Анатоль Нат - Приключения блудного барона.

Так что вам, мой муженёк, этим вопросом следует озадачиться в первую очередь. Почему я сейчас и подняла этот вопрос.

И не удивляйся что всего за шесть месяцев они добыли так много. Это крайне мало, — недовольно бросила Белла. — Это в лучшем случае треть из того что там на самом деле должно было быть.

Профессор утверждает что в представленном образце рудного золота находятся только крупнозернистые частицы металла. Мелких нет ни следа. А это прямо означает, что из тонны руды они извлекают в лучшем случае половину, а на самом деле, реально — треть, а то и меньше.

Ни в какие ворота не лезет, — раздражённо мотнула она головой. — Так работать нельзя. Поэтому и надо как можно скорее отобрать у амазонок золотой карьер или шахту, и разрабатывать его самим. Тем более что и городские власти туда со своими возможными претензиями не сунутся. Ни с налогами, ни с чем. Это формально земли подгорных ящеров и никакие законы Старого Ключа там не действуют.

— Ну да, — мрачно хмыкнул Сидор. — Только вот когда-нибудь да придётся домой возвращаться. Вот тогда они претензии то и выкатят. И не только всё добытое золото им отдашь, так ещё и приплатишь, чтоб не цеплялись. Точь в точь, как с Пашиным серебром.

Как же они управляются с таким огромным количеством пленных? — поднял он на Изабеллу взгляд. — Это ведь не амазонки, чтобы работать самим, без охраны. И соглашения по пленным у нас с ними нет. Да если бы и было, то очень сомневаюсь что они бы его стали выполнять.

— Не удивляйся, — остановила на вскинувшегося было с насмешливой улыбкой Сидора. — Ты ещё не знаешь как могут работать подгорные ящеры, особенно когда их заинтересовать. А голод — очень хороший стимул для плодотворной и послушной работы.

Девять пудов золота, господин барон, — тихо проговорила Белла. — За шесть долгих зимних месяцев, так как работают ящеры под угрозой голода для себя и своих семей, они должны были добыть не менее девяти пудов золота. В ваших весовых единицах — сто сорок четыре килограмма. А если считать в количестве золотых монет, что можно отчеканить из него… Это будет…

Изабелла демонстративно замолчала, как бы в уме подсчитывая будущее количество денег, а потом с лёгкой улыбкой на губах, продолжила. — Тридцать шесть тысяч золотых. Полновесных золотых монет старинной чеканки баронства Вехи.

А если взять дело в свои руки, то это число можно смело умножать на трое.

Сто тысяч, барон, — тихо проговорила Белла. — Сто тысяч — только за полгода. За год — двести!

Улыбка медленно сползла с лица Сидора.

— Я правильно вас понял, баронесса? — тихо спросил он. — Такой ваш особый акцент на золотые монеты и именно старинной чеканки баронства Вехи — это прямой намёк на то что вы собрались заняться фальшивомонетным производством?

Вы собираетесь чеканить фальшивые золотые?

— Самые настоящие, — холодно отрезала Белла. — Мы воспользуемся знаниями и умением профессора, поймавшего за руку Пашу-ушкуйника с его чистым серебром и фальшивыми серебряными монетами, и подберём состав металла, абсолютно идентичный прежнему.

Да, барон, — слегка склонила она голову. — Я и об этой истории много чего знаю.

Белла лишь слегка изобразила улыбку на губах.

Если мы с вами договоримся, я вам укажу место, где вы найдёте старые чеканы, матрицы и всё потребное для чеканки старых золотых монет баронства Вехи. Профессор подберёт соответствующий состав, и мы с вами из золота амазонок отчеканим самые настоящие золотые монеты баронства Вехи, тип золотых монет, имевших свободное хождение по Поречью ещё сто лет тому назад. Вес четыре грамма, размером с ваш ноготь с большого пальца. Очень высоко ценимые до сих пор монеты.

Отчеканив все девять пудов, мы сразу получим номинально тридцать шесть тысяч золотых. Но фактически, много больше, поскольку процентный состав золота в монетах баронства Вехи весьма высок. Много выше всех современных. На сегодняшний день, чтоб вы знали, старая веховская монета в один золотой приравнена к двойному имперскому золотому ящеру. К двойному! — тихим голосом, чётко подчеркнула Белла.

То есть, годовая добыча с одного этого рудника составит по деньгам не менее полумиллиона двойных золотых имперских ящеров. А по опыту разработки подобных золотых шахт и карьеров, разрабатываться они могут веками.

Это конечно наши с профессором домыслы, — вдруг улыбнулась Белла. — Но, согласитесь, весьма завлекательные.

— Пф-ф-ф, — тихо выдохнул Сидор из себя воздух. Ему вдруг стало душно и жарко. И одновременно его тут же пробил холодный пот.

"Такие скачки для здоровья добром не кончаются", — в самой настоящей панике подумал он.

Нервным движением руки он смахнул с лица обильно выступивший пот. Его колотила самая настоящая лихорадка.

— Знаете, что я вам отвечу, баронесса, — враз ставшим хриплым голосом, тихо проговорил он. — Мне надо подумать.

— За ваше согласие вы получите не только миллионы, вы получите меня. А это, как я понимаю для вас важнее.

В душе Сидора поднялась настоящая буря. Все мысли и расчёты словно выдуло пылесосом. Ему возвращали то, что он считал уже потерял. С одной стороны он понимал, что баронесса его не любит. С другой…, он был согласен. Он её любил, и ничего не мог с собой поделать. Да и не хотел.

— "Пропади всё пропадом", — пронеслась в голове обречённая. шальная мысль.

Ответьте мне на один вопрос. Только честно, — едва слышно выговорил он пересохшими вмиг губами.

Зачем вам это? И не говорите мне ничего о своём баронстве — не поверю, — Сидор медленно покачал головой. — Даже на собственную смерть вы смотрите довольно равнодушно, а уж на какое-то там баронство, в котором вы сами то толком и не пожили…, - махнул он рукой.

На какое-то время в комнате установилось буквально звенящее напряжением молчание.

— На смерть своих детей я не смотрю равнодушно, — тихо проговорила Изабелла. — Поэтому, чтобы они жили, должна жить и я.

Но и просто жизнь ради самой жизни меня не устраивает. Мне этого мало. К тому же, не нужна я никому в своём нынешнем состоянии. Даже Советнику, как бы ни показалось это странным и парадоксальным.

Тому нужно возродить баронство Вехи, нужны наследники рода Вехторов, законные, заметьте. А до меня, лично до меня, ему и дела нет. А кроме Советника у меня нет никого. Никого кроме Вас. У меня нет денег, нет приданного, нет теперь даже своих земель. Я живу из милости людей, в любой момент готовых отказать мне в моих законных средствах. И что?

И никому не нужны мои проблемы, — тихо проговорила она.

Даже как женщина я никому не нужна. На мне жениться все боятся, потому как понимают, что их тут же убьют, чтобы не дай Бог не было детей. Любых детей. Законных, не законных — любых.