Дмитрий Колодан - Пангея. Книга 2. Подземелье карликов

— Никак нет!

Не дожидаясь нового приказа, охранники принялись спешно собирать лебедку. Они-то знали, кого здесь стоит бояться на самом деле.

Любопытство пересилило страх, и Рашер вернулся к колодцу. Что же получается — медведь убил нефелима? Жаркая тогда была схватка, противники стоили друг друга. Похоже, это и есть те самые «полевые исследования», о которых говорила Хель.

Но, возможно, зверь попал сюда, привлеченный запахом крови. В итоге же медведь оказался в ловушке. Вскарабкаться по стенам колодца он не мог — не всякому альпинисту такое под силу.

Рядом с мертвым гигантом доктор разглядел еще одно тело. Судя по грубой одежде из шкур, кто-то из местных дикарей.

Доктор покосился на Хель. Начальник станции смотрела вниз, но по лицу вовек не понять, о чем она думает. Она не шевелилась; лишь скользила меж пальцев изящная фигурка Моржа. И опять — доктор заметил, что глаза Хель поменяли цвет. Голубой и зеленый. Ему померещился иней, искорками сверкнувший на бледной коже. Словно руки Хель припорошило бриллиантовой пылью.

— Госпожа начальник станции, — Ульф подошел ближе, — все готово, но… Может, не стоит туда спускаться? Этот зверь выглядит опасным.

— Хорошо, если это так.

— Я отвечаю за вашу безопасность. И я обязан…

— Я ценю вашу заботу.

Заставить фельдфебеля замолчать оказалось не так просто. Похоже, намеков он не понимал. Смельчак или глупец.

— Мы можем его пристрелить, — предложил Ульф.

Хель смерила его взглядом.

— Не сомневаюсь. Но зверь нужен мне живым, мы заберем его с собой.

— Медведя?! — Фельдфебель отпрянул.

— Разумеется, — сказала Хель. — Это уникальный экземпляр. Самый крупный медведь, какого я видела.

Доктор хотел сказать, что в геликоптере не так много места, да и охрана не обрадуется подобной компании. Медведь мог прихлопнуть любого из них одним ударом лапы. А по тому, как вытянулось лицо Ульфа, видно, что подобные мысли пришли в голову и фельдфебелю.

— Не бойтесь, Ульф, — приказным тоном сказала Хель. — Вашей жизни ничего не угрожает. Я позабочусь об этом.

Фельдфебель с мрачным видом кивнул. Вот все они — сильные, взрослые мужчины, и хоть бы один посмел сказать слово поперек желаний этой женщины.

Тем временем охранники установили лебедку и закрепили на тросах плоское сиденье. Конструкция напоминала детские качели, за тем исключением, что висели они над пропастью, на дне которой свирепствовал огромный хищник. Хель устроилась на сиденье, даже не пристегнувшись страховочными ремнями.

— Зигмунд, спускаетесь сразу после меня. Осмотрите тело нефелима, мне нужен подробный отчет.

— Конечно. — Доктор чувствовал себя как мученик, которого вот-вот бросят на растерзание львам.

Лебедка громко заскрипела, и Хель начала опускаться. Заметив вторжение, медведь взревел. Рывком поднявшись на задние лапы, он остался стоять, раскачиваясь из стороны в сторону, словно танцуя.

— Красивый зверь, — услышал Рашер голос Ульфа. Фельдфебель остановился рядом, теребя ус. — Жалко его.

— Да? — Рашер не спускал глаз с начальника станции. — Пожалуй.

— Слышали, что она сделала с одним великаном? Превратила в ледяную статую! Я сам видел осколки… Жуть!

— Не думаю, что она станет замораживать медведя, — проговорил доктор. — Он нужен ей живым.

— Ну… Как заморозит, так и разморозит обратно, — пожал плечами Ульф. — Она ж ведьма, что ей стоит?

— Может быть, — рассеянно отозвался Рашер.

Ведьма? Может быть… В колдовство доктор не верил, но как иначе объяснить многое из того, что делала Хель?

Когда до дна колодца оставалось несколько метров, Хель подала знак, чтобы остановили лебедку. Сиденье вращалось, и Рашер попеременно видел то одну, то другую половину ее лица. Красавица обращалась в чудовище и обратно — зрелище завораживало. А может, никакая она не ведьма? Может, на самом деле она заколдованная королева, обреченная обращать в лед все, к чему прикоснется? Эх, знать бы, как снять проклятье.

Оскалив пасть, медведь устремился на Хель. Но та висела достаточно высоко, чтобы он мог до нее дотянуться. Зверь не сдавался и в прыжке попытался достать ее лапой.

Хель вытянула руку, будто грозила зверю пальцем. И словно послушавшись приказа, медведь грузно опустился на задние лапы. Из пасти повалил пар. Рашер изумленно смотрел, как черная шкура быстро покрывается белесым налетом инея. Зверь замотал головой, а мгновение спустя уже лежал на земле. Бока его тяжело вздымались.

Доктор затаил дыхание, услышал, как рядом шумно выдохнул Ульф.

— Что я говорил, — прошептал фельдфебель. — Заморозила! Бедняга… Не хотел бы я оказаться на его месте.

Хель махнула рукой, давая знак, чтобы ее опускали ниже. Вскоре она стояла рядом с медведем. Тот даже не пошевелился, когда она легонько толкнула его носком сапога.

— Ну, приятель, — ухмыльнулся Ульф, глядя на доктора, — а теперь твой выход. Если не боишься.

Рашер промолчал. Боится? По правде говоря, он не знал, чего он боится больше.

Спустя два часа медведя разместили в грузовом отсеке геликоптера, крепко обязав брезентовыми ремнями.

Как понял доктор, Хель понизила температуру тела зверя до критической точки. Он не умер, но стал настолько вялым, что не представлял опасности. Метод рискованный: если Хель собиралась вернуть медведя к жизни, то нужно срочно поместить эту тушу в горячую воду. Однако Хель не торопилась, занявшись погрузкой мертвого нефелима. И похоже, у нее были и другие дела.

Мимо прошел фельдфебель, ругая подчиненных за излишнюю возню с мертвым великаном. Хель подозвала его к себе.

— Ульф, подготовьте взрывчатку. Оставлять этот выход открытым слишком опасно.

— Есть! — Фельдфебель немедля бросился исполнять приказ.

— Взорвать? — подал голос Рашер. Хель едва заметно кивнула.

В колодце доктор видел многое. Странную шахту, которая вела непонятно куда, и какие-то разбитые механизмы… Судя по состоянию, шахта была заброшена очень давно. Значит, проект «Пангея» длится дольше, чем он думал? Несколько десятков лет как минимум.

Или шахту вырыл кто-то еще? Чем вообще занимались на станции «Пангея-8»? И почему Хель хочет здесь все взорвать? Вопросы роились в голове как осы, но ни один доктор не решился задать.

Рашер торопливо семенил за Хель, пока она обходила вокруг геликоптера. Как собачонка на коротком поводке.

— Пора улетать, — сказала начальник станции. — Больше нам здесь делать нечего.

— Уже?

Рашер с тоской посмотрел на раскинувшийся за спиной лес. Ему вдруг нестерпимо захотелось прогуляться в тени вековых елей и сосен. Пройтись по мягкому мху, вдохнуть тягучий запах древесной смолы. Слишком он истосковался по всему этому. Хотелось идти и не слышать скрипа снега под ногами, а главное — хоть недолго побыть вдали от хозяйки. Собака на коротком поводке… Но в каждой собаке живет волк, который всегда будет рваться на свободу.