Адриан Коул - Место средь павших

Сайсифер ничего не ответила, но было понятно, что все сказанное крепко запало ей в голову. Странная власть, которой обладала эта девушка, делала ее не похожей ни на кого, в том числе и на Корбилиана, но в то же время и Гайл, и Вольгрен находили ее неотразимой.

Пока между Брэнногом и его родной деревней пролегло более или менее значительное расстояние, наступил вечер. Карабкаясь вверх по практически неприступному каменному склону, рыбак успел не однажды усомниться в правильности принятого решения. Следовало найти какое-нибудь укрытие на ночь, иначе он мог попросту свалиться со скалы. Ему страшно не хотелось останавливаться, и лишь мысль о том, что Избавителям тоже придется сделать привал, помогала ему смириться с этой необходимостью. Он обнаружил, что не только жалеет о принятом решении — позади и впрямь осталось немало хорошего, — но еще и испытывает нечто вроде того юношеского безумия, которое гнало его прочь от родного порога много лет тому назад.

Именно оно давало ему силы лезть вверх по неприступной горе, именно оно заражало его оптимизмом и прогоняло страх, и даже тревога за дочь отступила на второй план.

И только когда в вершинах гор завыл ветер и язык снежной бури раз или два лизнул спину Брэннога, он понял, что попал в настоящую переделку. Укрытие нужно было найти немедленно, и он, как отбившаяся от стада овца, принялся тыкаться туда и сюда в поисках местечка потеплее. Темнота сомкнулась вокруг него, и окружающий мир совершенно пропал из виду. Ему стало казаться, что он уже несколько часов ползает по этому негостеприимному склону в поисках укромного уголка. Руки и ноги у него онемели от холода, в ушах звенело. Наконец ему удалось втиснуться в каменную трещину, уже наполовину залепленную мокрым снегом. Мороз и жара, чередуясь, оставили в склоне горы щели, похожие на отметины гигантского топора; в одну из таких расселин как раз и протиснулся Брэнног. К счастью, она уходила достаточно далеко в глубь скалы.

Брэнног решил забраться как можно глубже и продолжал ползти в полной темноте. Каменный коридор сделал поворот, заглушив звуки бури. Теперь ему совсем ничего не было видно. Снег сюда не попадал, но ветер продолжал свирепствовать по-прежнему. Брэнног был тепло одет, но, если так дело пойдет и дальше, долго ему не выдержать. Невозможно было догадаться, какова глубина щели, но он продолжал упорно лезть вперед, скользя спиной по каменному полу. Расстояние между его лицом и круто изгибавшимся потолком не превышало нескольких дюймов. Чем дальше он полз, тем страшнее ему становилось.

Продвигаясь таким образом вперед, он вдруг почувствовал, что склон под ним ушел круто вниз, и ноги его повисли в пустоте, ища опоры. Ее не было. Он попытался уцепиться руками, но растаявший на его одежде снег так хорошо смочил камень, что он стал скользким как зеркало. Не в силах удержаться, он покатился вниз и, падая, ударился головой. На мгновение ему показалось, будто он слышит какой-то отдаленный грохот, возможно раскат грома или шум моря, но тут же немая тьма окружила его.

Ледяные капли воды, стекавшие ему на лицо, привели его в чувство. Он открыл глаза и встряхнулся. Рука его потянулась к немилосердно гудевшей голове, и тут же пальцы наткнулись на что-то липкое: это была наполовину засохшая кровь. Сколько он пролежал без сознания, неизвестно, — может, всего несколько минут, а может, и несколько часов. Медленно приподнявшись, он отодвинулся, чтобы ручеек талого снега перестал стекать ему на лицо, и с радостью обнаружил, что кости у него целы. Конечно, синяки покрывали его с головы до ног и голова раскалывалась, но все остальное было невредимо.

Там, где он теперь лежал, ветра не было, и он подумал, что, должно быть, провалился сквозь слой накопившегося в расселине мусора на дно, но так как вокруг стояла кромешная тьма, то подтвердить свою догадку он не мог. Он проголодался и решил перекусить и подумать, что делать дальше: отдохнуть или попытаться вскарабкаться наверх. Он порадовался, что хотя бы нашел подходящее укрытие, так как снаружи уже наверняка наступила ночь. Может, завтра утром сюда пробьется луч света и поможет найти дорогу назад. Если же нет, то его путешествие, похоже, подойдет к концу значительно раньше, чем он ожидал.

Эта мысль показалась ему забавной, и, чтобы поддержать свой падающий дух, он громко рассмеялся. Смех эхом прокатился по подземелью, и он понял, что расселина оказалась гораздо больше, чем он предполагал сначала. Более того, судя по звуку, он находился в самой настоящей пещере. Пролежав некоторое время без сознания, он больше не чувствовал усталости и решил, несмотря на отсутствие света, обследовать окружающее пространство.

Сидя без движения, он просто сошел бы с ума. Он знал, что рано или поздно ему все равно придется попытаться выбраться отсюда наружу, но без света это вряд ли возможно.

Опираясь рукой о стену, он медленно, дюйм за дюймом, стал продвигаться вперед, то и дело коротко посвистывая, чтобы определить направление движения. Эхо по-прежнему отзывалось на каждый звук, уводя его все дальше и дальше под землю. Это его озадачило: похоже, что он оказался в огромной пещере, но как такое могло получиться? Как мог лед создать столь объемное пространство так высоко в горах?

Он прислушался к эху, игравшему обертонами его голоса. Потом наступила тишина, а он все продолжал слушать с видом человека, обремененного тяжкой ношей. Он готов был уже погрузиться в еще более глубокую пучину отчаяния, как вдруг до него донесся какой-то новый звук, который не был эхом. Быть может, своими движениями он вызвал камнепад или что-то в этом роде. Но нет, звук продолжал доноситься через равные промежутки времени. И он вовсе не походил на звук падающих камней. Чем дольше Брэнног прислушивался, тем больше ему начинало казаться, будто кто-то тянет по дну пещеры что-то тяжелое, то и дело останавливаясь, чтобы сделать передышку.

Невозможно было догадаться, как далеко находится источник звука. Света по-прежнему не было, а тьма стояла такая, что у Брэннога даже глаза ломило. Звук возобновился, он явно приближался. Он решил вернуться назад и протянул руку, ожидая наткнуться на шероховатую поверхность стены, но, к своему ужасу, обнаружил, что она исчезла. Его охватила паника. Куда подевалась стена? Он взмахнул рукой еще раз, но стены по-прежнему не было. Всего минуту назад он почти упирался в нее спиной, и вот теперь ее не стало. Он отступил на шаг, но опять ничего не нашел; он протягивал руки то в одну сторону, то в другую, но ощущение было такое, словно он оказался в центре темной комнаты. Он даже попробовал сделать несколько шагов сначала в одном направлении, потом в другом, но, ничего не обнаружив, громко выругался.