Анатоль Нат - Бабье царство.

Окинув полигон немного рассеянным взглядом, профессор вдруг с неожиданно прорезавшимся любопытством поинтересовался.

— А кто это у тебя там бегает? — отвлёкшись от Корнея, профессор присмотрелся к редкой цепочке каких-то людей в грязно-зелёной камуфляжной форме, выбежавших их леса и принявшихся выполнять гимнастические упражнения на дальнем краю речного залива. — Вроде, у тебя здесь быть никого не должно? Или решил, кого из своих поднатаскать?

— Да…, - едва заметно смутившись, как будто его, в чём уличили, Корней отвёл глаза в сторону. — Вот, отобрал группу перспективных ребят из лесных хуторян, решил поднатаскать немного. Сорок человек — всё что осталось от моих бывших курсантов из последнего набора. От всех полутора тысяч, что остались после мятежа амазонок.

Кстати, в подтверждение того что ты и сказал — из самых бедных семей. Семьям этих ничего платить не надо. Им платить за науку нечем, вот их семьи и не прочь чтобы парни потом у нас на работе остались. Так сказать в отработку.

Ты знаешь, после того, как мне Голова в лоб заявил, что мне моих парней обучать больше нечему, у меня внутри прям что-то оборвалось. Поначалу хотел было в морду ему дать, а потом понял, что на самом деле он прав. Как это не неприятно признаваться, но это правда. Мне их действительно нечему было больше учить.

Профессор, повернувшись обратно к полигону, внимательно присмотрелся к прыгающим там по полю фигуркам и негромко заметил:

— Судя по тому, как они ловко расправились с амазонками, то действительно нечему. А если судить по тому, как с ними самими легко расправлялись Волчьи наёмницы, или, по тому сколько их осталось после стычки с теми же амазонками в Южном заливе, — профессор задумчиво пожевал губу, вспоминая. — То учить их ещё и учить.

Вот только чему ты их будешь учить?

— А вот в этом-то и основная загвоздка, — задумчиво пробормотал Корней.

Я их учил битве строем, в составе подразделения. Учил тому, что сам прекрасно знаю. А теперь думаю, что учить надо было по-другому. Здесь другие задачи, значит, другая программа, — тихо добавил он. — Да и Сидор ещё задачки подкидывает со своим Приморьем. Там совсем другие знания нужны…

Голова пухнет. С непривычки, наверное, — тихо проговорил он. — Знаешь что, — заметил он, молча и внимательно смотрящему на него профессору. — Кто-то из наших, уж не помню кто, был прав, говоря, что надо учить своих, а не чужих. По-моему это была Белла. Вот, гляди, забрали у нас в очередной раз курсантов и что? С чем мы остались? Опять начинай по новой?

Корней, замолчав, долго смотрел на молча глядящего на него профессора и, не дождавшись ответа, продолжил:

— Одним словом, малое количество бойцов мы должны компенсировать высоким уровнем подготовки. Там, где раньше у нас было десять курсантов, теперь будет один егерь. Свой! И я с него семь шкур спущу, но он таким будет. Заодно и школу диверсантов на Ягодном расширим. Перспективное, думаю, дело.

И ещё! — отвернувшись в сторону, он негромко, внешне совсем безразлично поинтересовался:

Профессор, а как там то убоище, что Сидор прислал, поживает? Эта то ли тачанка, то ли броневик? Сделали вы с ним чего-нибудь, что Сидор просил, или оно так и стоит на заднем дворе стекольного завода, догнивая понемногу?

— Стоит, батенька, стоит, — профессор равнодушно покивал головой, и отвернувшись, снова уставился куда-то вдаль.

Чего ему не стоять, родимому. Есть, пить не просит, а что делать с ним, пока непонятно… Трошинские кузнецы пытались что-то сделать, бросили. Говорят металлов необходимых нет. Только окончательно арбалет доломали. Вот теперь сталевары им нужные марки стали и выплавляют. Экспериментируют себе понемногу, да жалуются что не всё выходит. Ругаются между собой порой так, что до драки дело доходит. А тачанка так на месте и стоит.

Гниёт помаленьку, — пожал он плечами.

Плотники сунулись было, да плюнули. Говорят, что если всё сделать что Сидор просил, то это не тачанка будет, а броневик какой-то. И броневик этот с места не сдвинется. Нужен или движок помощнее, или другие материалы на обшивку, или ещё что. А с лошадьми такого монстра с места не сдвинешь. Вот так то.

— А отдайте ка её мне, профессор, — с флегматичным видом попросил Корней. — Я смотрю, вам он совсем ни к чему, а мне, глядишь, и пригодится.

— Зачем же оно вам, батенька, сдалось? — поинтересовался профессор, снова поворачиваясь обратно в его сторону. — Да ещё к тому же, ломаное.

— А вы это почините, — с усмешкой посоветовал Корней. — Ну, право слово, не мне же этим заниматься. Мастерские Трошинские у вас там под боком. А вы этот броневик всё никак не почините. Нехорошо это, профессор. Такое добро пропадает. В конце концов дайте братьям Трошиным пинка под зад, что шевелились, глядишь, дело и пойдёт.

— Ну, — протянул профессор, — раз ты просишь…, а дать пинка хочется…

Профессор, повернувшись в сторону беспокойно глядящего на него Корнея, несколько минут рассматривал его, как какого-то надоеду, а потом, неожиданно душераздирающе зевнув, лениво поинтересовался:

— Никак задумал такой же торговый обоз организовать, по типу как и у Сидора с Димоном в Приморье?

— Торговые обозы, это не по моей части, — с усмешкой возразил Корней. — Этим пусть Машка или Сидор с Димоном занимаются. Это по их части. Тем более что у Машки в последнее время появился дельный советник в лице баронессы.

Вот же въедливая баба, — недовольным тоном проворчал он. — Везде так и лезет, так и лезет. Полгода тихой мышкой сидела в вашей землянке и никуда не совалась, никому не мешала. А тут, как узнала что беременная, словно с цепи сорвалась. Вот что с бабами дитяти делают, — усмехнулся Корней.

Она ещё к вам в лабораторию не заявилась командовать? Никаких вам новых идей не советовала? Колбы на столе ещё не переставляла?

Странно? — насмешливо недоумённо качнул он головой, бросив косой взгляд на безмятежного профессора. — А мне казалось, что она у вас из лаборатории не вылазит. Буквально днюет и ночует там.

— Мне повезло, — скупо улыбнулся профессор. — Она нашла у меня кучу интересных для неё книжек и теперь сидит их перечитывает, чуть ли не по два раза каждую. А что непонятно, у меня спрашивает.

— Что же есть такого у вас для неё интересного? Какие-нибудь любовные рыцарские романы?

Корней, словно очнувшись, недоумённо глядел на профессора, широко раскрыв глаза.

— Вы, батенька, не поверите, — широко улыбнулся тот, насмешливо глядя на него. — Она справочники по химии перечитывает. Те самые, что мы у Подгорного князя из его библиотеки украли. А потом копается в моих записях и сопоставляет одно с другим. Хочет свод новый сделать по химии.

— Что она хочет сделать? Свод по химии?