были слышны чуть вразнобой, в отличие от выполнения команды "смирно". Они этого не ожидали.

Этейн посмотрела на одинаковые лица, потянулась к Силе, чтобы получить преставление о них и их образе мышления – так же, как и с "Омегой". Пестрый гобелен… там был страх, и там было ясное чувство служения и сосредоточения. И никакого следа детской надежды, которая ее так запутала при первой встрече с Дарманом; когда она ощутила его куда раньше, чем увидела.

Клоны быстро росли и еще быстрее учились. Год на войне – настоящей войне, не просто крайне реалистичных тренировках – расширял кругозор и уничтожал идеализм.

– Здесь, на Динло, зажаты два наших батальона, – сказала Этейн. – Вы видели приказы по операции. Чтобы освободить им дорогу, нужно прорубиться сквозь дроидов и создать коридор к точке эвакуации. Воздушная поддержка будет, но основная надежда – на пехоту, – она сделала паузу. Клоны вежливо слушали. Их сосредоченность питалась не ее словами, а чем-то внутри них самих. – Я не собираюсь болтать о славе – тут все касается выживания. Это мое первое правило джедая, ясно? Выжить. И таким оно должно быть и у вас. Я не хочу никаких диких жертв. Я хочу выбраться отсюда с наибольшим числом выживших – и вас, и "сорок первых"; не потому, что вы понадобитесь нам в дальнейшем, но потому, что я не хочу вашей смерти.