Гэрет Уильямс - Часть 2 : Истории Валена

— Ты убил моего пленного. Ты напал на солдат, которых я оставил охранять его. Ты не просто убил пленного, Маррэйн, ты убил мое доброе имя. Подумай об этом.

— У тебя нет доброго имени, и я без труда мог бы уложить там же и твоих мальчишек. Я больше всех ненавидел Хантибана за то, что он сделал, но все же он был моим лордом, и он все же был воином — и он был достоин быстрой смерти.

— Хватит! — прорычал Вален. Даже его рейнджерская свита отшатнулась от ярости его слов. Лишь Затрас, против обычного молчаливый, остался на месте. — Хватит говорить о смерти так, словно она твой старый друг! Смерть не друг и не отдых. Нет в ней ничего почетного.

Это упущенный шанс, потерянные надежда и любовь. Подумай о всех, кого ты убил. Подумай о том, что ты отнял у нас — у Минбара, у мира. Кто—то из тех воинов мог быть поэтом и наполнять миры красотой. Кто—то мог быть артистом, кто—то — дипломатом и приносить мир.

Когда ты убиваешь — ты не просто обрываешь одну жизнь, ты забираешь все, чем они могли стать. Ты отбираешь жизнь их нерожденных детей. Ты оскудняешь жизни тех, с кем могли встретиться они. Хантибан мог бы искупить то, что он сделал. Он мог бы сделать шаг — хотя бы один — на пути к спасению.

Ты отобрал у него шанс. Когда ты убиваешь — у кого—то ты отнимаешь все.

— А что с теми для кого смерть — это все? Что с теми кто может лишь убивать — для кого смерть это все, что они знают, и все что они будут знать?

— Таких не встретят в моем великом доме.

— Но они есть. Ты не понимал и не поймешь. Именно они умирали ради тебя с самого начала, даже до того как они узнали твое имя, а ты просто выбросишь их прочь.

Не волнуйся за меня. Мне не нужно место в твоем великом доме.

— Ты не получишь его. Ты лишен звания Первого Воина и Шай—Алита. Ты возвращаешься на Минбар, ответить перед судом за убийство пленника.

Маррэйн коротко рассмеялся.

Его рука потянулась к дэчай.

— И кто меня вернет? Сперва я залью эту комнату кровью.

Больше сказать было нечего. Никто не мог знать, что же чувствовал Вален: ярость и вместе с ней — отчаянное желание уберечь Маррэйна от его судьбы.

Маррэйн, что впервые за всю свою жизнь узнал любовь, был поглощен ей; камень треснул и раскололся — и наружу вырвалось пламя.

Что—то вмешалось. Можете звать это судьбой, если пожелаете.

Рашок из дома Дош, Рейнджер.

— Лорд Вален, — выкрикнул он, едва вбежав. — Лорд Вален! Леди Дераннимер…

Холодная рука стиснула сердце Валена. Он знал кое—что, хоть и не в подробностях. Он знал, что она не погибнет здесь, но… Он сомневался. Помоги ему боги — он сомневался.

— Она исчезла. Ее флаер покинул флагман больше часа назад.

— За'ха'дум. — прошептал Вален. — Она отправилась искать Парлонна.

Маррэйн развернулся на месте, и бросился прочь, двигаясь с быстротой, которую Вален прежде за ним не замечал. Ему пришлось догонять воина, но он все же поймал его.

— Ты…

Маррэйн обернулся, дэчай сверкнул в его руках. Вален увидел мимолетный отблеск света на клинке прежде чем кровь ослепила его. Он отшатнулся и упал, понимая, несмотря на боль, что Маррэйн мог бы убить его — если бы он того захотел.

Послышался шум — Рейнджеры бросились вперед, с посохами на изготовку. Послышался звук шагов Затраса — и Маррэйна, занимающего боевую стойку. И далекое эхо дыхания Дераннимер.

— Подходите. — прошипел Маррэйн — Все. Подходи и умри.

— Нет! прокричал Затрас. Глупость, да! Большая глупость! Вы послушаете Затраса. Если Вален слушает Затраса. То и вы можете послушать Затраса. Ты, Рашок, ты слушал Затраса раньше?

— Да. — ответил Рашок, чуть замешкавшись.

— Значит, сейчас вы все послушаете Затраса. Мы сражаемся с Тенями, не друг с другом!

Вален поднялся, медленно, зажимая одной рукой рану на лбу, и стирая другой кровь с лица.

— Ты не можешь отправиться за ней, Маррэйн. — проговорил он, холодно и твердо. — Флот еще не подтянулся. Ты не можешь атаковать За'ха'дум в одиночку. А я не пошлю корабли умирать вместе с тобой.

— Даже чтобы спасти ее?

— Она… поймет.

— Ты никогда не был ее достоин. Никогда! Мы идем сражаться и умирать к За'ха'думу.

— Ты умрешь.

— Значит мы умрем. И скажи мне… Ради чего нам жить?

Он ушел.

Никто не задерживал его.

— Я не хочу в это верить.

— Я тоже.

— Как ты смог?

Парлонн помолчал, раздумывая.

— Ты не поймешь. — сказал он, наконец.

Дераннимер вскинула голову. Она хорошо перенесла свои раны. Он уже слышал историю ее пленения. Она отважно сражалась. Она не боялась. Как всегда.

— Так помоги мне! — выкрикнула она. — Дай мне понять! Поначалу… я не хотела верить. Потом я думала… какой—то обман, принуждение, но нет… Это ты. Просто ты.

— Просто я.

— Почему? — она опустила голову словно под гнетом отчаяния. — Почему именно ты?

— Он убивает нас всех. Он убьет всех нас. Не буду говорить, что он неправ, не скажу, что он заблуждается, не буду утверждать, что он на самом деле не верит в правоту своего дела. Но я скажу, что в его мире для таких, как я не будет места.

— Ты даже не назвал его имени.

— Я — противостоящий ему. Я… сомневался достаточно долго, но считал это неважным. Я не переживу войны, так что мне за дело, какой мир будет ею создан? Когда я лежал, истекая кровью и умирая на Ивожим, я… прозрел.

Я увидел, насколько эгоистично это было. Его сила проистекает от его убежденности, от его искренней веры, что своими поступками он делает мир лучше. Я точно также сильно верю, что он ошибается. Почему я не могу быть таким же источником веры и убежденности, как и он? Я говорил со здешними вождями. Мы верим в одно и то же. Мы не должны были сражаться с ними. Все, чего они хотят — чтобы мы были сильнее.

— Ты лжешь.

— Когда я лгал тебе?

— Нет… Ты не лжешь. Ты не видишь лжи. Просто не видишь.

— Я буду драться со всей отвагой, со всей уверенностью, со всем что у меня есть — чтобы остановить то, что он с нами делает. Я убью его, если придется. Чтобы сохранить то, что мы есть…

Я сделаю все.

— Я столько плакала. Я думала что ты умер, и я столько плакала. Я так много потеряла с тобой. Мне нужен был кто—то, с кем я могу поговорить — и не было никого! Я люблю Валена, и я люблю Маррэйна и я пыталась не причинять им боли, но…

Я не могу говорить и с тобой!

Парлонн медленно опустился перед ней на колени, осторожно коснулся ее лица руками. Он поцеловал ее в лоб.

— Ты научилась быть сильной. Я горд тобой, но больше не могу помочь тебе.

Он поднялся и вышел. Звуки ее плача преследовали его, пока он готовился к бою.

У Маррэйна был один момент для покоя и размышлений, прежде чем он покинул флот.

Лишь один момент.

— Мы нападаем до срока, Шай—Алит.