Дмитрий Колодан - Пангея. Книга 2. Подземелье карликов

— Туда нельзя, — замотала головой Белка. — Там… там они! И…

Она замолчала.

Когда красные люди тащили ее по туннелям, Белка крепко сжимала в кулаке фигурку Медведя. Нельзя было допустить, чтобы Хранитель Рода потерялся в темноте пещер. Но девочке стоило больших усилий не слушать голоса, пытавшиеся пробраться в ее голову. Вернее, Голос… Он не смолкал. В головах красных людей он звучал подобно ударам огромного бубна — тягучий монотонный ритм. Там не было указаний, что делать. Лишь жуткое и неутолимое чувство голода. Оно управляло всеми действиями карликов. Будто единственным смыслом их существования было насыщение Хозяина. Вынести это оказалось куда сложнее, чем тычки и укусы.

— Догадываюсь, — проговорил Вим. — Я уже понял, что с этими парнями дел иметь не стоит. Никакого воспитания.

Он прислонился к стене. В руке блеснула музыкальная коробочка. Белка не представляла, как ему удалось ее сохранить. Но ведь и она сберегла фигурку Медведя.

— Так, значит, ими кто-то управляет?

Белка кивнула.

— Не знаю, хочу ли я знать — кто именно.

Вим наиграл начало какой-то песни и покосился на девочку.

— Нравится?

Белка пожала плечами. Мелодия была необычной и весьма тревожной. Вим сыграл еще немного.

— Песня называется «Another brick in the wall» [1] Еще одна песня с альбома Pink Floyd «The Wall» (1979) , — сказал он. — Еще один камень в стене. В самый раз для ситуации, в которую мы угодили. We don’t need no thought control…

Белка не поняла, о чем он говорит. Какие еще камни в стенах? Впрочем, она уже свыклась с его диковинной манерой выражать свои мысли. Наверное, Вим имел в виду те камни, которыми карлики завалили нишу.

— Итак, — сказал Вим, отходя от стены, — туда нам путь заказан. А что с другой стороны? — Он посмотрел в дальний конец ниши. Лицо его озадаченно вытянулось. — Это еще что такое?

Белка заметила, как дернулась его щека.

Вим подошел к перекрученным палкам и провел по одной из них пальцем, словно хотел убедиться, что она существует на самом деле. Легонько пнул странную большую корзину.

— Рельсы? — пробормотал Вим. — Однако же… И вагонетка.

— Что? — не поняла Белка.

— Вагонетка… Специальная лодка, чтобы плыть по земле. Ну, в нашем случае — под землей.

— Лодка, чтобы плыть под землей? Сквозь камни? В ней сидят духи гор?

Старый Оолф рассказывал, что горные духи могут плавать в камнях, как рыбы плавают в воде, а птицы летают в небе. Но знахарь ничего не говорил, о том что они плавают в лодках.

— Было бы неплохо. — Вим усмехнулся. — Но боюсь, на этой лодке сквозь скалы уплыть не получится. Она может двигаться только по специальным туннелям. До которых еще надо добраться.

Двумя руками Вим схватился за большой валун, перекрывавший выход, и попытался сдвинуть его с места. Но камень не шелохнулся. Вим взялся за другой камень, чуть поменьше. Тянул что было силы — на висках и на шее выступили вены. И опять без результата. В конце концов Вим отступил, рукавом вытирая лоб.

— Да, старушка, — протянул он. — Похоже, мы здорово влипли. Кто-то хорошо постарался, закрывая выход.

Вим нагнулся и поднял один из темно-коричневых брусков, валявшихся под ногами. Повертел в руках. Щека его снова дернулась.

— Надо же, какая удача… — Голос прозвучал скорее озадаченно, чем радостно.

Вим подбросил свою находку и поймал левой рукой. Когда он ее схватил, брусок развалился сырой коричнево-серой трухой.

— А это уже какое-то тонкое издевательство, — процедил Вим. Он вытер ладонь о штанину. — Тут целая гора динамита. Казалось бы, именно то, что нам нужно. И что?

— Гора чего? — Белка удивленно моргнула.

— Не важно, — махнул рукой Вим. — Все равно эта взрывчатка никуда не годится. Она испортилась от сырости.

Вим подошел к «подземной лодке» и заглянул внутрь.

— И здесь динамит! Похоже, кто-то хотел взорвать тут все к чертовой матери, да не получилось.

Белка не поняла, при чем здесь мать злого подземного духа. Возможно, именно она и сидела в «подземной лодке». Но не успела девочка об этом спросить, как стены ниши содрогнулись от оглушительного рева.

Белка замерла, испуганно глядя на Вима, но тот и сам стоял с открытым ртом.

Белка в жизни не слышала ничего подобного. Звук походил и на трубный глас мамонта, и на грозное рычание медведя, и на протяжный рев огромного оленя, и на тяжелое гудение бизона… Будто голоса всех животных слились воедино и оттого зазвучали во много раз громче. Белке казалось, что рев давит на нее, сжимает голову между огромными камнями и сейчас череп расколется, подобно ореховой скорлупке. Девочка зажала уши ладонями, но не помогло. Она не могла вдохнуть, словно воздух стал вязким, как болотная жижа. Рев доносился из большой пещеры, и Белке не нужно было объяснять, чей это голос. Даже когда рев стих, Белка продолжала его слышать. Гул звучал в ее голове и, казалось, будет звучать там вечно.

— Па-да-дам… — проговорил Вим. — А вот и Хозяин пожаловал.

Белка едва разобрала слова, но услышала испуг в его голосе. Девочка жалобно посмотрела на Вима, только тот глядел в другую сторону. Кулаки сжаты так, что из разбитых костяшек вновь потекла кровь.

За стеной красные люди заверещали. И в их криках смешались восхищение и страх.

Не сговариваясь, Белка и Вим бросились к завалу. Щели между камнями были небольшими, но можно попытаться что-то разглядеть. Белка прижалась к холодному валуну и затаила дыхание.

Сперва девочка ничего не видела, но постепенно глаза привыкли, и она стала различать и каменные столбы, и блестящее черное озеро… А затем она увидела Хозяина карликов.

Существо развалилось на берегу озера. Больше всего оно походило на жирную гусеницу, настолько было толстым и неповоротливым. Но Белка и не думала, что бывают гусеницы размером с мамонта. А то и больше: на берегу лежала лишь передняя часть тела чудовища, остальное скрывали темные воды. Тело твари выглядело разбухшим, как туша дохлого бизона, много дней пролежавшая на солнце, тошнотворно белую кожу покрывали бледные розово-голубые пятна.

В этот момент существо повернулось, и Белка увидела его морду. Или лицо? В нем и в самом деле было что-то человеческое: словно кто-то взял голову огромного толстяка и накачал ее воздухом, точно рыбий пузырь, так что она разбухла, а черты лица растянулись и смазались. Крошечные глазки терялись за мясистыми щеками, нос — широкий и плоский, рот же застыл в вечной ухмылке, огромной — от уха до уха. От одного взгляда на эту перекошенную пасть у Белки задрожали колени.

Белка не представляла, из какой бездны эта тварь явилась на свет. Сердце рвалось из груди, словно хотело само взглянуть на чудовище.

Но самым мерзким были крошечные, почти человеческие ручки. Они торчали из белой туши нелепыми обрубками и безостановочно шевелились. Под подбородком чудовища болталось что-то вроде ярко-красного мешка из сморщенной кожи. Существо дернулось, как змея, пытающаяся проглотить крупную мышь. Красный мешок стал раздуваться.