Яна Тройнич - Ягуар и рыжая сеньорита

Я по привычке сказала:

- Ну, погоди!

И в который раз поклялась отомстить. Только вот где найти своего врага не имела ни малейшего представления. И, засыпая, решила: ну его. Если надо - пусть сам меня ищет. Судя по тем удобствам, которые он мне обеспечивает, я ему для чего-то нужна.

Я открыла глаза, и меня ослепило солнце. Вскочила с постели, как сумасшедшая.

- Ой, в школу опоздала!

И тотчас поняла: больше не будет ни занятий, ни опозданий. Ни моей любимой тети Клары. Тот мир исчез. И хорошо, если только на время.

В дверь постучали, и вошла маленькая худенькая старушка с очень добрыми лицом. И сразу заохала:

- Как я рада, что ты приехала! И до чего же похожа на свою маму, деточка. Только волосы у нее были русыми. И в кого только твои? Но зато глаза - точно от матери.

Старушка суетилась вокруг, как наседка около цыпленка, то жалела меня, то хвалила:

- Я так рада, что хозяин приставил к тебе именно меня. Я на свою девочку соринке упасть не дам...

Я встала, обняла и поцеловала старую служанку, и та вконец растрогалась:

- Зови меня няней.

Что ж, можно и няней. Женщина была мне приятна. Да и ее разговорчивость тоже большой плюс. А мне пора начинать укреплять свои позиции и полностью входить в роль Элины. Кто знает, сколько придется здесь пробыть?

Рядом с моей кроватью лежал целый ворох одежды. Я с опаской посмотрела на него: неужели это все мне придется надеть? Няня начала подавать мне одну вещь за другой и помогать завязывать тесемки. Совсем без энтузиазма я позволила нацепить на себя корсет. И зачем он мне нужен при моей-то осиной талии? Потом настал черед платья.

Это было что-то! Подол его доставал мне лишь до половины лодыжек, а сам шедевр местной моды украшало неимоверное количество рюшечек, воланчиков и бантиков. Я старательно терпела все это издевательство, хотя от той части женского туалета, которую няня назвала 'панталончиками', пришла в совершеннейший ужас. Больше всего они напомнили мне солдатские кальсоны. Только по бокам были более широкие, а у щиколоток завязывались ленточками.

Наконец, процесс одевания подошел к концу. Служанка оглядела меня и всплеснула руками:

- До чего же ты, Элина, красивая! И такая молоденькая! Вот и Питер сказал, что совсем еще маленькая девочка.

Ну, предположим, я догадываюсь, почему Пит составил подобное мнение. Но становиться маленькой девочкой в семнадцать лет не хотелось. Это уже граничит с дурочкой. А меня вовсе не радовала мысль, что капитан стражи сеньор Марко станет воспринимать меня, как малышку.

- Деточка, подойди к зеркалу, посмотри.

Кажется, старушке не терпелось увидеть, какое впечатление произведет на меня новый наряд.

Я взглянула. Эффект был подобен разорвавшейся бомбе. Любая новогодняя елочка обзавидуется. Да и кукла Барби отдыхает! Если натереть мои щеки красными румянами, взять в руки зонтик и выступать с песенкой 'по ниточке, по ниточке, хожу я, как живая', буду иметь сумасшедший успех.

Кратковременный шок прошел. Я начала хохотать. Да так, что из глаз полились слезы. И чем больше собой 'любовалась', тем истеричней становился мой смех. Окончательно меня добил бант, который красовался на самом выступающем месте чуть пониже спины. Интересно, для какой цели он здесь? Привлекать внимание к этой части тела или, наоборот, отвлекать?

Старушка засуетилась вокруг:

- Элиночка, что с тобой? Может, ляжешь в постельку? Я чаю принесу.

Наконец, я смогла полностью восстановиться от удара:

- Няня, в этом я ходить не буду. Я взрослая. Дай мне другую одежду.

Старушка замахала руками:

- Не хочешь, не надо. Сама выбери, что нравится. Только не волнуйся и не плачь.

Вероятно, няня получила строгие инструкции не расстраивать свою подопечную.

Мы опять позавтракали всей семьей, потом дядя отозвал меня в сторону:

- А теперь, деточка, пора и заняться нашими делами.

Мы пошли куда-то вниз по лестницам. Дядя открывал одну дверь за другой, и вскоре мы оказались в комнате, набитой множеством вещей. Я сразу же узнала сундучок с драгоценностями.

- Вот, Элина, это все - твое. Теперь нужно составить опись.

Я огляделась по сторонам, оценила масштабы работы и робко спросила:

- Нельзя ли все это переписать без меня?

Дядя производил впечатление порядочного человека. К тому же, если он и не отличался честностью и решил что-нибудь прикарманить, то давно имел возможность это сделать.

Дядя посмотрел на меня, как на сумасшедшую. Потом, видимо, списал все на молодость и наивность, и строго отрезал:

- Нельзя!

Я подошла к столу, открыла знакомый сундучок. В трюме я не слишком вглядывалась в эту красоту, предполагая, что все может уйти вместе со мной на дно морское.

- Я даже представить не мог, что мой брат сумеет так разбогатеть, - хриплым голосом произнес рядом дядя.

На глаза попалась золотая табакерка, украшенная изумрудами. Я взяла ее и протянула купцу:

- Прошу, дядюшка, примите в подарок.

Дядя отпрянул и даже убрал руки за спину. Но потом все же дал себя уговорить. А я взяла еще несколько вещиц и положила в карман.

Затем купец позвал помощника, и мы начали трудиться над описью.

К обеду мы вышли к столу. В комнате присутствовало несколько новых лиц. Я чувствовала, что меня рассматривают с интересом и удовольствием. Мужчины не скупились на комплименты. К этому я привыкла и дома. Но сейчас отчего-то чувствовала себя рыбкой в аквариуме, которую внимательно изучают коты.

После трапезы от настойчивого внимания новых знакомых мне помогал отбиваться Питер. Я вцепилась в его руку, а он выбрал момент, когда нас никто не слышал, и шепнул:

- Ну, как себя чувствует богатая невеста? Еще не выбрала жениха?

Я вспыхнула:

- Но я же помолвлена!

Пит вздохнул:

- Почему-то мне кажется, что ваш далекий жених, ни для кого не станет препятствием. А как только разнесутся слухи, сюда сбегутся кавалеры со всего герцогства.

Столь высокого мнения о себе я не была. Хотя и имела определенные амбиции.

Когда гости разъехались, я преподнесла родственникам подарки. И по заблестевшим довольством глазам поняла, что безделушки в моем понимании, были здесь действительно ценными вещами.

Очень интересно на мой дар среагировала Бетти. Зажала в руке, даже не взглянув, и выскочила из комнаты. Пит шепнул:

- К себе побежала. Рассматривать. Просто показать не хочет.

И самое главное - я все-таки сумела уговорить дядю заниматься описью моих ценностей без меня.

А у того уже появилась новая идея: он решил организовать званый вечер в честь моего чудесного спасения. И сразу же 'взял быка за рога': начал составлять списки гостей и рассылать приглашения, уверяя, что иначе нас утомят посещениями жаждущие взглянуть на его племянницу. К тому же у господина Фэйста были и иные мотивы. Дядюшка вздохнул: