Анатоль Нат - Бабье царство.

Может они и на наш коптильный цех клюнут, если им его предложить. В обмен на ту банковскую долю, что ты так упорно хочешь получить, — искоса покосился он на неё.

Дай им товар, любой товар, и они его продадут. И продадут с хорошим для себя наваром. А вот производить чего-либо это не для них. У меня вообще сложилось такое впечатление, что их буквально тошнит от своего сталелитейного производства, с таким раздражением они о нём говорят.

Вот, что я тебе скажу, золотко ты наше, — профессор чуть было не добавил "самоварное", но вовремя осёкся. Обижать Машку, даже если она делала явную глупость, не хотелось. — Езжай ка ты на завод. Поговори с ребятами. Предложи им перерабатывать всю ту руду, что Голова со Старостой нынче добывают. Или какую-то весьма весомую её часть. Одна печь у нас уже есть. Построить ещё пару, тройку не проблема. Ребята там, на заводе, говорили, что им их нашлёпать, как два пальца обрызгать, было бы только сырьё, а печки они соорудят какие угодно и сколько угодно, и где угодно. Да и с людьми, как ни удивительно, но, по их словам, у них нет проблем. Что-то такое они говорили, что у них буквально очередь стоит из желающих у них работать. Больно уж у нас условия хорошие. И ещё я как-то от них слышал, что они жаловались на простой. Вот мы их и загрузим, по полной. А то, что это будет не самая выгодная работа, так что ж. Возьмём, в конце концов не качеством, а количеством.

Конечно, это всё надо детально просчитать. Но мне кажется, что если кланы Головы и Старосты сосредоточатся только на добыче руды….

Даже не так…, - профессор задумчиво почесал щетину на подбородке. Регулярно бриться он так же регулярно забывал. — Предложи ка им ещё варить и сталь. Пусть уж мы будем перерабатывать всю их руду, а им останется только торговать результатами нашего труда. Вот это, думаю, их больше устроит. Возиться с низко рентабельным производством они явно не хотят. Сталь варить, это тебе не рыбой торговать, норма прибыли не та, да и мозги тут нужны не те что у них. Вот на этот крючок и попробуй ка их подцепить!

Но постарайся особо много не обещать. И обязательно отбей их претензии на стекольный завод. Хватит с них одного железа.

В общем, надо всё хорошенько просчитать, — закончил профессор, решительно хлопнув ладонью по столу.

— Ладно, — устало кинула Маша. — Посчитаем. А на днях поеду на завод. Надо посмотреть что там и как. Поговорю с ребятами. Ну и там на месте видно будет, в каком оно состоянии. Не дай Бог опять во что-нибудь со всего размаху вляпаться.

Профессор демонстративно задрал высоко правую бровь. Именно это Машка и собиралась здесь и сейчас сделать. Но, похоже она сама этого не понимала.

— Тем более что в прошлый раз, до мятежа амазонок, мы с Изабеллой туда и собирались, но так и не попали, — флегматично продолжила меж тем Маша.

— Ну, а там заодно прокачусь и на стекольный, там рядом. Посмотрю как у Марк Иваныча идут дела. А то, что-то от него в последнее время вестей не было. Такое впечатление, что они все там повымерли. Раньше то хоть раз в неделю, то раз в две недели, но появлялись оттуда вестовые, а теперь уж которая неделя кончается, а от них ни слуху, ни духу. Не случилось ли там чего? Тем более и пленных туда отправили, проверить бы надо.

— Изабеллу с собой возьму, если она не будет против, — кивнула она в сторону так молча и просидевшей весь вечер в углу баронессы. — Ей как раз хотелось посмотреть на наше художественное производство. А получится, так и заказать на заводе кое-что из столовых приборов.

— Ну, а потом будем считать, считать, считать. Надо ставить точку в этом вопросе.

— Может, нам действительно будет выгоднее пойти на объявление банка банкротом, — тихо и грустно закончила она.

Если бы только их компания не вкладывала кучу труда и денег в эту дорогу, ведущую к сталелитейному заводу, доводя дорожное полотно чуть ли не до идеального совершенства, неизвестно когда бы они и добрались в эту глушь. Хотя, зима, снег, заносы, конечно всё это серьёзно задержало их в пути. Приходилось местами буквально по пояс продираться сквозь сугробы, резко замедлив своё передвижение. Да ещё у Маши явно были проблемы с топографическим маразмом, коль выехали они опять не с самого раннего утра.

Как Изабелла её не торопила, а Маша всё равно опять задержалась на пару часов у себя в банке по каким-то своим сверх неотложным делам, непонятно с чего свято уверенная что они успеют засветло. Дурь несусветная, как будто для любого неотложного дела не нашлось бы какого другого времени.

Короче говоря, в дороге им пришлось заночевать в холодной, насквозь промороженной пустующей избе дорожного трактира, из тех что они строили на будущее вдоль всей трассы. Потому уже оттуда постарались выехать пораньше, ещё до рассвета. Но всё равно на сталелитейный завод они прибыли уже глубоко заполночь. Поэтому ни о каком посещении производства в тот же день, точнее ночью, не могло быть и речи.

Впрочем как и о том, чтоб на него вообще попасть.

Хорошо ещё, что их вообще пустили на заводскую территорию. Ночью. Да ещё с удобствами разместили в гостевом домике, а не оставили до утра пережидать с внешней стороны завода под стенами. На морозе.

И то только после того, как взбешённая Маша, успев охрипнуть за полчаса пустого переругивания с охраной, пообещала лично оборвать всем охранникам уши, если они сейчас же не разбудят какого-нибудь своего начальника. И если этого не будет сделано немедленно, она их всех тут же на месте покусает. А потом она кому-то из их начальства точно набьёт морду, а уж те потом обязательно их не забудут. И набьют морду уже им, козлам таким. Ну и далее всё в таком же роде: грубо, зримо и не выбирая сравнения с эпитетами.

Похоже, только эти угрозы, да гневные вопли ящеров, весьма недовольных перспективой провести холодную зимнюю ночь под открытым небом у подножия заводской стены, вынудили равнодушно выслушивающую их вопли охрану наконец-то сжалиться и всё же послать за дежурным инженером.

Терпеливо прождав под забором ещё чуть ли не полчаса и так никого не дождавшись, Маша наконец-то не выдержала:

— Бараны чёртовы, немедленно позовите дежурного инженера! — опять завопила она сорванным уже голосом.

— Спит, велел не будить.

— Спит? — ахнула Маша. — Как так. Какой же он после этого дежурный?

Часовой, свесившись через край ограды, долго молча рассматривал сидящих перед ним в коляске молодух и наконец выдал незамысловатую фразу:

— А твое, баба, какое дело? Печь только сегодня вечером загрузили, да и то не до конца. Умаялся человек, вот и спит без задних ног. Которые сутки на ногах, не спим, спешим чугун варить, чего тебе не понятно. Мы тут все замотались вусмерть, еле ноги таскаем. Не хватало ещё незнакомцев на ночь глядя на завод пускать.