Анатоль Нат - Операция Бешеные лошади

Это было неширокое, шириной всего версты в две-три, и длинное, в полтора десятка вёрст относительно сухое и ровное возвышение на самом севере этой низины, между её северным краем и рекой.

Место давно и всем хорошо известное. Через него всегда все гоняли стада коров и овец при перегонах стад вверх или вниз по лонгарской равнине. Проход был настолько всем хорошо знаком и привычен, что никто никогда не задумывался над тем, что он был один такой удобный на всём огромном протяжении низины от гор до реки.

Были конечно и другие проходы, и их было много. И безусловно, знающему человеку пробраться где-нибудь в стороне от основного, широко известного прохода, среди этого дикого месива лесов и болот труда особого не составляло. Но они все были намного более узкие, извилистые и для перегона большого стада животных малопригодны. Можно было много животных потерять в подступающей со всех боков трясине.

А вот такой, с удобно расположенными водопоями, равнинным, пологим рельефом и сочными травянистыми лугами, был один.

И армия Корнея, не имея иного выбора, не задумываясь в него и сунулась. И естественно уткнулась в заслон. Чего и следовало ожидать.

Первоначальные планы Сидора, рассчитанные на то что курсанты поведут по две-три лошади в поводу, тайными тропами по многочисленным тропам меж болот, где их будет невозможно перехватить, совершенно не предусматривал табунного перегона. При той схеме пройти с лошадьми можно было где угодно, что собственно и планировалось. А вот такая масса лошадей вынуждена была сунуться в это горлышко. Сунулась и естественно застряла.

В том самом одном единственном месте на всей обширной лонгарской равнине — в так называемом "Бутылочном Горлышке", где они могли безпрепятственно перебраться с табунами на равнину Верхнего Левобережья, их эти вчерашние курсантки и встретили.

То, чего Сидор с самого начала при планировании операции так боялся и с самого начала стремился избежать, с железной неизбежностью произошло.

Корнеевская армия, уткнулась в запертый четырёх с половиной тысячным отрядом амазонок проход меж болот и вот уже неделю стояла в полной боевой готовности, ожидая непонятно чего.

Четырёх с половиной тысяч недавних выпускниц амазонских военных училищ, не имеющих ещё практического боевого опыта, оказалось вполне достаточно, чтобы наглухо перекрыть им путь, что вперёд, что назад. С двух сторон запечатав проход и мёртвой хваткой вцепившись в табуны, они не оставили войску Корнея ни малейшей возможности поискать другого выхода, фактически заперев их в ловушке.

Это был тупик. И выход из него был один — разгром противостоящего им войска.

Была лишь одна проблема. Битву то они как раз и не принимали, словно собаки, не отпускающие от себя далеко раненого медведя и выжидая непонятно чего, раз за разом тревожа его и нападая со всех сторон не давали двинуться с места.

Но и у них терпение похоже было уже на исходе, потому как поначалу редкие стычки между курсантами и амазонками раз за разом происходили всё чаще и чаще, и с каждым днём приобретали всё большее и большее ожесточение.

Дело уверенно шло к генеральному сражению. Обе стороны уже отчётливо поняли что долгое стояние в Бутылочном Горлышке, на виду друг у друга затянулось и всем надоело. Обе стороны хотели драки.

И если Сидору это вынужденное стояние с самого начала доставило истинное удовольствие, позволив наконец-то нормально отдохнуть и выспаться, то как обуявшее Корнея раздражение проявлялось в характерных матерных выражениях, не ругавшегося, а последние дни буквально разговаривавшего матом, лучше было даже не думать. На что уж Сидор считал себя знатоком матершины, напрактиковавшись этой зимой и весной на бондарях с медведями, но этот… У Сидора было только одно название для этого знания Корнея — СПЕЦИАЛИСТ.

Но вчера затянувшееся ожидание, к добру ли, иль к худу, кончилось.

К левому берегу Лонгары, сразу за проходом между краем болот и берегом реки, подошла армада боевых речных лодий под стягом Подгорных князей и на берег потянулось высаживаться многочисленное рыцарское войско со всем своим обеспечением и обозами.

Полторы тысячи рыцарей присоединилось в четырём с половиной тысячному войску амазонок и судя по настрою, царящему в их лагере, стоящее напротив них шеститысячное объединённое войско долго заставлять ждать с битвой небольшой, всего лишь двухтысячный Корнеевский отряд, было не намерено.

— Дождались- хмуро буркнул Сидор вчера вечером, глядя как рыцарское войско неспешно высаживается на берег и принимается быстро разбивать палатки, обустраиваясь. Хорошо было видно что перед ними бывалые вояки, а не новички, насколько сноровисто это у них происходило.

— Мало было нам одних амазонок, так теперь ещё и княжна со своим войском подвалила, — недовольно проворчал он. — Слетелось вороньё на поживу.

— Одно хорошо, — буркнул он себе под нос. — Насколько я её знаю, княжна с битвой тянуть не будет. Сразу, тварь такая, бросится на нас. Раз у них такой перевес в силах, наверняка захочет покончить с нами быстро, одним ударом.

— А это есть good! Ждать надоело.

В сшитой из плотного домотканного материала, просторной командирской палатке защитного грязно-зелёного цвета с разводами, пропитанного каким-то местным водоотталкивающим составом, плохо пропускающим воздух, она сегодня напоминала Сидору знаменитые гестаповские душегубки, времён второй мировой войны, настолько в ней сейчас было нечем дышать. Казалось, тут яблоку негде было упасть, настолько набилось в неё много разного военного люда.

Воздух, насыщенный ароматами грязных, давно не мывшихся здоровых мужиков был так густо насыщен всяческими миазмами, что дышать здесь если и можно было, то с большим трудом. Тем не менее он не собирался из-за такой ерунды покидать совещания, желая знать как же они из той задницы куда влетели, теперь выбираться будут.

— "Он бы сюда ещё и десятников до кучи собрал, — раздражённо подумал Сидор, наблюдая за устроенным Корнеем столпотворением. — Одних сотников набралось двадцать с лишним штук. Не считая всякой прочей мелочи, вроде выборных от кланов, которым здесь вообще не место.

Сидор ещё в очередной раз подивился насколько оказывается у Корнея оказалось вдруг много матёрого военного люда в подчинении, и как безропотно они его слушались. Наблюдать как какой-нибудь седой мужик, покрытый шрамами и с ног до головы увешанный смертоносным железом и видно что давно уже не новичок, вдруг по первому взгляду своего командира бросается выполнять его распоряжения, даже не задумываясь насколько оно правильное, было… как-то странно.