Джеймс Сваллоу - Красная Ярость

— Какую истину? — спросил Корбуло, забывшись на мгновение, его лицо омрачило уныние. — То, что мы стоим на краю вымирания?

Магистр повернулся к нему сверкая глазами.

— То, что мы достойны, брат! Именно это мы должны доказать! Самим себе, так же как нашим преемникам, и даже Сангвинию и Императору! — сказал он с чувством и поднял подбородок, — Здесь и сейчас, это ордалия , братья мои, это цена, которую мы заплатим за наше высокомерие, — он посмотрел на Рафена и Кровавый Ангел, ощутил на миг связь между собой и командующим. — Посмотри на то, что случилось с нами. Козни Хаоса, сначала через предателя Стиля и его марионеток — хороших, преданных людей. Людей, чья слабость заключалась в гордыне на грани слепоты. Жертвы на Сабиене и слабость наших рядов. А теперь это. Искривленные, причудливые зеркала, отражающие нашу низменную природу, воплощенные и выпущенные в наших самых священных местах. В чем первопричина, родичи? Какой грех открыл двери для этих атак на самую душу нашего Ордена? — в Данте разгорался гнев, его лицо потемнело. — Тщеславие! И мы не можем переложить вину ни на кого кроме нас самих! — он покачал головой. — Мой кузен Сет не солгал. Мы позволили себе стать высокомерными. Опираться на наши лавры Первого Основания, полагать, что одно имя Кровавого Ангела достаточная защита! — голос Данте упал. — Мы отражаем дух нашего повелителя очень по-разному, но мы позволили одной из его самых великих черт ускользнуть от нас.

— Смирение, — прошептал Рафен.

— Именно, — сказал командующий. — И возможно это способ, которым Император стремится напомнить нам о нем. Обращая нас против зверей созданных из плоти нашего собственного безумия, — он отвернулся и, вытащив «Инферно», зашагал к великой шахте.

ДАТНЕ выпрямился в полный рост и поднял над собой «Инферно, на стволе оружия играл мрачный блеск. Все головы повернулись, чтобы уделить ему внимание.

— Сыны Сангвиния! Внимайте мне! Мы установим рубеж здесь, на пороге гробницы, перед взором Императора Человечества и в ауре нашего примарха, — он указал вниз в пропасть. — Великий Ангел лежит под нами, спит в свете, навечно сохраненный. Звери, которые придут, чтобы покусится на его память, отличаются от того, с чем мы сражались прежде. Не демоны, не ксеносы, но деформанты, которые разделяют наши силы, наше желание, и больше того, нашу тьму и животную природу в сердце. Не совершите ошибку, это будет жестоким сражением. Некоторые из нас не увидят вновь дневного света, но знайте, что если вы погибнете, то погибните за Сангвиния, и он расправит свои крылья, чтобы отнести вас к правой руке Императора, — Данте на мгновение замолчал, и в тишине, до собравшихся донесся по коридорам гул движения врагов. Он приближался.

— В прошлые дни мы были поглощены словами. Инакомыслие и разногласия отбросили длинные тени на этот конклав, и к моему огорчению ни один его момент не прошел так, как я задумал, — Данте улыбнулся. — Но, как говорят наши благоразумные товарищи Ультрадесантники, ни один план сражения никогда не переживет первого выстрела, — улыбка исчезла. — Время слов истекло, родичи. Теперь время дел.

Протрещал скрипучий вокс-кодер Даггана.

— За Сангвиния.

— За Императора, — добавил Орлок.

Арисис кивнул.

— За будущее.

Данте указал на три входа.

— Демоны Крови приближаются. Наши данные об их численности колеблются, но я подозреваю, что их около полусотни, возможно больше. Открыв каждый вход в гробницу мы вынудим их разделить силы, — он посмотрел на дредноута. — Лорд Дагган? Я прошу, чтобы вы приняли командование над защитниками ворот кающихся.

— Я предлагаю оружие Кровопийц для ворот жрецов, — сказал Орлок.

Армис снова кивнул.

— Если лорд Орлок согласен, мои люди присоединятся к его бойцам.

— С удовольствием. И я предложу Ангелам Обагренным занять место рядом со мной, если они согласны.

Орлок получил молчаливый поклон от другого Магистра.

— Лорд Сет, — сказал Данте. — Вы встанете с Кровавыми Ангелами у великих ворот?

— Никто не сможет сказать, что Достойнейшие Кретации уклоняются от борьбы, — прошипел Расчленитель.

РАФЕН смотрел, как строятся отряды астартес. Кровавые Мечи, к которым присоединились Вермилионовые Ангелы и Пожиратели Плоти, Красные Крылья, Ангелы Обагренные и Легион Крови, объединились для общей боевой молитвы, другие отряды Оденов преемников формировали боевые группы, держа болтеры и клинки наизготовку. При каждом воине-кузене находились боевые братья Кровавых Ангелов. Но вновь, как и в Великом Приделе в первый день сбора, Рафена поразили не различия в броне и окраске, а сходство между воинами.

— Мы теперь одно войско, — сказал он вслух.

Взгляд Рафена по очереди прошелся по всем своим бойцам.

— Братья, — начал он, — Этот тяжелое испытание, можете не сомневаться в этом. Мы сражаемся с призраками в зале бесценных зеркал.

Пулуо поднял тяжелый болтер.

— Готов, — просто сказал он.

Корвус заставил себя улыбнуться.

— Разумеется мы тоже.

Он кивнул на самого молодого в отделении, руку которого все еще пеленал бандаж биопластика.

— Посмотрите на Кейна. Он борется со своим лубком только, чтобы дать мутантам справедливый шанс.

Юноша мрачно усмехнулся.

— Мне хватит и одной руки, чтобы убивать.

Туркио посмотрел на других космодесантников.

— Где лорд Сентикан?

Аджир ткнул большим пальцем в потолок.

— На орбите, за орудием своего корабля.

— У него есть другая задача, которой нужно уделить внимание, — сказал Рафен, бросив на Аджира предостерегающий взгляд. — Давайте помолимся, что мы выполним нашу, достаточно хорошо, так что ему не придется выполнять свою. Мы займем рубеж и будем удерживать…

— Не будете, — сказал Мефистион без предисловия, шагая в середину отделения вместе с братом Аргастом. Черный доспех капеллана мерцал во мраке, резко контрастируя с кроваво-алой броней псайкера. Рафен уловил игру слабых, похожих на электричество искр, вокруг высокого псионического капюшона лорда Смерти.

— Наш господин Данте поручил мне особую задачу, и я нуждаюсь в помощи храбрецов.

— Мы к вашим услугам, — без колебаний сказал Рафен.

Мефистион поманил Кровавых Ангелов бронированной рукой.

— Следуйте за мной.

Отделение Рафена как один, построилось, чтобы выполнить приказ. Но едва они сделали несколько шагов, как брат сержант был вынужден заговорить.

— Милорд?

Мефистион привел их к шахте, к арке из переплетенного электрума и золота, которая отмечала начало спирального ската, ведущего вниз, к сердцу гробницы.

— Мы не осмелимся…

Псайкер остановился и посмотрел на лица людей. Рафен чувствовал, что проницательный взгляд Мефистиона взвесил каждого из них, как будто они были горстками песка в его ладони.