Брайан Герберт - Песчаные черви Дюны

– Особенно, если учесть, что добывать камни су стало весьма нелегко, – заметил Горус, – с тех пор, как морские чудовища стали уничтожать месторождения раковин и охотиться за их ловцами.

Хрон слушал очень внимательно. Его шпионы передавали тревожные, но интригующие сведения о странных событиях на Баззелле и о тайном проекте навигаторов. Но Хрону нужна была и дополнительная информация.

Хрон смотрел, как огромный, похожий на исполинскую челюсть, механизм, подвешенный к высокому крану, вскрыл пилотский отсек гигантского лайнера. Тяжелые плавающие на подвеске подъемники со скрежетом извлекли из корабля толстостенный плазовый бак с навигатором. Во время долгой и не вполне удачной операции извлечения, емкость зацепилась за край отверстия в корпусе лайнера. Плита емкости с треском отлетела от кабины навигатора, ударилась о его борт, высекая сноп искр, а затем рухнула вниз с немыслимой высоты.

Клубы оранжевого меланжевого газа заструились в атмосферу из емкости навигатора. Всего каких-нибудь десять лет назад этого газа хватило бы на то, чтобы купить императорский дворец, а сейчас администратор Горус и представитель КООАМ молча и безмятежно взирали на происходящее. Горус произнес в укрепленный на лацкане микрофон:

– Поставьте емкость перед нами. Я хочу на нее посмотреть.

Кран поднял камеру, оторвал ее от корпуса лайнера, пронес над смотровой площадкой и медленно опустил на медную платформу. Несмотря на аккуратность и точность перемещений, емкость ударилась о платформу с устрашающим грохотом. Из дыры в кабине продолжал струиться оранжевый газ.

Меланжевые пары издавали странный металлический запах, сказавший Хрону, что этот газ, который навигатор множество раз вдохнул и выдохнул, потерял свою жизненную силу. Прямо перед мутными глазами администратора рабочие Гильдии молча открыли колпак плазовой емкости, и остаток газа смертоносным облаком вырвался наружу.

Когда газ улетучился, оранжевые струйки внутри емкости поредели, и стал виден жалко съежившийся силуэт. Хрону, конечно, и раньше приходилось видеть навигаторов, но этот был дряблый, с серой кожей – и мертвый. Огромная круглая голова и маленькие глазки, перепончатые кисти, мягкая, как у лягушки, кожа придавали мертвому навигатору вид уродливого плода. Андрэ умер несколько дней назад от недостатка пряности. Несмотря на то что Гильдия имела теперь в своем распоряжении большие запасы меланжи, администратор Горус некоторое время назад прекратил снабжение ею своих навигаторов.

– Смотрите, вот мертвый навигатор. Немногим удастся увидеть такое зрелище.

– Сколько еще живых навигаторов осталось на кораблях Гильдии? – поинтересовался Хрон.

Горус отвечал уклончиво.

– На кораблях, все еще входящих в наш реестр, осталось в живых только тринадцать навигаторов. Мы внимательно следим за их смертностью.

– Что вы имеете в виду, говоря: «Все еще входящих в наш реестр»? – спросил представитель КООАМ.

Горус немного поколебался, но потом признал:

– Есть корабли, все еще управляемые навигаторами, суда, которые мы не сумели снабдить математическими компиляторами. Они… ну как бы лучше выразиться? За последние несколько месяцев они просто исчезли.

– Исчезли? Сколько? Каждый корабль стоит неимоверно дорого!

– Я не располагаю точными цифрами.

В голосе представителя КООАМ зазвучали стальные нотки.

– Но каков порядок – по вашим оценкам?

– Пятьсот, может быть, даже тысяча.

– Тысяча?

Стоявший рядом с патроном ментат промолчал, но вид у него был такой же обескураженный, как и у представителя КООАМ.

Стараясь показать, что контролирует ситуацию, Горус произнес едва ли не небрежным тоном:

– Когда навигаторам стало отчаянно не хватать пряности, они впали в отчаяние. Нет ничего удивительного в том, что они стали совершать иррациональные поступки.

Хрон был озабочен не меньше, чем представитель, но не показывал этого. Такое массовое исчезновение могло означать широкомасштабный заговор фракции навигаторов, заговор, которого он не ожидал.

– У вас нет каких-либо сведений о том, куда они могли уйти?

Администратор Гильдии разыграл полнейшее безразличие.

– Это не имеет никакого значения. У них закончится пряность и они умрут. Посмотрите на верфь и оцените, сколько новых кораблей мы строим каждый день. Очень скоро мы возместим эту потерю и забудем о навигаторах. Не волнуйтесь и не беспокойтесь. После стольких лет зависимости от одного-единственного вещества, Гильдия наконец приняла верное деловое решение.

– Благодаря вашему партнерству с Иксом, – подчеркнул Хрон.

– Да, именно благодаря ему.

После короткого затишья, грохот работающей верфи возобновился с новой силой. Заработала сварка, тяжелые механизмы снова стали поднимать огромные детали к местам сборки. Отсек длиной полкилометра принял два комплекта двигателя Хольцмана. Довольно долго все трое в молчании наблюдали это величественное зрелище. Никто из них не смотрел больше в сторону жалких останков навигатора в его емкости.

После последнего посещения Баззелла лайнер Эдрика покидал планету, унося с собой нечто куда более важное, чем камни су.

На опечатанной лабораторной палубе было спрятано тщательно упакованное, необыкновенно мощное вещество, извлеченное из странного плотного органа вскрытого морского червя. Поддавшись головокружительному оптимизму, Вафф назвал это вещество ультра-пряностью. Пробы показали, что по силе действия новое вещество далеко превосходило прежнюю пряность. Этой замечательной субстанции, думал Вафф, суждено изменить судьбу фракции навигаторов.

Мастер Тлейлаксу превосходно понимал важность своего достижения и собирался использовать его к своей выгоде. Без вызова, дерзко проходя мимо охранников Гильдии, он направился на палубу навигатора. Высокомерно игнорируя все предупреждения, он открывал толстые двери и шел по коридорам до тех пор, пока не оказался перед плазовой стенкой емкости, в которой пребывал Эдрик, купаясь в густом облаке меланжевого газа. Восстановив одну породу червей, Вафф перестал считать себя жалким просителем. Теперь он имел полное право выставлять смелые требования.

Укороченная жизнь гхола не давала Ваффу времени, достаточного для достижения самых главных целей, и это придавало ему мужество отчаяния. Он уже прошел момент пика своей физической формы, и теперь его тело клонилось к упадку и смерти. Жить ему осталось, пожалуй, не больше года.