Кирилл Бенедиктов - Золото и кокаин

Хуан мотнул головой.

— Нет, Кэп. Если мы сейчас отгрузим столько же товара, что и раньше, Эстебан подумает, что мы прогнулись, и будет продолжать вести себя как последняя сволочь. Он, блин, на нас экономит! На тех, кто обеспечивает его сволочное процветание! Он бы на девках своих лучше экономил, ублюдок!

В оригинале эта филиппика звучала гораздо более экспрессивно, но я постарался смягчить наиболее нецензурные выражения. Кэп мигнул Трофимову, и тот снова наполнил стаканчики.

— Сеньор Хуан, я полностью с вами согласен. Но если мы сейчас получим меньше товара, чем ждет дон Эстебан, нас всех просто убьют.

«Он не шутит, — понял я вдруг. — Это никакая не фигура речи — вон как волнуется Кэп, даже капли пота на лбу выступили… И когда он говорит, что нас всех убьют, он и меня имеет в виду тоже».

— Вряд ли, — ответил Хуан равнодушно. — На первый раз простит. Где же он еще найдет такую команду?

Кэп прикусил губу. Индеец его поймал. Скажи он сейчас: «Да где угодно», — и Хуан с полным правом пожмет плечами: ну так нам какая разница, с кем работать? А если экипаж «Кита» и впрямь незаменим, то Эстебану, кем бы он ни был, невыгодно нас убивать.

— Короче, Кэп, — сказал Хуан, — товара сегодня будет на двадцать процентов меньше.

— Сеньор Боно! — Дементьев с надеждой повернулся к одетому в черное старику. — Ну вы-то ведь понимаете, что это для нас смертный приговор! Вы же меня знаете, я никогда никого не подводил!

Старик пожевал бесцветными губами и осушил свой стакан. Сделал он это так равнодушно, будто там была не сорокоградусная «Столичная», а обыкновенная вода.

— Капитан, — проговорил он, — я тебя давно знаю, это правда.

Он выдержал драматическую паузу. Хуан без всякого выражения смотрел на Кэпа. У Дементьева от напряжения дергалась жилка на виске.

— Ты честный человек, капитан, — вновь заговорил Боно. — Насколько это вообще возможно в нашем бизнесе.

Кэп вздохнул.

— Ну так я и прошу — под мою ответственность. Под мое честное слово.

Боно поднял руку, и Дементьев замолчал.

— Нет, так не пойдет. Ты напишешь расписку, капитан. Мы отгрузим товар в полном объеме, но ты отвечаешь за его пятую часть. В следующий раз ты или привозишь нам то, что не привез сегодня, или возвращаешь деньги за пятую часть товара, или… — Он опять сделал паузу. — Или тебе лучше не прилетать сюда вовсе. Хотя, как ты понимаешь, это не спасет твою шкуру.

Кэп утер со лба пот.

— Где же я возьму такие деньги, сеньор Боно?

— А вот это меня не интересует, — отчеканил седой старик. — Я предлагаю тебе простой выбор, капитан. Или ты улетаешь без части товара и разбираешься с доном Эстебаном сам. Или же ты забираешь весь груз, но пишешь расписку. Выбирай.

Хуан неожиданно повернулся ко мне и подмигнул.

— Скажи своему капитану, парень, что сеньор Боно не каждый день бывает таким добрым.

Дементьев выругался сквозь зубы.

— Ладно, — сказал он, — я напишу. Но будет лучше, если вы тоже… сформулируете свои претензии к дону Эстебану письменно.

— Не волнуйся, — презрительно ответил старик, — я уже подготовил письмецо для дона Эстебана…

На этом переговоры и завершились. Поскольку Кэп, разумеется, не умел писать по-испански, это пришлось делать мне под диктовку Боно. Не уверен, что эта расписка имела хоть какую-то юридическую силу, но формулировки ее звучали довольно зловеще. Особенно последняя фраза: «И если я не выполню обещаний, данных брату Боно и брату Хуану перед лицом Бога и Девы Марии, то буду гореть в аду миллион миллионов лет и буду растерзан Дьяволом на миллион миллионов частей и ввергнут в Тьму Внешнюю». Я окончательно убедился в том, что черный балахон Боно когда-то был рясой.

Когда Кэп расписался под этим жутковатым текстом, напряжение, висевшее в воздухе, исчезло, словно электрический заряд, соскользнувший в землю по штыку громоотвода. Хуан хлопнул Кэпа по плечу, Боно невозмутимо допил остатки водки, и наши гости в сопровождении охраны удалились в туман. Очень скоро оттуда вновь послышалось басовитое гудение электрокаров, и в раскрытые створки грузового люка «Кита» начали загружать какие-то тюки. Их подвозили на платформах, их передавали по живой цепочке, затаскивали в грузовой отсек и складывали плотно утрамбованными штабелями. Манипуляции эти происходили почти в полном молчании и на фоне сгущавшихся сумерек выглядели довольно жутковато.

Погрузка заняла три часа — все это время я старался не упускать из виду Кэпа, на случай, если ему вдруг понадобится переводчик, но случай так и не представился. Трофимов сидел в грузовом отсеке с блокнотиком в руках и считал тюки. Снаружи за погрузкой очень внимательно наблюдал Пжзедомский. Он расхаживал вдоль живой цепочки, покуривая трубку с ароматным табаком. Время от времени он останавливался и приглядывался к тому или иному тюку; казалось, он едва удерживается от того, чтобы не залезть туда с головой.

У меня к этому времени уже почти не осталось сомнений в том, какой «товар» грузили в чрево «Кита» одетые в камуфляж бойцы. Если бы Пжзедомский ткнул в какой-нибудь тюк ножом, оттуда наверняка посыпался бы белый порошок. Тогда второму пилоту оставалось бы только потрогать его пальцем а потом облизать, как это делают бандиты из голливудских боевиков. Правда, я не знал, как можно отличить на вкус кокаин от какой-нибудь детской присыпки, но Пжзедомский наверняка был осведомлен лучше меня.

Впрочем, подозревать Хуана и Боно в подлоге было глупо: в этих джунглях детскую присыпку наверняка достать было гораздо сложнее.

Конечно, я знал о том, что Колумбия — один из центров мировой наркоторговли, специализирующийся на производстве кокаина. Знал и о том, что в труднодоступных районах этой страны существуют не только плантации, где выращивают коку, но и целые фабрики, где из листьев этого растения добывают кокаин. Видимо, одна такая фабрика располагалась где-то неподалеку — это объясняло и наличие взлетно-посадочной полосы, и бдительную охрану, и вполне современную технику, непонятно как очутившуюся в дикой сельве. Как любому производству, этой фабрике наверняка требовались какие-то комплектующие, какое-то оборудование — вполне возможно, что его-то мы и привезли сюда из Венесуэлы. Поставщиком этого оборудования был неизвестный мне сеньор Эстебан. И похоже, на этот раз он решил слегка «нагреть» своих партнеров Хуана и Боно, а расплачиваться за это пришлось Кэпу.

Странно, но это открытие (если можно назвать открытием цепочку умозрительных рассуждений) не вызвало у меня сильных эмоций. Возможно, потому, что я был подсознательно готов к чему-то подобному: намеки Трофимова, вскользь брошенная фраза о том, что в район складов редко заглядывает полиция, барская привычка экипажа жить в шикарном пятизвездочном отеле на берегу океана даже самого наивного романтика заставили бы призадуматься. А я не был ни наивным, ни романтиком.