Филип Фармер - Врата Творения

— С какой девчонкой? — передразнила она его. — Я говорю о Хрисеиде, той глупышке-смертной, которую ты похитил с Земли около двух с половиной тысяч лет назад. Там рядом находился город, который назывался Троя — или как-то в этом роде. Потом ты сделал ее бессмертной, и она стала твоей возлюбленной.

— Как и несколько тысяч ей подобных, — небрежно ответил он. — А почему ты вспомнила о ней?

— О, я знаю! Я все знаю! Ты и впрямь стал выродком, мой братец Вольф-Ядавин.

— Откуда тебе известно мое земное имя? Да, теперь я предпочитаю называться именно так. А что ты еще узнала обо мне? И главное, откуда?

— Я всегда была любопытна и старалась получить любую возможную информацию о каждом из властителей, — ответила она. — Вот почему мне удалось прожить так долго.

— И вот почему погибло так много других людей.

Ее голос снова стал нежным; она улыбнулась ему.

— У тебя нет причин для ссоры со мной. Почему бы нам не оставить прошлое в прошлом?

— А кто ссорится? Ты права: что прошло, то прошло. На то оно и прошлое. Но властители не помнят добрых дел и никогда не забывают своих обид. И пока ты не убедишь меня в обратном, я буду относиться к тебе, как к прежней Вале — такой же красивой и даже более прекрасной, чем раньше, но по-прежнему с черной и прогнившей душой.

Она попыталась улыбнуться.

— Ты, как всегда, слишком резок. Но, возможно, поэтому я тебя и люблю. Ты лучший из всех мужчин. И я считаю тебя первым в числе моих любовников.

Она ожидала, что он вернет ей комплимент, но Роберт ответил:

— Людей в любовников превращает любовь. И я любил тебя. Но эти времена прошли.

Он повернулся и зашагал по краю берега, изредка оглядываясь. Она шла за ним на расстоянии двадцати шагов. То тут, то там почва проседала под ногами.

Вольф остановился, подождал Валу и разочарованно сказал:

— На дне, должно быть, много пещер. Как же нам вызвать Теотормона?

— А никак. Пещер здесь действительно много. Иногда погибает целая группа пузырей — от болезни, возраста, или их объедают рыбы, которым нравится вкус оболочек, — и тогда возникают пустоты, хотя со временем их заполняет новая поросль.

Роберт принял ее слова на заметку. Если дела сложатся слишком плохо, человек всегда может укрыться под островом. Но Вала, очевидно, догадалась, о чем он подумал, — этот дар выводил Вольфа из себя, когда они были супругами.

— Я бы туда ни за что не полезла. Вода буквально кишит пожирателями плоти.

— А как же тогда удается жить Теотормону?

— Не знаю. Возможно, он слишком быстр, силен, и рыбам его не одолеть. И потом он полностью приспособлен к такой жизни — если только это можно назвать жизнью.

«Жаль, что не удалось повидаться с Теотормоном», — подумал Вольф и зашагал обратно в джунгли. Вала поспешила за ним. Роберт позволил сестре идти сзади, зная, что, пока он нужен ей, она не решится на убийство.

Но не прошел Вольф и нескольких ярдов, как его сбил с ног сильный удар. Сначала он подумал, что на него набросилась Вала. Он откатился в сторону, пытаясь вытащить лучемет из кобуры, и увидел того, кто швырнул женщину ему в спину. На него летело огромное, блестящее и мокрое тело Теотормона. Массивная туша навалилась на Роберта, и от четырехсотфунтовой тяжести перехватило дыхание. Теотормон уселся на поверженного брата и яростно заколотил по его лицу плавниками. Первый же удар поверг Роберта в полубессознательное состояние, второй — погрузил в бездну тьмы.

Вольф на несколько секунд лишился чувств, но частичку сознания ему удалось сохранить. Высвободив руки, он крепко ухватился за оба плавника и развел в стороны покрытые скользкой слизью конечности. Как только к нему вернулась способность соображать, он рывком вывернул их. Теотормон завизжал от боли, приподнялся, и Вольф тут же воспользовался этим. Он оттолкнул от себя выпиравшее брюхо, откатился в сторону и, согнув правую ногу, изо всех сил пнул. Теперь дыхание перехватило у Теотормона.

Роберт вскочил на ноги и ударил противника еще раз. Конец туфли угодил в самое слабое место монстра — в голову. Теотормон схватился за лоб и опрокинулся на спину. Вольф ударил его в челюсть, а затем пнул в живот. Зеленые, как мох, глаза остекленели и закатились, ноги подогнулись, прикрывая пах.

Но морской зверь не сдался, и, когда Роберт подошел поближе, чтобы закончить расправу, Теотормон нанес ему удар огромной ступней. Вольф ухватился было за нее, но не удержал и отлетел назад. Монстр вскочил, пригнулся и прыгнул. Роберт метнулся навстречу, выставив правое колено. Удар пришелся Теотормону в подбородок, и оба вновь упали на землю. Вольф выскользнул из-под противника, потянулся за лучеметом, но кобура оказалась пустой. Его брат поднялся на ноги. Соперники стояли лицом к лицу, тяжело дыша, — их разделяло шесть футов. Только сейчас они начали ощущать боль от полученных ударов.

Когда-то с помощью особых процедур Роберт удвоил естественную силу своих мышц. Его кости окрепли и вполне соответствовали приобретенной силе. Но через это прошли все властители, поэтому, вступая друг с другом в рукопашный бой, они обладали примерно одинаковой мощью. Уризен придал телу Теотормона другую форму, и тот был тяжелее Вольфа на добрых сто шестьдесят фунтов. Однако силу его Уризен увеличивать не стал, поэтому Вольфу пока удавалось давать отпор. Тем не менее вес имел для поединка большое значение, и Роберт в этом уже успел убедиться. Он знал, что, если Теотормон еще раз воспользуется своим преимуществом, встреча может закончиться печально.

Немного отдышавшись, чудище прорычало:

— Сейчас я выбью из тебя дух, Ядавин. А когда ты потеряешь сознание, унесу твое тело в море, затащу в пещеру под островом, и мои рыбки будут поедать тебя заживо.

Роберт осмотрелся вокруг. Вала стояла невдалеке — на ее лице сияла возбужденная улыбка. Он не стал тратить силы и время на просьбы о помощи, а бросился вперед и подпрыгнул, надеясь ударом обеих ног свалить Теотормона наземь. Тот на мгновение замер от неожиданности — и присел. Именно на это и рассчитывал Роберт, целясь ему в живот. Но Теотормон оказался проворнее и пригнулся еще ниже. Вольф пролетел над чудовищем — его туфли скользнули по мокрой спине — и приземлился на ягодицы позади противника. Мгновенно перекатившись по земле, он вскочил. Теотормон развернулся и прыгнул, ожидая застать Вольфа лежащим, но, к своему огорчению, получил очередной удар в челюсть.

И Теотормон не устоял. Его темная тюленья шкура окрасилась кровью, вытекавшей из лопнувшей губы, разбитой челюсти и сломанного носа. Он лежал на земле, тяжело дыша и всхлипывая. Роберт несколько раз ударил его по ребрам и, убедившись, что тот не скоро встанет, отошел.