Гэв Торп - Очищение Кадиллуса

Не было врага, которого Велиал не смог бы уничтожить этим вооружением, но у него было еще кое-что: богато украшенный силовой меч. Его рукоятка и головка были выполнены в форме позолоченного темного ангела с распростертыми руками, рисунок, в виде миниатюрной копии меча протянулся на все длину лезвия, крестовина представляла собой распахнутые крылья. Велиал достал оружие из украшенных малахитовыми вставками ножен и нажал на руну на груди ангела. Меч загудел и ожил, по жилкам обсидиана, вплавленного в адамантиевый клинок, побежали, потрескивая, сполохи энергии. Это было не обычное оружие, оно являлось символом власти и опыта Велиала. Великий Магистр Азраил вручил меч Велиалу, удостоив его чести носить одну из нескольких реликвий, уцелевших после разрушения Калибана. Наблюдая за белым пламенем силового поля меча, Велиал вспомнил о делах, за которые он был удостоен этой чести.

Это были тяжелейшие сражения, возможно даже тяжелее нынешней ситуации. Его противниками были изменники, десантники-предатели, отрекшиеся от своего долга и клятв верности Императору. Их командующий, когда-то также носивший звание капитана, пал от руки магистра Темных Ангелов, и его армия была по отдельности разбита воинами Велиала.

Велиал желал вонзить меч в сердце Гхазкулла, отдав оружию дань уважения. Обещание отмщения орочьему вожаку, поставившему Армагеддон на колени, разграбившего Писцину и угрожавшего репутации Велиала, подстрекало душевное волнение командующего. Он посмотрит орку в глаза, когда тот будет испускать последний вздох, также как он смотрел в глаза Фуриону, когда жизнь ренегата вытекала из пореза на шее.

— Мы готовы, — произнес Харон, вырвав Велиала из его воспоминаний.

Магистр бросил взгляд на взлетную палубу и увидел Гефеста за панелью управления «Громового Ястреба». Сервы и сервиторы расходились в стороны от корабля. Зажглись красные предупредительные сигналы, и завыла сирена, когда с шипением открылись внутреннее створки взлетной палубы. Воздух проник сквозь открытый замок, разбрасывая обрывки проводов и одежды, разбросанные по палубе.

— Должен прибыть еще один, — произнес Велиал.

Он покинул смотровую площадку, кивнув техникам за армированным стеклом каюты контроля за запуском.

Каменные ступени лестницы, по которым Велиал спускался к взлетной палубе, были истоптаны целыми поколениями космических десантников. Магистр приказал Харону занять свое место на борту, а сам стал ждать у основного входа, ведущего в ангар.

Двойные створки, раздвинутые двумя гигантскими стальными конечностями, с грохотом разошлись в стороны. Палуба содрогнулась, когда почтенный Венерари ступил на ее поверхность, закрывая собой свет, горевший в коридоре. Переваливаясь из стороны в сторону, Венерари зашагал по взлетной палубе, его бронированный каркас возвышался над магистром роты.

Дредноут был в два раза выше и шире Велиала. Толстые пластины брони защищали саркофаг, где в резервуаре с амниотической жидкостью находилось то, что осталось от брата Венерари. Спасенный от смерти апотекариями и технодесантниками и подключенный к огромному исполину, брат Венерари снова жил и сражался. Заключенный внутри своего второго тела из керамита, адамантия и закаленной стали, Венерари был связан со своими гидравлическими конечностями посредством блока мыслеуправления, аналога нервной системы обычного космического десантника. Заключенный в броню ветеран видел мир через авгуры и сканеры. Он служил Ордену уже восемьсот семьдесят лет, из них четыреста шестьдесят лет боевым братом. Сраженный в бою и закованный в дредноут, Венерари стал бессмертным во всех смыслах.

Для не-Астартес подобная судьба считалась бы ужасной, но для космического десантника это было не только великой честью, но и естественным продолжением жизни в сражениях: жизни, которую проживал космический десантник, будучи закованным в бронекостюм, и через «черный панцирь» подсоединенный с системам жизнеобеспечения. Обычный космический десантник ощущал мир через авточувства и был одновременно и человеком и машиной. Единственное отличие Велиала от Венерари заключалось в том, что капитан мог снять свою броню.

— Приветствую тебя, брат, — произнес Венерари, его голос раздался сквозь решетку внешних динамиков, встроенных в богато украшенный саркофаг, голосовые связки брата Венерари были уничтожены силовым клинком эльдар, который чуть не забрал жизнь боевого брата. Искусственный голос не отличался по длине и напряжению, но Велиал ощущал тяжесть в словах ветерана.

— Спасибо за то, что присоединился к нам в этом предприятии, брат. Твоя мощь, как и твоя мудрость, безусловно приведут нас к победе.

Венерари поднял вверх свою огромную руку с четырьмя пальцами, которую тут же обвила мерцающая синяя аура.

— Мне не терпится снова сразиться с орками, брат. Это я должен благодарить тебя за предоставленную возможность снискать славу. Враг будет сожалеть о том дне, когда обратил на себя всю ярость Темных Ангелов

Серво-узлы и пневматика издавали лязгающие и шипящие звуки, металл звенел под когтистыми ногами Венерари, когда тот пересек палубу и поднялся на борт «Громового Ястреба». Следуя за ним, Велиал поднял кулак, давая команду Гефесту, сидящему за панелью управления, и двигатели пришли в движение, гул возрастал, отражаясь от стен взлетной палубы.

Капитан взбежал по рампе наверх и нажал ладонью на кнопку, активирующую механизм поднятия рампы. Корабль завибрировал, когда Гефест увеличил мощность двигателей. Обойдя брата Венерари, Велиал направился к кабине пилота и уселся рядом с Гефестом, пристегнув ремень. Через фонарь кабины экипажа он увидел, как внешние створки палубы расходятся в стороны, и воздух, попадая в вакуум, начинает превращаться в пар.

Звезды было почти не видно из-за темного силуэта Писцины IV, атмосфера планеты освещалась с правой стороны светом звезды системы. День наступит через три часа. Своим наступлением он ознаменует начало такого кровопролития, какого оркам еще не приходилось видеть.

Ярость Темных Ангелов вот-вот должна была выплеснуться наружу.

Полковник Граутц ожидал Велиала на краю основной площадки северного порта. Посадочные огни мерцали в предрассветной тьме. Как только магистр роты ступил на землю Писцины, рампа захлопнулась за ним с легким поскрипыванием. Через несколько секунд транспорт снова взлетел, направляясь к линии обороны на хребте Коф с необходимыми запасами: хотя Велиал и намеривался одержать победу в Восточных Пустошах, он не собирался оставлять свои тылы неприкрытыми.

Командующий войсками Писцины и его окружение в изумлении наблюдали за Венерари, его металлический голос был слегка приглушен, когда он беседовал с Хароном, стоящим рядом с ним. Велиал направился прямо к командующему.