Бен Каунтер - Битва за бездну

Мхотеп пробивал себе путь к порталу дока через толпы порождений варпа. Его доспехи уже покрылись царапинами и проколами от их когтей, а все тело ныло от усталости. Но спасение заключалось не в его физической силе, а в тренированности ума, и инстинкт подсказывал, что надо торопиться.

Мхотеп тоже ощущал чье-то присутствие и, стоя перед самым переходом, увидел его мысленным взглядом. Темное извивающееся чудовище и было настоящим хищником.

— Оно заметило меня, — спокойно сказал он в микрофон вокс-передатчика, в то время как порождения варпа внезапно отхлынули и стали разглядывать его, как просперианский иглоястреб рассматривает свою жертву. — Теперь я не смогу от него скрыться.

Бриннгар услышал слова Мхотепа, когда уже оказался спиной к спине со Скраалом и оба они отступали к герметичным дверям палубы дока.

— Кто увидел? — рыкнул Волк, рассекая надвое тело очередного монстра, в то время как Скраал отсек руку еще одному противнику.

— Вы не сможете им противостоять, — снова раздался голос Мхотепа. — Выбирайтесь и закройте за собой двери. А я останусь, чтобы активировать цепь самоуничтожения.

Подобные меры предосторожности были предусмотрены механикумами на многих кораблях. Это было оружие последнего резерва, применяемое при реальной угрозе захвата судна. Если экипаж не мог противостоять натиску врага, корабль следовало уничтожить. Хотя в данном случае Мхотеп, жертвуя собой, не разрушил бы весь корабль, а лишь подавил бы вражеское наступление.

— Скорее, — поторопил боевых братьев легионер Тысячи Сынов.

Бриннгар уже потерял его из виду, тем более что он старался не смотреть в ту сторону, опасаясь открытого варпа. Хоть и против своей воли, но Космический Волк понял, что это их последний шанс.

— Шевелись! — крикнул он Скраалу, который рубил и колол врагов с яростью берсеркера. — Мы уходим!

— Сыны Ангрона не бегают от врага, — огрызнулся тот.

— Все равно уходим, — буркнул Бриннгар, отшвыривая с дороги ближайшего монстра.

Пригнувшись под цепным мечом Скраала, он сильно толкнул Пожирателя Миров кулаком в грудь. Ошеломленный, Астартес не удержался на ногах и вылетел в дверной проем. Бриннгар последовал за ним, на ходу отбиваясь от порождений варпа Разящим Клыком.

Несколько хищных существ вместе с ними выскочили из дока, и Бриннгар уже собрался их догнать, как вдруг монстров скосила болтерная очередь.

Увидев подбегающих Ультрамаринов, Волк под шлемом довольно усмехнулся.

— Ложись! — крикнул Цест, идущий во главе отряда, и Бриннгар упал на пол, а над его головой развернулся веер летящих зарядов.

Он повернул голову и увидел, что на пороге дока дымится еще груда тел. Тогда Космический Волк вытянул руку и ударил по кнопке замка. Свистнул гидравлический привод, и герметичные двери сомкнулись.

— Мы должны изолировать док! — крикнул он, перекатываясь на спину, в то время как Антиг, Морар и Лексинал пробежали мимо него к дверям.

Мхотеп внимательнее присмотрелся к порождениям варпа и вдруг понял, что это не самостоятельные существа. Они были продолжением одной объединенной сознательной эмоции, принявшей физическую форму. Из трех распахнутых ртов, обрамленных жуткими зубами, из трех бывших порталов дока, тянулись щупальца, а на них, словно марионетки, метались сгустки плоти.

Мхотеп шагнул вперед и взмахнул клинком — силовым мечом, украшенным иероглифами древнего наречия Просперо. Вскоре он уловил звук закрывающихся за его спиной дверей, хотя свист гидравлики доносился издалека, как будто из другого измерения. Как только он остался один, Мхотеп решился прибегнуть к тайной силе своего Легиона, психической мутации, свойственной всем сыновьям и дочерям Просперо и навлекшей на Магнуса осуждение Никейского собора. Сила Мхотепа, как и у всех Астартес его Легиона, была отточена до остроты клинка и при правильном направлении могла представлять смертельную опасность. Противники Магнуса, выступавшие на Никее, не зря ее опасались.

Он отбросил болтер, поскольку это оружие не могло помочь в такой ситуации, и достал из потайного отделения жезл. Нажимая на драгоценные камни, украшавшие короткую рукоятку, Мхотеп ввел требуемый код, и жезл вытянулся до размеров посоха. Затем он приложил торец жезла к линзам шлема и заглянул в зеркальце. Крошечный серебристый кружок стал прозрачным, и Мхотеп увидел истинную сущность того, что ему противостояло.

Варп был жесток. Он овладел кораблем и его командой, превратил их в нечто ужасное и опасное. Крошечные черные глазки повернулись в бронированном панцире, и тела, разбросанные повсюду, начали корчиться под прозрачной пленкой, которая опутала их, словно живая паутина. Это были души погибших членов экипажа «Огненного клинка», и теперь они навечно затеряются в варпе.

Часть корабля эскорта, которая проникла в грузовой отсек, заканчивалась чем-то вроде пуповины, а щупальца, тянувшиеся из каждой пасти, оказались языками. И из каждой глотки исходил отвратительный вопль. Варп кричал из чрева «Огненного клинка», и этот колоссальной силы звук грозил сбить Мхотепа с ног. Но он удержался и наконец обнаружил то, что искал, в призрачном корпусе бывшего имперского корабля.

Легионер Тысячи Сынов произнес слова силы, и на палубе зажглись эллипсы света. Просперианские иероглифы вспыхнули ярко-красным огнем. Мхотеп повернул жезл, коснулся его своим мечом, и жезл превратился в копье.

— Убирайся обратно в бездну! — вскричал сын Магнуса, приставив наконечник копья к гнилостному сердцу обитателя варпа. — Тебе не удастся здесь попировать, мертвяк! Именем Серебряных Башен и Вечно Горящего Ока приказываю тебе уйти!

Мхотеп метнул копье, оставившее за собой багряный светящийся след, в тот самый момент, когда вокруг него уже сомкнулись щупальца. Оно поразило «Огненный клинок» в центральную пасть, и существо взорвалось изнутри ослепительным светом. Брызнула радужная кровь, щупальца мгновенно сморщились и обуглились.

Сияние становилось все более ярким, и Мхотеп был вынужден отвернуться. Сквозь фильтры шлема в ноздри ударил едкий дым, все вокруг потонуло в нестерпимо ярком пламени, а потом раздался предсмертный вопль обитателя бесконечного эфира.

«Гневный» так сильно тряхнуло, что в коридоре, примыкающем к доку, с потолка и стен дождем посыпались плиты. Цест и Антиг, чтобы не упасть, схватились за дверь. После взрыва из главного дока одна за другой прокатились ударные волны.

Цест мгновенно выхватил силовой меч и уже был готов приказать собравшимся поодаль техникам взорвать дверь, но ужасающий вопль внезапно прекратился. Через трещины изнутри просачивался дым и слабый свет.

На некоторое время все замерли.