Анатоль Нат - Бабье царство.

Ещё поразмыслив, поняла что в Долину она без Корнея не поедет, потому что просто боится. Как оказалось, даже ящеры не всегда готовы противостоять атакам некоторых из амазонок, а дать полную гарантию того что в лесах вокруг города до сих пор не скрываются пропавшие куда-то после нападения волчьи вдовы, она бы сейчас не рискнула. Кто их знает, амазонок этих. А лишний десяток курсантов, постоянно последнее время сопровождающий Корнея, мог бы в таком случае оказаться совсем не лишним.

То, что разговор с девочками выйдет такой эмоционально тяжёлый и не простой, она как-то перед поездкой не подумала. Похоже, сама заразилась от своего мужа пофигизмом, раз ей в голову пришла такая глупая мысль что девочки спокойно сидят в долине, терпеливо ожидая решения своей участи и возвращения своего мужа.

Если они чего и ждали, то только определённости своей дальнейшей судьбы и ничего более. И первая же фраза об этом тут же вызвала бурный взрый чувств, бурю эмоций и поток слёз. Отревевшись, близняшки поуспокоились и уже гораздо спокойней смогли поговорить по интересующей всех теме.

— Дома нас ничего не ждёт, — сразу же определилась со своим будущим самая из них боевая — Лия. — Голые казармы в Речной Страже, где даже личных вещей имеем право иметь только строго определённый перечень. Да вечные бои на постоянной войне: или на реке, или на берегу, пока не убьют, или не покалечат. Из семьи у нас была только мать, да и ту недавно убили в каких-то клановых разборках. Есть ещё сестра, третья близняшка. Но где она сейчас — неизвестно. Как раз этой осенью, после того как пришло от нас известие, что корпус, где мы служили, уничтожен русскими, соседи дом наш сожгли, родовой участок заняли. Возвращаться совсем некуда стало.

— Добрые у вас, как я посмотрю, соседи, — тихо пробормотала себе под нос Маша.

— Можно подумать здесь другие, — тихо хмыкнула Лая, покосившись на неё.

— А тут Димочка, — Лия сердито глянула на сестру, недовольная что её прерывают, — пещеры с тайнами, ягодники. Колоссальные, на сотни гектар. Не то что наши три десятины тощей болотистой землицы дома, которых и тех уже нет.

— Компания, опять же, интересная. Один только профессор, чего стоит, — покосилась она на сразу смутившегося профессора. — Обещал нас выучить азбуке и счёту. И действительно учит. А баронесса? — с тихим ужасом, пополам с восторгом выдохнула она.

— Наконец, вы Маша. Властная и самостоятельная женщина. В таком положении и тянущая на себе мужа и огромное хозяйство банка, в котором вы стали самым главным президентом.

Корней удивлённо покосился на невозмутимую Машу, которая, похоже, любопытный перл молодой девчонки просто пропустила мимо ушей. До сего момента он даже и не предполагал что его оказывается на себе кто-то куда-то ещё и волокёт.

— "Вот две молодые дуры, — с весёлым, тут же задавленным смешком подумал он. — Что значит воспитание у амазонок. Совсем мужика за человека не считают. Если действительно останутся, тяжело им придётся. Хотя, тут всё зависит от Димона. Сумеет справиться — будет сыт, пьян и обласкан. Нет — так и будет бегать по Приморью, пока смерть свою не поймает на кончике стрелы.

Кстати, — неожиданно озадачился он, — а о каком таком особом положении Машки они упоминали?"

— Вы не думайте, что мы такие непонятливые, — с умным видом продолжала меж тем вещать Лия. — Мы прекрасно понимаем, что это за работа такая, и что такое иметь в вашем положении детей, и что они для вас значат.

— "О, блин! — в панике заметалась мысль Маши. — Муж ещё не знает, а эти две шалашовки уже догадались. Кошмар!"

— Тут бурная, интересная жизнь, а там… скука, — продолжала вещать речитативом амазонка, — голые казармы, да муштра без малейших перспектив на будущее. Или ты думаешь, что мы кому-то там нужны? — криво улыбнулась Лия. — Да мы расходный материал, солдатское мясо.

— У нас говорят пушечное мясо, — тихо откликнулась Маша.

— Как не называй, суть одна, — хмуро бросила вторая, Лая. — Там мы никто, здесь мы всё.

— Вернёмся сейчас, заставят аборт сделать. А если будут слишком большие сроки и будет угроза для жизни, дадут родить, а потом отберут детей в приют. А ты сама пошла служить дальше, — с кривой гримасой на лице, тихо проговорила какая-то из близняшек. — Ещё и колоссальные долги на шею повесят, за специальное медицинское обслуживание. Республика на тебя потратилась, образование дала, воспитывала, кормила, поила, в легион Речной Стражи служить отправила. В конце концов даже аборт залетевшей дуре сделала. Так чего ты хочешь. Служи! А про детей забудь. Дети не твои. Они Республики.

— Что же вы тогда довели мужика до того, что он от вас сбежал? — хмуро бросила ей Маша. — Полгода прошло, а он и не думает возвращаться. Да и неизвестно ещё, как он себя поведёт, если вообще, вернётся, — хмуро бросила близняшкам Маша, мрачно поглядывая на скуксившихся амазонок.

— Кто же знал, что оно так повернётся, — тихо проговорила Лия.

— Хотелось, как лучше, чтоб у мужика ни в чём отказа не было, чтоб, как сыр в масле катался. А оно вона как вышло, — грустно добавила вторая.

Маша, мрачная, как грозовая туча сердито посмотрела на Корнея с профессором. Оба два, как один, тут же, мгновенно отвели глаза, явно не желая принимать никакого участия в решении их судеб.

Так и не дождавшись от них никакой реакции, Маша презрительно фыркнула, бросив в их сторону ещё один, уничижительный взгляд. Поняв что они ей не помошники, недовольным голосом проговорила:

— Ну, муженёк, давай, высказывай своё мнение, — требовательно потеребила она его за рукав.

Покряхтев, посопев, почесавшись во всех местах, Корней, недовольно зыркнув на профессора, что-то уж слишком озабоченно рассматривающего на пустой совершенно стене пещеры, недовольным голосом ответил, ещё раз мрачно на него покосясь:

— Ну, — тут же застрял он на первом же слове. — В том бардаке, что творился у нас последние дни. они явно были на нашей стороне. Даже эти их подруги, крестьянки, к ним примкнули. Так что с этой стороны, у меня к ним претензий нет. Ну а чего от них потом ожидать, я не знаю. — И замолк, мрачно уставившись в ту же стену, что изучал и профессор.

— Та-ак, — насмешливо протянула Маша, — один высказался. Осталось дело за вторым, таким же многословным. Говорите, профессор, — тихим голосом поторопила она его.

Профессор, оторвавшись от изучения совершенно пустой стены, мрачно зыркнул на периодически посматривающего на него, насмешливо ухмыляющегося Корнея. Раздражённо почесав неряшливый, заросший седой щетиной подбородок, недовольным голосом проворчал:

— Я вообще не вижу причин лезть в семейные дела Димона. Он их пригрел, сразу обоих, или обеих, — запнулся он, уточняя. — Это его жёны, причём обе. А то примем сейчас какое-нибудь решение, так будьте уверены что любое наше решение ему не понравится. Вы же знаете, какой занудой он может быть. Житья же нам потом не даст. Поэтому, пусть разбирается сам. Не маленький.