Яна Тройнич - Ягуар и рыжая сеньорита

Чуть не загнав коня, я схватил книгу, сменил лошадь и рванул обратно. Ну, ведьма, держись. Перестанешь портить жизнь мужикам! Заставлю вернуть меня обратно. Даже если для этого придется подвесить тебя за ноги на дереве.

Я несся по лестнице замка, на ходу перепрыгивая ступени. Только бы не встретить Мэтта. Только бы он спал.

К счастью, мне никто не помешал. Я ворвался в комнату девчонки. И вспомнил все. И волосы, и зеленые глаза... Только сейчас она стала намного красивее.

Чем же могла заниматься ведьма? Девица сидела в полупрозрачной одежде. В камине плясало пламя, все также горели свечи... Я бросился вперед и расшвырял их. И вырвал из рук книгу.

- Вот я тебя и нашел!

Реакция сеньориты оказалась странной. Она вцепилась в мою рубаху и завопила:

- Нет, это ты попался, колдун! И где только твой чертов ус? Думал меня утопить? Закинул на тонущий корабль! А *** тебе! Я выжила!

Я ничего не понимал. Куда и зачем я ее забросил? И это родное слово... Она не давала мне и рта раскрыть, продолжая орать и царапаться:

- И как это я раньше не догадалась, кто ты?

Я не выдержал и влепил ей пощечину.

- Замолчи хоть на минуту.

Она шмыгнула носом и умолкла. Я протянул ей свою половину:

- Вот дерево, под которое ты меня забросила.

- Нет, это ты затолкал меня на это судно...

Я первым пришел в себя.

- Никакой я не колдун, а Стас Одинцов. Эту книгу заложил, потому, что нужны были деньги. А потом передумал продавать.

Девчонка с недоверием посмотрела на меня:

- А я - Юлька. Хотела подарить книгу тетке. Она любит антикварные вещички.

Я не знал, верить ей или нет. Ведьмы, как считается, подлые и хитрые особы. И способны на все. Но почему-то девчонку стало жаль. Хотелось прижать ее к себе и погладить по волосам. Может, действительно, мы оба - жертвы обстоятельств?

Я предложил:

- Давай бросим книгу в огонь и все дела.

Наверное, мы так бы и поступили. Но тьма вдруг разом окутала нас. А когда рассеялась, вокруг пылал огненный круг. За ним просматривались фигуры в черном.

Я дернулся вперед. Сейчас разбросаю их к чертовой матери. Но не смог шевельнуть ни рукой, ни ногой. Юлька вела себя спокойней. Кажется, нечто подобное она уже видела. Половинки книг лежали у наших ног и вздрагивали, как живые.

Один из стоявших за огненной чертой заговорил:

- Сегодня торжественный день, смертные. Священная реликвия вернется на место. Ваше счастье, что вы не замешаны в ее воровстве. Теперь осталась только формальность. Книга определит ваши судьбы. Вернее, выберете их вы сами, но с ее помощью. И только один из вас сможет вернуться обратно.

Юлька пришла в себя быстрее, чем я. Мне опять показалось, что она общается с загадочными фигурами не впервые.

- Я могу передать свою просьбу через Стаса, если останусь?

Фигуры дружно кивнули.

Девчонка сняла кольцо и попросила:

- Стас, отрежь мне прядь волос.

Я вытащил кинжал и выполнил ее просьбу. Удивительно, но сейчас моим движениям ничто не мешало. На мой клинок не обратили никакого внимания. Значит, он им был не страшен.

- Стас, если суждено вернуться тебе, передай это моей тетке. Дом ты знаешь.

Она поцеловала кольцо, продела в него локон волос и отдала мне.

Сердце сжалось. Расставаться с Юлькой-Элиной не хотелось. Может, девчонка мне так дорога, потому что я чувствую в ней соотечественницу?

- А ты навести моих родителей. Если сможешь, помоги им. - Я назвал адрес.

Ну вот, формальности соблюдены.

- Возьмите половины книги и приложите их к друг другу. Думайте, чего больше всего хотите. От выбора будет зависеть ваша судьба.

Мы уже приготовились соединить страницы, как дверь распахнулась. На пороге появился взбешенный граф:

- Я так и думал! Убью обоих!

Я не глядя, швырнула свою половину книги Стасу, выскочила из потухшего круга и бросилась к графу:

- Мэтт, не делай этого.

Оглянулась. Огонь погас. Фигуры исчезли. Стас тоже. Мы остались одни.

Граф выглядел растерянным:

- Извини, Ли, кажется, мне померещилось. Почему-то решил, что у тебя свидание с Ягуаром.

Я вдруг ясно поняла, что Ягуара не увижу уже никогда. Барона Ягуара, Стаса Одинцова... Назад отправился он. А я осталась здесь. У меня подкосились ноги. Граф подхватил меня на руки:

- Что с тобой, Элина, ты вся дрожишь?

- Если у тебя есть вино, налей.

Мэтт удивился, но молча отнес меня к себе в комнату. Подал бокал. Я выпила. Потом залпом проглотила второй. И попросила еще. Вскоре почувствовала, что по моему телу разливается приятное тепло и отключилась.

Проснувшись утром, долго вспоминала, что же вчера произошло. Голова болела. Когда это я напилась, как свинья? Огляделась и вдруг увидела рядом в постели... графа.

Значит, до такой степени назюзюкалась. И даже ничего не помню.

Мэтт спокойно спал. Верхняя часть его туловища была обнажена, остального не было видно под покрывалом.

Некоторое время я мучилась неизвестностью. Даже попыталась потихоньку стянуть с него одеяло, но ничего не вышло. Он обмотался им, как гусеница коконом. Потом мне пришло в голову, что после первой ночи должны бы остаться последствия. Я заерзала по кровати, пытаясь разглядеть простыни. В спальне царила полутьма. Вылезти из постели я стеснялась. Вдруг граф в этот момент проснется? И продолжала ворочаться с боку на бок.

Вскоре Мэтт открыл глаза и пробормотал:

- Элина, если вам, как в сказке, подложили под перину горошину, я велю отрубить слугам головы.

Я рывком села:

- Мэтт, между нами что-то случилось?

Он недоуменно уставился на меня:

- А что должно было случиться?

Я постаралась подобрать подходящие слова:

- Ну, ночью что-то было?

Он довольно закивал:

- Было, Ли, было.

Я свирепо посмотрела на него:

- Да, говорите, черт возьми, прямо!

Граф скромно опустил глаза:

- На полу валяется моя рубашка. Посмотрите, как вы ее изорвали.

Я изумленно захлопала глазами:

- Вы ко мне приставали, и я сопротивлялась?

Граф принял оскорбленный вид:

- Приставали как раз вы. А я всю ночь защищался.

- Такого быть не может!

- Еще как может. Вы вообще меня перепугали до полусмерти. Из вас, как из ящика Пандоры, хлынули различные фантазии. То вы кричали, что зацелуете меня допьяна. То обещали измять какой-то цвет. Я до сих пор в недоумении: где у меня этот цвет и что вы имели в виду? При этом сообщили, что хмельному от радости пересуду нет. Непонятно было только, почему вам хотелось затащить меня в кусты? Есть ведь прекрасная кровать. По-моему, в ней удобней.

Я слушала графа. Верила и не верила. Не верила, что я могла себя так вести. Но откуда иначе граф мог цитировать моего любимого Есенина? Сейчас бы все его книги выбросила на помойку!

И все-таки прямого ответа на свой вопрос я не услышала.