Тимоти Зан - Кризис веры

Тревик был вынужден признать, что, по крайней мере, в одном тот был прав. Камера отлично сольется с формой. Кто бы ни был тот стромма, он прекрасно знал, как выглядит одеяние хранителя чаши.

– Как она работает?

– Тебе нужно прикоснуться к правому верхнему углу, когда ты окажешься в Гостевом доме, – сказал Джирвин. – Все остальное камера сделает самостоятельно.

– Только позаботься, чтобы, пока ты находишься в Доме, в объектив попало каждое произведение искусства Нусо Эсвы, – добавил циклинг.

– Будет сделано. – Тревик выпрямился. – И я добуду доказательства того, что королева действительно выбрала Нусо Эсву своим союзником. Тогда вы прекратите заниматься этой чепухой?

– Если добудешь, то прекратим, – пообещал Джирвин. – Но если будет доказано, что она попала в зависимость от Нусо Эсвы, наш очаг сопротивления лишь разгорится с новой силой.

Тревик сделал недовольное лицо. Как можно доказать то, чего нет? Но, очевидно, это лучшее, что он может сделать.

– Я верну камеру завтра в это же время, – пообещал он, вставая с дивана. – И после этого вы прекратите свои нападки.

– Согласны. – Циклинг наконец освободил дверной проем. – Прощай. Да будут сладки твои сон и трапеза.

– Да будут сладки твои сон и трапеза, – с замирающим сердцем ответствовал Тревик.

Спустя минуту он уже шел под странными небесами в направлении дома. Конечно, он прав. Конечно, королева вступила в союз с Нусо Эсвой по собственной воле, руководствуясь своим острым умом.

А если нет? Тогда – что это значит для нее? И что это значит для остальных квесотов?

И куда более животрепещущий вопрос: что будет с Тревиком, если его поймают на шпионаже в пользу Трауна?

У него не было ни малейшего понятия. Единственное, в чем он не сомневался – ему это явно не понравится.

Тревик плохо спал этой ночью, да и кусок не лез в горло. Поднялся он рано, с особой аккуратностью привел себя в порядок и прибыл на работу на несколько минут раньше положенного срока. Чаша для нектара ожидала его в зале приветствий рядом с паланкином королевы, в окружении рабочих, которые понесут двое носилок, и половины строя солдат охраны. Боросив прибыл несколькими минутами позже и молча занял свое место в меньшем из паланкинов.

Он идеально подгадал время – как и положено циклингу, служащему королеве личным помощником. Едва Боросив успел расположиться, внутренние двери распахнулись, и в окружении еще шести солдат в зал приветствий ступила королева. Она разместилась на своем ложе, и рабочие взгромоздили оба паланкина себе на плечи.

Тревик старался ничем не выдать нервозности, пока процессия проходила через двери и пересекала внутренний двор, направляясь к Гостевому дому.

После всех вечерних переживаний и беспокойного ночного сна день должен был принести желанное облегчение. Никто не заметил камеры, скрытой в узорах одеяния Тревика, и сделать нужные Джирвину снимки оказалось проще, чем он думал. К тому времени, когда королева отозвала своих солдат из оцепления вокруг Дома, и процессия вернулась во дворец на обед, Тревик заснял каждое из отобранных Нусо Эсвой произведений искусства. После обеда, когда все вернулись в Дом, чтобы продолжить переговоры с Эсвой, он сделал еще несколько снимков.

Между первым и вторым рабочими днями королевского хранителя чаши имелось существенное различие. Вчера все его мысли были заняты только тем, как стоять ровно и правильно держать чашу. Сегодня же, после всех этих странных речей Джирвина, он постарался прислушаться к беседе.

И вконец запутался. Ведь перед ним была сама Алая королева, признавшая пришельца достаточно разумным, чтобы проводить с ним часы за разговорами. Скорее всего, их беседа была недоступна даже мудрости и разуму циклингов, что уж говорить о мидли вроде него.

Но то, что ему удавалось понять, было весьма тревожно. Говорили о космических челноках, строительстве воздушных военных кораблей и об оружии, которое то ли уже спрятано, то ли вот–вот будет. Затем речь зашла о зонтичных щитах, ловушках и снова о тайном оружии.

В основном же разговор велся о смерти.

Но все это было не так уж важно. Значение имело лишь то, что королева не была пленницей Нусо Эсвы и других грозовласых.

Именно это Тревик и сказал Джирвину позже вечером, когда принес голокамеру. Джирвин ничего не ответил, лишь повторил обещание, что он вместе с остальными прекратит сопротивление, если запись подтвердит наблюдения Тревика. Задание, которого он не ждал и которое совсем не жаждал исполнять, наконец–то закончилось, и Тревик отправился домой.

Этой ночью его сон и трапеза взаправду были сладкими .

Проигрыватель издал какофонию из скрипов, щелчков и визжания.

– Пройдите в двери Гостевого дома , – перевел Ньяма, сосредоточенно подергивая ушами, пока он слушал запись, которую около часа назад доставил их связной–циклинг. – Окружите и защищайте гостей.

Прозвучал очередной скрип.

– Мы повинуемся королеве, – перевел Ньяма. Далее последовало тихое шуршание шагов и звук открывающейся и закрывающейся двери. – Они ушли, – добавил Ньяма, откинувшись на спинку кресла. – Дальше разговор должен вестись на Общем языке квесотов, который, я полагаю, вы в состоянии понять.

– В состоянии, – подтвердил Парк, бросив взгляд на Трауна, сидевшего во главе стола для переговоров. Гранд–адмирал сощурил свои пылающие глаза, полностью погрузившись в изучение предметов искусства из Гостевого дома, которые также присутствовали на записи. – А что вам известно о Солдатском диалекте, советник Ньяма? – уточнил Парк, запуская быстрый поиск по аудиотрекам.

Стромма фыркнул.

– Я его понимаю, – ответил он. – Что еще вас интересует?

– Советник Ньяма имеет в виду, – встрял посредник, – что его не знает никто, кроме королевы квесотов и ее солдат. Это в крайней степени тайный язык.

– Но еще его знаете вы , – отметил Парк. – Как и несколько наших рекрутов–стромма.

– Включая двух моих штурмовиков, – добавил Балкин.

– И что это понимание вам даст? – парировал Ньяма. – Заверяю вас, ничего. Мы сражались с квесотами, капитан Парк. Изучив Солдатский диалект, вы лишь будете в курсе, кто из ваших воинов умрет следующим.

– Что тоже может оказаться очень полезным, – заметил Траун, взглянув поверх инфопланшета. – Но, что более важно, понимание языка – первый шаг к общению на нем.

– Нет, – отрезал Ньяма. – Солдатский диалект невозможно воспроизвести. Поверьте, адмирал Траун. Мы пытались.

– Это было давным–давно, – напомнил Траун. – У нас есть ресурсы, которые в прошлом были вам недоступны.

– Солдатский диалект невозможно воспроизвести, – еще более резким тоном повторил Ньяма. – Королева обладает уникальным набором струн и резонаторов, которых нет даже у самих солдат. В Солдатском диалекте используются, по меньшей мере, пять различных резонансных и высотных вариаций. И это не говоря об абсолютно другом словарном запасе по сравнению с Общим языком квесотов. Под зонтичными щитами установлены четырнадцать громкоговорителей, спроектированных специально для обработки всего спектра.