Анатоль Нат - Операция Бешеные лошади

Тем более что в просторном внутреннем помещении землянки достаточно удобно было выделить и угол для классных занятий, и довольно просторную коморку под спальню. Да и для маленькой кухоньки там вполне можно было выделить уголок.

От идеи обучения санитарок на месте, в Речной Пристани, в учебных классах корнеевского полигона, они с Корнеем сразу же решительно отказались, решив потратить на занятия полностью один, два дня в неделю, и освободив остальное время для хозяйственных дел девчонок в курсантской школе. Ходить ящерам за пределы города, как бы хорошо к ним городские власти не относились, всё же не следовало, во избежание так сказать, лишних проблем.

Положение ящеров в городе при всём к ним демонстративно хорошем отношении было достаточно неустойчивое, поэтому привлекать к ним дополнительное внимание, никому не хотелось. Поэтому, если где и было место обучать ремеслу, то только в городском посаде. А в городе, кроме как возле жилой землянки Сидора с профессором, и места другого-то не было. Так что, вынужденно остановились на этом.

Удовлетворившись выбранным, Сидор с чистой совестью следующим же утром отправился предупредить Корнея, что всё на мази. На месте остался его зам по ящерову клану с кучей помощников, взявшихся быстро приводить выделенную им землянку в более менее приличный вид, пригодный и для проживания на месте пару, тройку дней, а заодно и для обучения лекарскому мастерству.

Сам же Сидор, разобравшись с девчонками, собирался потом направиться на пару дней к Димону в Долину. Тот и так уже ругался, что его все забыли, а устройство питомника для привезённых черенков начинает пробуксовывать.

Один он со всеми свалившимися на него делами явно не справлялся. Элементарно не хватало рабочих рук. Так что Сидор, предупредив Корнея чтоб тот сам направил новых девчонок в город для проверки ящерам на пригодность к лекарскому искусству, с чистой совестью отправился заниматься своим любимым делом. Наконец-то он мог вплотную заняться своим питомником и привезёнными от князя черенками.

Яркое, слепящее солнце раннего весеннего утра пригревало уже как летом, так что Сидору, возвращающемуся из Райской Долины домой, казалось ничто не могло испортить хорошее весеннее настроние. Всё было прекрасно!

Вместо двух дней Сидор провёл за работой с Димоном целую неделю, всячески благоустраивая свою любимую плантацию, разбивая и формируя гряды, высаживая по ним всё новые и новые доставаемые из бочек черенки шишко-ягоды. И только к концу этой чудовищно напряжённой недели посадил наконец-то последний черенок.

Заодно закончив посадку и привезённых от князя черенков различных экзотов, он окончательно успокоился. Всё что они вывезли прошлым летом из замка князя и с таким трудом доставили в город, а потом всю зиму тряслись над ними чтобы ничего не пропало, всё было высажено. И теперь, буквально на глазах набухающие почки коротких, едва виднеющихся над почвой череночков обещали в самом скором времени роскошную молодую плантацию.

По крайней мере, Сидор на это очень рассчитывал, понимая что и с вином из шишко-ягоды, и с кофеем из его зёрнышек, с такими эксклюзивными, редкими и дорогими продуктами они в городе будут вне конкуренции.

Конечно, не всё там было здорово. Были и неприятные моменты. Одна посадка черенков злой колючки, насаждения которой обычно применяются для защиты какого-нибудь замка со второстепенного по важности направления, можно сказать доставила ему массу удовольствия.

Он весь обратный путь со злостью вспоминал эту дрянь, буквально неведомым образом, как специально цепляющуюся то за одежду, то за кожу, то за волосы. За всё что угодно, за что только можно мало мальски зацепиться.

— "Невероятная живучесть у этой дряни, — в очередной раз с досадой подумал Сидор, как только вспомнил жутко колючие черенки, доставившие ему массу неприятностей, и мыслями к которым он постоянно возвращался всю обратную дорогу. — А цеплючесть, так просто чудовищная", — снова поморщился Сидор, невольно почесав до крови только этим утром расцарапанное колено.

Однако на эту самую колючку у него были большие планы. Можно даже сказать — грандиозные. При полном отсутствии людей для охраны питомника, растеньице это было просто незаменимо. И для защиты от людей их будущих плантаций шишко-ягоды, и для защиты от зверей, наверняка попытающихся полакомиться ягодкой с их кустов, что совершенно не входило в его планы.

Сидор прекрасно помнил тот жор, чавк и треск, что стоял в кустах на острове, когда они первый раз наткнулись на эту ягоду и решили заночевать рядом с ними. Выспаться звёрьё им тогда так и не дало. Так что он не хотел повторения чего-нибудь подобного и на их новых, будущих плантациях.

Поэтому пришлось смириться и безропотно рассаживать черенки колючки густыми рядами по грядкам, чтоб к осени получить вполне сформировавшиеся кусты уже для дальнейшей рассадки по периметру всей долины и будущей плантации.

Однако за сегодняшнее утро, за время пока он возвращался из долины в город, ему в голову пришла одна страшная по своим последствиям и лично для него просто чудовищная мысль.

У него возникло, и за время пути в город полностью окрепла уверенность, что черенки злой колючки он посадил слишком густо. А раз сажал он, то и разгребать проблему потом придётся е му.

И чем дальше он отъезжал от долины, тем больше он понимал, что тем самым сам себе обеспечил на осень о-очень крупные неприятности. Только представив на мгновение, как ему придётся осенью раздирать ветви перевившихся между собой молодых колючих кустов, так он чуть было тут же не поворотил обратно коня, хотя до дома ему оставалось всего пара переулков.

— "Что за хрень? — остановил его звук, подспудно слышимый им всё последнее время после того как он свернул на свою улочку, и подъезжая к землянке значения которому он до сих пор не придавал.

До ушей его наконец-то достиг звук монотонно гомонящей толпы.

Ничего подобного раньше здесь не замечалось, поэтому слегка встревоженный Сидор пришпорил своего коня и уже на лёгкой рыси влетел в распахнутые настеж ворота их двора.

Это было нечто!

Весь двор был забит бабами. Во всех видах, всех форм, фасонов, цветов и всех возможных возрастов, от самых маленьких, грудничков на руках у каких-то мамаш, и до старух, как на выставке устроившихся в рядок с клюками вдоль остатков поленницы по дальней, хозяйственной части двора.

— Что за…! — от растерянности Сидор чуть не выругался матом, чудом успев остановить лошадь и не сбив какую-то внезапно бросившуюся под копыта лошади бабёнку.

Шум, гам, монотонный гул, который всё это время краем сознания слышал Сидор, как по мановению волшебной палочки мговенно отрезало.