К. Джетер - Мандалорский доспех

- Порой, мальчик мой, я начинаю склоняться к мысли что ты предпочел бы, чтобы я вообще никому не доверял. Исключая тебя, разумеется, - проворчал Император.

Позади него, обрамленная гигантской рамой, вытягивала рукава Галактика, ослепительным костром пылал балдж, а ниже замерзшими волнами скованного льдом чернильного моря поднимались башни Центра Империи.

- Я заглядываю в сердца многих и вижу там только страх, - вздохнул Палпатин.

По тронному залу будто сквознячок пробежал. Взгляд глубоко посаженных глаз был направлен на пустую клетку, составленную из сведенных вместе суховатых пальцев.

- Так и должно быть. Но когда я смотрю в твое сердце, Вейдер, я вижу… нечто иное.

Сейчас он не был похож на правителя целой Галактики, скорее - на прячущегося под капюшоном нищего попрошайку. Палпатин разглядывал костяшки собственных пальцев.

- Нечто напоминающее… желание.

Принц Ксизор с трудом подавил улыбку. У фаллие-нов слово «желание» имело единственный и вполне конкретный смысл. Жестокая красота, резкие точеные черты лица, величественная осанка, комбинированные с богатым феромонами запахом, делали Ксизора желанным практически для любой женщины во вселенной. Он мог заставить любую из них делать все, что ему хочется. Фаллиен уточнил: гуманоидную женщину, отвечающую его понятиям красоты. Представительницы более отвратительных рас могли вздыхать сколько влезет, их эмоции его не волновали.

- Желание служить вам, учитель, - равнодушно произнес Дарт Вейдер, который, очевидно, с рождения не имел понятия о подобострастии. - И Империи.

- Разумеется, чего же еще, - Палпатин благосклонно улыбнулся; эффект получился потрясающий, не менее, чем от любой другой эмоции. - Но меня окружают те, кто желает служить мне. Ксизор, например…

Император указал на фаллиена.

- Он говорит те же слова, что и ты. И если ты ближе к тому, что осталось от моего сердца, мой мальчик, если я верю тебе больше, чем остальным, то причина совсем не в словах.

- Действия, - высокомерно обронил Ксизор, - говорят лучше слов. Судите о моей верности по тому, что я делаю ради Империи.

- И что именно? - полюбопытствовал Повелитель тьмы, поворачивая к фаллиену глухой шлем. - Суетитесь, бегаете по каким-то таинственным поручениям, которые даете сами себе. Занятное понятие о служении. Страх движет многими, но есть и такие, чье скудное хитроумие ограничивается кошельками. Преступники, воры, создатели личных империй… Вы знакомы с ними, Ксизор. Порой меня изумляет, как они клубятся вокруг вас.

Выступать против Вейдера, даже если тот присутствует в столь несущественной форме, как голограмма, все равно что воевать c жесткой радиацией, которая может содрать плоть с костей. Ксизор нервно сглотнул. Не в первый раз он почувствовал холодное прикосновение к своему горлу. Фаллиен постарался дышать ровнее, и, к его изумлению, воздух послушно набирался в легкие и выходил обратно. Но если бы Повелитель тьмы выпустил на свободу гнев в полной мере, силы воли могло и не хватить. Ксизору приходилось видеть, как высокопоставленные придворные и военные чины хватались за глотки, разевая рты и судорожно глотая воздух, словно дантуин-ские сарганы, выдернутые острогой из воды. Вейдер был слишком умен и осмотрителен, чтобы демонстрировать подобную мощь перед Императором. К чему искушать старика, вынуждая к соревнованию?

- Повелитель Вейдер ошибается, нет у меня таких знакомых…

Ксизор почувствовал, как беспомощно звучат его слова, и замолчал. И, как всегда, задал себе вопросы: сколько известно ситху, сколько он подозревает, сколько собрал доказательств? Глубокое презрение Вейдера к злоумышленникам и заговорщикам вошло в поговорку. Ксизор, правда, считал, что из всего можно извлечь пользу, и новый план построил на отношении Повелителя тьмы к наемникам и преступникам. Вейдер называл их паразитами, от которых следует избавить Галактику, и желательно одним махом. Свою собственную империю фаллиен создал как раз из тех отбросов, к которым с пренебрежением относился Дарт Вейдер. Если ни Император, ни его ближайший помощник не захотят пачкать руки, то он, Ксизор, избавлен от подобных терзаний.

- Я делаю то, что должен, - заговорил фаллиен, не греша против истины.

Тот факт, что он все еще стоял здесь, в личных покоях Императора Палпатина, а не пал жертвой ни хозяина, ни скорого на гнев Вейдера, означал, что дела "Черного солнца" еще не вышли на свет. Надолго ли? Ксизор повернулся к Императору.

- Эту жертву, - солгал он, - я приношу вам. Сами судите.

- Великолепно, - синеватые старческие губы раздвинулись в холодной улыбке. - Если бы вы не представляли для меня некоторую ценность, Ксизор, я бы вызвал вас сюда просто ради… стимулирующего воздействия, которое вы оказываете на Вейдера.

Куда уж дальше… он и так ненавидит меня до желания выпотрошить… Фаллиен покосился на неподвижную черную фигуру. Соперник ничем не ответил. Он вообще не отреагировал.

- Но вы все еще не ответили на мой вопрос, - прошелестел негромкий сухой шепот. - Я позвал вас не без причины. Давайте на некоторое время отложим выяснение, кто больше мне верен, вы или Дарт Вейдер. Вы сказали, что были заняты моими делами…

- Вашими, мой император, и вашей Империи.

- Это одно и то же, - Палпатин откинулся на спинку трона. - Что ж, хорошо. Вы не обсуждаете своих дел ни со мной, ни с Вейдером. Либо вы похвально инициативны, либо безрассудно неосторожны.

Шутливые интонации в его голосе исчезли.

- Сейчас у вас есть шанс убедить меня, что дело в инициативе.

Ксизор знал, что это время наступит. Одно дело уйти и запустить план в действие (что как раз оказалось легче легкого), но совсем другое - вернуться и оправдываться, когда жизнь и смерть зависят от красноречия. И, добавил про себя Темный принц, умелой лжи.

- Ваши владения велики, мой император, и столь же велика опасность, - под пристальными перекрестными взглядами фаллиен чувствовал себя прозрачным, как транспаристил, хотя повелителям Великой силы пока не удавалось заглянуть за щит, за которым укрывался Ксизор. - Ваша власть велика, но ее недостаточно, чтобы получить все, что хотите.

- Не слышу ничего нового, - утомленно пробурчал Палпатин. - Все мои адмиралы хором твердят то же самое. В отличие от Вейдера они, правда, не верят. Они сомневаются в существовании иной силы, отличной от той, которую можно выпустить на свободу, нажав на гашетку. Они сомневаются, даже когда испытывают на себе влияние Великой силы, вышибающей из них дух. Сомнения ослабляют и оглупляют.

Высушенные возрастом пальцы указали на Ксизора; внешне слабые и немощные, они и не думали дрожать.

- - Ты ведь не из тех дураков, не так ли?

Темный Принц отвесил поклон.