Анатоль Нат - Операция Бешеные лошади

— Там можно спокойно засеять поля, наняв сторонних людей. Потом собрать урожай, с их же или с любой другой помощью. И…, повторюсь, желательно за год, максимум за два, ну совсем уж плохо — за три, полностью рассчитаться с городскими властями.

— Вот и люди у нас для этого на первое время появились. Те самые бондари, из-за которых весь этот сыр бор и завертелся. Они согласны отработать пятнадцать месяцев в счёт покрытия штрафа, накладываемого на нас если мы бросим их вырубку.

— Я тут подсчитал…,

— Стоп! — резко перебил его Корней.

— Если всё просто как ты говоришь, то почему я раньше не слышал ни о чём подобном? Почему за всё время моего нахождения в этом городе я никогда ни о чём подобном не слыхал? А я с людьми постоянно по разным вопросам сталкиваюсь.

— А ты хотя бы раз серьёзно интересовался подобными вопросами, — усмехнулся невесело Сидор. — Ты хотя бы раз интересовался чем-нибудь кроме своих острых колюще-режущих предметов и средств защиты?

— То-то же! — невесело ухмыльнулся он, глядя на смутившегося Корнея.

— Но вопрос твой, тем не менее провомочен. Действительно, может возникнуть закономерный вопрос. Если всё так просто, то почему подобным образом никто не добывает себе столь дорогущей землицы рядом с городом?

— По-моему ответ ясен как белый день.

— А нахрена?

— Считайте. Доход, получаемый с одного гектара зернового поля составляет около ста семидесяти золотых в год. С наших двухсот семидесяти десятин это составит около сорока шести тысяч за год.

— А за три года — сто сорок тысяч золотых.

— Ну и какой дурак будет так просто разбрасываться такими деньжищами? И только за то чтоб быть на пару вёрст поближе к городу.

— Ладно мы, сдуру влипли. Здесь же народ сугубо практический и подобными глупостями предпочитает не заниматься.

Сидор наклонился и достал из-под стола лежавшую рядом с его табуреткой большую, кожаную сумку. Вынув оттуда какие-то свои записи на кусочках бересты, он аккуратно разложил их по столу.

— Итак, — начал он. — В настоящий момент у нас есть десять человек, согласных отработать пятнадцать месяцев в счёт погашения навязанного нам долга в полторы тысячи целковых, тьфу ты, золотых. Из расчёта десять золотых в месяц.

— Это их месячный заработок здесь, — пояснил он низко склонившимся над его записями друзьям.

— За этот срок они вырубят участок леса площадью семьсот пятьдесят десятин. Конечно, плюс, минус пара, тройка гектар, но не более. Это совершенно точно, я у них узнавал, — тут же успокоил он удивлённо посмотревших на него друзей. — Не зря же я их назвал "Десять злых лесных термитов". Хотя, по их словам, они способны и на большее. Но пока остановимся на этой цифре.

— Тем не менее, нам для того, чтобы хотя бы за два года рассчитаться с городскими властями надо к весне второго года иметь пашни не менее девятисот десятин. А лучше всю тысячу, чтоб наверняка перекрыть какие-либо недоработки и неурожаи.

— Но быстро расчистить от пней и подготовить участок для пахоты мы сможем только если подключим к этому делу медведей.

— Однако с ними — проблема, — тяжело вздохнул он. — Массово использовать их можно только во время весенней путины и во временя массовой заготовки икры, когда на ловах остаётся много брошенной халявной рыбы. А это всего то пара месяцев. И срок, считайте что уже пошёл. Не сегодня, завтра начнётся путина.

— А потом — всё! Рыбы халявной нет — нет и медвежьей помощи. Максимум одну, две особи привлечь к своим делам сможем. Столько, сколько сможем содержать с нашими скудными ресурсами. Но не более!

— И всё! — Сидор с сожалением развёл руками.

— Так что, учитывая прошлогодний опыт нашего с медведями общения, к началу этого лета у нас будет не более сотни десятин земли готовой под запашку. То есть, они только быстренько расчистят от пней новую вырубку бондарей у нашей деревеньки, а потом все свалят по своим делам до следующей весны. Рыба халявная кончится — и… Адью! — с грустным видом Сидор безнадёжно махнул рукой.

— И это приведёт только к тому, что у нас готовыми к пахоте признают все двести семьдесят десятин, а не сто семьдесят, как сейчас, без учёта новой вырубки. И положение наше станет ещё хуже.

— Самое же поганое в этом плане то, что у нас уже есть вырубка, практически готовая к раскорчёвке. Сотен пять, шесть, а то и вся потребная тысяча, могущая быть использованной под пашню. Это земли возле сталелитейного и стекольного заводов, — грустно покачал он головой. — Только вот работать на ней там некому, потому как всё на привозном хлебе держится. И пока что, там даже сталевары живут впроголодь, — грустно заключил он. — И медведей поэтому, мы при всём нашем желании там припахать не сможем. Хотя они, я думаю, были бы не против. Но, — развёл он руками, — жрать нечего, не о чем и говорить.

— А как бы всё было здорово, — задумчиво покачал он головой.

— Ну и? — вопросительно взглянула на него Маша, недоумённо переглянувшись с Корнеем и профессором. — И так клин, и так блин. Каков итог-то?

— Итог? — задумчиво посмотрел на неё Сидор. — Итог прост. Даёте добро на проработку и развёртывание этого прожекта, так буду и дальше работать. Глядишь, чего путного и получится. Есть кое-какие соображения…

— Дерзайте вьюношь, — неожиданно весело разулыбавшись, Корней с силой хлопнул Сидора по плечу. С ухмылкой посмотрев как тот поморщившись потёр онемевшее от тяжёлого удара плечо, он ещё более весело добавил:

— Езжай ка ты к нашим ребятам на заводы. И на железный, и на стекольный. Глядишь, они тебе какую дельную мысль подкинут. Может, там с ними вместе и с кормами для мишек чего придумаете. Там же вроде как большие озёра рядом. Тогда, глядишь, и решим проблему.

— Одним словом — дерзай! — подмигнул он ему, подымаясь.

— А с деревенькой, я так понимаю — всё?

— Всё! — согласно кивнул головой Сидор. — Нет больше у нас арендной деревеньки. Даже старые срубы разобрали и вывезли на край соседней поляны, чтоб не маячила посреди чужого поля. Туда, где торчит башня. Там и собрали заново на новых фундаментах. Там я её официально, со всеми положенными документами и вернул городским властям, заодно и с самой башней.

— Ну и? — нетерпеливо поторопила его Маня. — В городе всякие слухи ходят. Что с людьми то?

— Теперь, официально они больше не наши арендаторы, — скупо ухмыльнулся Сидор. — Ни земли, ни домов, ни скотины у них нашей в аренде не числится. Так что, вернулись обратно в городские бараки, а дальше — посмотрим…, - неопределённо пожал он плечами.

— Если выгорит наше дело, то вернём мы им их вырубку. Не выгорит — значит, не свезло.

— Как вернём? — опешила Маша. — Вот так просто возьмём и вернём? — неверяще уставилась она на Сидора. — Сто десятин земли стоимостью в четыреста пятьдесят тысяч золотых?